О картине Николая Залозного "Маки"

Красные маки, память земли

Совместный проект «СБ» и Национального художественного музея
Эпические полотна Михаила Савицкого, Леонида Щемелева, Виктора Громыко, посвященные войне, обычно становятся первыми, у которых задерживаются гости НХМ, перейдя в залы современного белорусского искусства. «Маки» Николая Залозного публика видит не сразу, они здесь на боковой стене. Картина, краски которой выглядят свежими, непросохшими даже сегодня, спустя полвека после ее создания, откровенно диссонирует со сдержанной гаммой классической белорусской живописи. Живым, горячим пламенем пробивается сквозь холст ее красный цвет, обжигая где‑то глубоко внутри. Увидев однажды, забыть эти «Маки» уже невозможно. Но захочется вернуться и смотреть на них долго, даже когда станет больно глазам.



Серебристые краски — часто именно они прежде всего отличают белорусских художников от коллег, родившихся под небом другого цвета. Но полотна Залозного — иные. «Это потому, что он не белорус», — вспоминали знатоки биографии художника на его юбилейной выставке в НХМ три года назад в пространстве картин, пылающих красным. Николай Залозный действительно родился среди куда более щедрой на контрасты украинской природы, а в Беларуси оказался после войны — демобилизовавшись, с двумя чемоданами рисунков пришел в Минское художественное училище (куда его зачислили сразу на третий курс). Яркую палитру Залозного тогда никто не счел кричащей — у многих, поступавших сюда в первые послевоенные годы, была такая же.

Пронзительный цвет — общая примета художников, прошедших фронт.

 Среди первых выпускников Минского художественного училища их было немало. Есть версия, будто фронтовой опыт, особенно пережитый в ранней юности, настраивает зрение на принципиально иное, обостренное восприятие оттенков крови и пламени. Но художники, сменившие оружие на кисть, никогда не писали буквально ни то ни другое. Вообще избегали документального изображения батальных сцен, оставляя это тем коллегам, кто знал войну по рассказам. И никто другой ни до, ни после не писал солнце так, как это умели художники‑фронтовики, совершенно особое поколение в истории белорусского искусства.

«Равных отцу по силе жизнелюбия я не встречала и точно не встречу», — утверждает его дочь, известная белорусская художница Наталья Залозная, вспоминая, как часто отец будил ее в детстве слушать соловьев летними ночами. На его аллегоричной картине восторг этих ночей смешался с болью. В 2006 году, когда НХМ прирос новыми залами, из всего наследия Николая Залозного сотрудники музея единодушно выбрали для постоянной экспозиции эти «Маки». Как работу, максимально характеризующую художника. И как яркий акцент, обозначивший начало новых поисков в белорусской живописи.

В оттепельные 1960‑е целое поколение белорусских художников пошло другим путем, стало искать свои, нетрадиционные способы самовыражения. А начались эти эксперименты с переосмысления военной темы, что, пожалуй, было предопределено для искусства нашей страны с ее‑то историей! Собственно, уже один только цвет картины Залозного не оставляет у белорусского зрителя никаких сомнений — это о войне, без вариантов. Понимание на уровне подсознания, генов, если хотите. Хотя сам по себе его красный прекрасен — глаз не оторвать (кажется, так говорят в подобных случаях). Художники, видевшие войну в самых неприглядных красках, научили белорусское искусство говорить на новом, иносказательном языке — чистого цвета, ярких ощущений, глубоких переживаний. Их потомкам, нам с вами этот язык и сегодня хорошо понятен.

cultura@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter