Самолет в небе, оставляющий за собой белую дымку, — зрелище завораживающее, почти медитативное. Наблюдая за его полетом с земли, мы по-доброму завидуем людям на борту: еще пару часов, и они будут нежиться на пляже. А пассажиры в свою очередь стараются вообще ни о чем не думать и, удобно усевшись в мягком кресле, наслаждаются полетом. Но мало кто знает: чтобы путешествие прошло удачно, кроме тщательных технических проверок, воздушное судно проходит еще и через руки профессиональных клинеров. Пропылесосить, протереть полки, столики и кресла, вымыть кабину пилотов и туалеты — на все про все хрупким женщинам, отвечающим за чистоту борта, отведено всего полчаса. А вот сам фюзеляж находится «на балансе» мужчин — на его обслуживание обычно уходит около двух дней. Мы пообщались с мойщиками воздушных судов «Белавиа» и узнали, как они пришли в профессию, из каких рейсов самолеты возвращаются самыми грязными и что чаще всего пассажиры забывают на борту.
Мастерица на все руки
Проводив взглядом последних спустившихся по трапу пассажиров, «пчелки» принимаются за работу. Кто-то проходится влажной тряпкой по спинкам кресел, кто-то выносит тяжелые пакеты с мусором, а наша героиня — 57-летняя Елена Макаревич — натирает верхнюю панель в кабине пилотов. Времени у женщины не то что пообщаться, даже вздохнуть нет: она едва успевает предупредить фотографа, чтобы не прикасался к приборам.
— Мойщицей воздушных судов пришла работать ровно 30 лет назад, — прерывисто и с долгими паузами рассказывает Елена. — Помню, мы только построили дом под Минском, дети маленькие были, а еще и хозяйство: свиньи, коровы, куры. Чтобы за всем успевать следить, устроилась нянечкой в детский сад, но зарплата была не очень. А в аэропорту как раз работала свекровь сестры: приходи, говорит, к нам, будешь выходить посменно, времени на все хватит. Ну я и согласилась — так до сих пор никуда и не уходила. Больше скажу, я же на пенсии, так дай бог мне разрешат еще поработать.
Елена МАКАРЕВИЧ: «В нашей профессии главные качества — выносливость, ответственность и скорость. Я за эти годы каждый самолет выучила наизусть, могу убирать с закрытыми глазами».— Парк теперь постоянно обновляется, поэтому мы регулярно проходим тренинги. Но мне так даже больше нравится, например, новые Embraer очень удобно убирать — в них проход широкий, не приходится толкаться.
Многие забывают на полках планшеты, телефоны, барсетки с сотнями долларов, косметички.— Сложнее всего вычищать самолеты чартерных рейсов, которые прибывают из Хургады, Шарм-эль-Шейха. Некоторые люди думают, что если заплатили за билет, могут разбрасывать мусор везде, за ними же уберут, — сетует Елена. — Еще меня поражают неряшливые мамы, которые бросают подгузники в унитаз. Представьте, как нам трудно его чинить! А многие туда еще крышки от бутылок кидают или пластиковые стаканчики... Думаю, это зависит от воспитания и хозяйственности — если женщина дома чистюля, то и в любом другом месте не позволит себе мусорить. Работать стало сложнее еще и потому, что во время рейсов начали давать питание. Раньше такого не было, и грязи, соответственно, было меньше.
«У нас медкомиссия, как у пилотов»
Еще одна важная деталь в работе клинеров — проверять, нет ли на борту чужих вещей. Елена говорит, многие забывают на полках планшеты, телефоны, барсетки с сотнями долларов, косметички:
— Люди рассеяннее стали, мне кажется. Чуть ли не в каждом третьем самолете что-то находим. Вещи мы забираем и сдаем в отдел по розыску багажа. А некоторые люди, кстати, недосчитавшись какой-то вещи, пишут заявление в милицию, нас частенько вызывают следователи на допросы. Бывает и такое: человек забудет свои вещи в такси или в зале ожидания аэропорта, а грешит потом на нас — некрасиво это.
Водрузив на спину нелегкий пылесос (он больше похож на рюкзак), Елена начинает беспощадно избавляться от накопившейся за полет грязи на полу.К слову, Елена в первый и последний раз летала на самолете очень давно — 39 лет назад. Говорит, потом времени не было, а теперь и отпуск позволяет, и деньги есть, а вот здоровье уже не то.
