Милиционер ШЕВЧИК знает толк в шляпах
– Аккуратно: не повредите перья! Чуть-чуть поправьте, а то она съехала набок. Кажется, все. До чего же хороши! – сотрудница Государственного музея истории театральной и музыкальной культуры Беларуси удовлетворительно кивает, оценивая мое преображение. Я с замиранием сердца подхожу к зеркалу и не могу поверить своим глазам: на мне знаменитая шапка английских королевских гвардейцев с черно-красными страусиными перьями. Что ж, сегодня я могу почувствовать себя настоящей кинодивой. Передо мной – головные уборы, «братья» которых частенько мелькают на экранах. Причем носят их исключиельно бравые парни. Но кто сказал, что девушка не может перевоплотиться в брутального мачо?.. Вот полицейская фуражка, как у героя Луи Де Фюнеса, а эта – как у Чака Норриса, известного шерифа из «Крутого Уокера», а вот та – как у сотрудника ФБР. Сложно поверить, что все эти «шляпочные» сокровища принадлежат одному человеку – Николаю ШЕВЧИКУ. В его авторской коллекции уже более 150 головных уборов полицейских, военнослужащих, моряков из разных стран мира.
Дело в шляпе
Коллекция Николая Шевчика выставляется на всеобщее обозрение впервые. До этого “дело в шляпе” могли изучать лишь друзья, коллеги и родственники увлеченного Николая Николаевича. Да еще те, кто обратился к нему по работе, поскольку хранит свое богатство коллекционер в рабочем кабинете. Должность Шевчика соответствует его хобби. Он — начальник управления по гражданству и миграции ГУВД Мингорисполкома. Возможно, мужчина никогда не стал бы владельцем самой большой коллекции головных уборов в Беларуси, если бы не подарок зарубежных коллег.
— Первые экспонаты появились у меня в 1996 году, — вспоминает Николай Шевчик. — Я попал в Германию, где мне вручили две фуражки — сотрудника спецподразделения и обычную полицейскую. Так в 37 лет я обрел хобби и загорелся собирательством. Сегодня моя коллекция не уступает подобным собраниям других коллекционеров.
Дамы предпочитают итальянцев
Экспонаты поражают разнообразием: фуражки, береты, пилотки, бескозырки, каски, шлемы, бейсболки, шляпы... Есть экземпляр, претендующий на звание раритета — испанский головной убор 1956 года. Кто носил эту шляпу, история умалчивает. Головной убор нашли испанские знакомые в антикварной лавке. Есть у Николая Николаевича и любимые экземпляры, например, роскошный убор с черными петушиными перьями итальянского берсальера — меткого стрелка особого вида пехоты.
— Перья стали отличительным знаком берсальеров еще в 1836 году, — замечает Николай Шевчик. — Этот экспонат пользуется самой большой популярностью среди почитателей моей коллекции. Особенно у дам (смеется). Все норовят примерить элегантную шляпку, но мало кто знает: в этом уборе изначально щеголяла только элита армии. И им, между прочим, была дана исключительная привилегия носить золотые кокарды. Кстати, кокарда — самый примечательный элемент фуражки. Это металлический или матерчатый знак, прикрепляющийся к тулье или околышу. У каждой страны он выглядит по-особому. Прототипом кокарды были банты на шляпах французских воинов XVIII века, служившие знаками отличия от вражеских чужих войск. Посмотрите, на одной кокарде изображены герб, на другой — звезды, на третьей — кресты, на четвертой — львы. Вот, например, на шляпе американского шерифа — звезда с надписью “шериф”, а на фуражке итальянского карабинера кокарда в виде подожженного ядра.
Где живут полисмены-щеголи?
Что ни страна — свой шляпочный стиль, выработанный временем.
— Это для несведущего человека все полицейско-милицейские уборы “на одно лицо”, — говорит коллекционер. — Но присмотритесь и поймете, что у каждого государства свой уникальный дизайн фуражки. Правда, наблюдаются и определенные закономерности. Скажем, самые большие козырьки на фуражках в жарких странах — должен же головной убор защищать глаза стража порядка от палящего солнца. Прослеживается еще одно негласное правило: “шляпы” стран-соседок похожи друг на друга, словно вышли из-под руки одного дизайнера. Так, сирийская фуражка похожа на иракскую, иракская — на ливанскую, украинская — на российскую, а та, в свою очередь, — на белорусскую... А хотите, покажу оригинальный экспонат. Его мне презентовал Николай Чергинец.
В руках коллекционера появляется необычная шляпа из крашеной соломки, повязанная яркой лентой и украшенная красными деревянными бусами. Судя по убору, филиппинские полисмены — настоящие щеголи.
Шапка по обмену
— Откуда вы берете все эти экспонаты? — не удержалась я от вопроса, а заодно решила приоткрыть тайну коллекционера.
— Секрета здесь никакого нет, — разрушил всю загадочность Николай Николаевич. — Собирать коллекцию очень помогают друзья и коллеги. Отправляясь в другие страны, они возвращаются домой с подарками для меня. Каждому такому сувениру радуюсь неимоверно. Когда сам езжу в командировки за рубеж, тоже стараюсь привезти новый экспонат. Иногда мы просто обмениваемся головными уборами с зарубежными коллегами. Хотя такой обмен приветствуется далеко не во всех странах.
Например, полицейские Саудовской Аравии обязаны по истечении определенного срока сдавать все свое обмундирование. А в Китае полицейского, потерявшего фуражку, наказывают по закону. Достать головной убор таких стран — почти искусство. На сегодняшний день у Шевчика есть шляпы из Франции, Польши, Словении, Кипра, Испании, Бельгии, Китая, Египта, Армении, Ирака, Сирии, США, Индии, Греции, Таиланда, Австралии...
— Коллекцию, конечно, еще пополнять и пополнять, — размышляет Николай Шевчик. — Как-то заметил, что у меня мало головных уборов из постсоветских стран. Непорядок! Надо исправляться. Кстати, сложнее всего заполучить фуражку из маленьких стран. В Монако, если вы не в курсе, только двести полицейских, а в Лихтенштейне еще меньше — семь.
Кстати, жена Николая Николаевича не против увлечения мужа. Наоборот, она с радостью поддерживает его хобби, зная, что мужчина относится к своему увлечению рассудительно: финансы на приобретение экспонатов практически не тратит. Хотя за хороший экземпляр, признался коллекционер, никаких денег не пожалел бы. Правда, уточнил собиратель, в разумных пределах.
P.S. Все желающие могут познакомиться с удивительной коллекцией Николая Шевчика в Государственном музее истории театральной и музыкальной культуры Беларуси.