— Я пришла сюда работать, потому что самолет казался мне таким величественным, могучим. Мечтаю куда-нибудь полететь, но врачи не рекомендуют из-за пары болячек. А вот работать можно — у нас каждый год медкомиссия, проверяют зрение, почки, поджелудочную… В общем, как пилотов осматривают. Оно и правильно, ведь в дневную смену бригада из десяти челвоек обслуживает по 30—40 самолетов (а в сутки — до 78). На уборку одного дается час, но по факту должны справиться за 30 минут. Работаем по 15—17 смен в месяц — с 9.00 до 21.00 или с 21.00 до 9.00. Я за эти годы каждый самолет наизусть выучила, могу убирать с закрытыми глазами.
Время уборки подошло к концу. Елена как бригадир делает контрольный обход, записывает время уборки в санжурнал и желает стюардессам счастливого пути. Казалось бы, можно ненадолго выдохнуть, но нет. Взвалив на себя тонну ведер, моющих средств и тряпок, бригада бежит к следующему самолету.
— В нашей профессии главные качества — выносливость, ответственность и скорость, — перечисляет Елена. — Причем не только руками нужно быстро работать, но и головой, соображать мгновенно. Молодежь поэтому и не особо стремится сюда: приходят, пробуют — тяжело. Просто нужно работать быстро и много, а нынешнее поколение, чего уж греха таить, слабее нас, пусть даже пенсионеров.
Елена МАКАРЕВИЧ очень любит свою работу.Душ для железного гиганта
Но все старания Елены и ее команды пропадут напрасно, если фюзеляж не будет сверкать чистотой. Многометровый Boeing 737-800 стоит на техническом перроне, уже второй день над ним корпит 52-летний Николай Лаппо, который вместе с парой коллег занимается наружной мойкой воздушных судов.
— После окончания 11 классов я занимался разными работами, стройкой. А в аэропорт попал случайно — здесь уже лет 30 трудится стюардессой моя жена. По ее рассказам я понял, что с самолетами работать интересно, вот и пришел.
Особых навыков, говорят, здесь не нужно, только выносливость, ведь чтобы отмыть весь корпус, нужно где-то согнуться, а где-то, наоборот, вытянуться. А еще мойщики фюзеляжей частенько работают на высоте, поэтому и медкомиссию проходят особую.
Николай ЛАППО: «Самолет — это сложнейшая машина, поэтому работаем на пару с техниками. Они на все опасные места ставят заглушки, закрывают датчики, чтобы вода никуда не попала».— Чтобы проверить вестибулярный аппарат, сажали на специальное кресло, завязывали глаза, сильно раскручивали, а потом резко останавливали, — вспоминает Николай. — Потом ты должен не шатаясь встать и сфокусироваться на карандаше — так врачи смотрят, за какое время зрачки приходят в норму. Если все получилось — проверка пройдена, можешь работать.
Тут же Николай демонстрирует свои навыки — подставляет к носу самолета длинную стремянку и, опрыснув моющим средством лобовое стекло, протирает его тряпкой. Эту же конструкцию использует, чтобы дотянуться до крыльев.
Самые проблемные места — это хвостовая часть и закрылки.— Вообще, самые проблемные места — это хвостовая часть и закрылки. При посадке вся грязь от переднего шасси по брюху сползает назад, поэтому на те места тратим больше всего времени. Воду меняем по несколько десятков раз, настолько она черная становится, — делится тонкостями работы Николай. — Ну и прилипших мошек много по всему судну, а еще засохшей смеси масла и пыли.
Все это работники протирают вручную тряпкой, иногда используют швабру.
Николай ЛАППО работает мойщиком воздушного судна недавно.— Естественно, самолет мы так просто не моем — это сложнейшая машина, поэтому работаем на пару с техниками. Они на все опасные места ставят заглушки, закрывают датчики, чтобы вода никуда не попала. Обычно беремся мыть, если самолет не должен никуда вылетать два дня и более. А вот с керхером (мини-мойка со шлангом и водой одноименной немецкой фирмы) работаем во время капитальной мойки, когда техники все проверили и полностью заглушили судно.
К слову, каждый самолет становится на мойку примерно раз в две недели. Николай считает, что на самом деле в его работе нет ничего сверхсложного:
— Это кажется: огромная махина, а мы тут с тряпочками квадратными ходим. На самом деле, если самолет не слишком грязный, за смену два-три человека его смогут вымыть. Я здесь работаю недавно, но уже успел приобрести профдеформацию: даже когда лечу в отпуск, взглядом окидываю самолет — все ли убрано. Но по опыту скажу: наши самолеты всегда самые чистые.
Каждый самолет становится на мойку примерно раз в две недели.
