День космонавтики для ведущего специалиста управления Следственного комитета по Гродненской области Олега Баньковского — праздник профессиональный. Четверть века назад подполковник носил голубые летные погоны, служил на «Байконуре», сопровождал работу огибающих орбиту спутников. Об этом периоде его жизни мы и поговорили с Олегом Вячеславовичем.
— Скажите, вы выбрали небо или небо выбрало вас?
— В годы моей юности на вопрос «кем хочешь стать?» большинство мальчишек отвечало «летчиком или космонавтом». Меня тоже пленила романтика и гармония звездного неба. Хотелось постичь неизведанное, если не пойти по стопам Гагарина, то стать хоть немного похожим на него. Поэтому в 1986 году после окончания Минского суворовского училища поступил в Ленинградский военный инженерно–космический институт. Решил стать инженером. Несмотря на сложность дисциплин, учеба давалась легко. Там же, в Ленинграде, небо выбрало меня и во второй раз. Вместе с другом тайком крестился в Александро–Невской лавре. В те годы для будущего офицера это было сродни подвигу. Ну а затем с учетом высокого балла аттестата по распределению попал на «Байконур» на престижную станцию «Вега».
— Как говорится, через тернии к звездам...
— В определенной мере так. Но впервые я оказался на космодроме еще в бытность курсантом. Проходил стажировку на знаменитом «гагаринском старте». Помню, как впервые наблюдал запуск космического корабля «Прогресс». Чтобы оказаться как можно ближе к месту старта, с сокурсником нарушили режим. Вместо того чтобы сидеть в бункере, тайком проникли на крышу расположенного в трехстах метрах технического здания. Едва загудели двигатели, как мы пожалели о своей авантюре. Земля вздрогнула, все вокруг загрохотало, затряслось. Душа буквально ушла в пятки. После пережитого в те минуты потом долго приходили в себя.
— Какое впечатление произвел Байконур на молодого лейтенанта?— В те годы это был засекреченный режимный объект, поэтому само название мы произносили шепотом. Город расположен в центре пустынной степи у реки Сырдарья и напоминает оазис. По периметру огорожен забором, со всех сторон КПП. Практически полгода там чистое небо и солнце, солнце, солнце. Из растений в основном верблюжья колючка и изредка кустарники, однако в период цветения ошеломляет нежный аромат трав, пронизывающий все и вся. Животный мир представлен сусликами и тушканчики, снующими повсюду. А еще запомнились дома–мазанки на подъезде к городу и сидящие возле них в чалмах старики с козьими бородками. Смотришь на них и словно пересматриваешь кинофильм «Белое солнце пустыни». Это любимый фильм всех космонавтов, потому что странствия Сухова по пустыни напоминают полеты в космос, постоянно всплывают родные образы и тянет домой.
Сам космодром огромный, и передвижения по нему осуществляются исключительно по железной дороге. Курсирующий локомотив в народе прозвали «Мотовоз». Он тягает несколько вагонов, доставляя к объектам офицеров.
— Чем непосредственно занимались на «Байконуре»?
— Служил на командно–измерительном комплексе. Уже через год стал начальником смены. В задачу входили получение информации о состоянии запущенного на орбиту спутника и закладка командно–программной информации, так называемого целеуказания. Полагаю, будет интересен факт, что уже в те годы мы активно занимались разработкой глобальной навигационной спутниковой системы, так называемой ГЛОНАСС. Шли на полкорпуса впереди американцев, создававших небезызвестную ныне NAVSTAR GPS. Наша ГЛОНАСС фактически была на подходе к практическому воплощению, но планы рухнули с распадом СССР. Лишь в прошлом году спутниковую систему окончательно доработали и стали применять в военных и гражданских целях. Сейчас даже ребенок хочет иметь в своем гаджете навигационную функцию.
— Курьезные случаи происходили?
— Удивитесь, но их не было. Дело в том, что на космодроме многоступенчатая система контроля, здесь слаженно работают люди и умные приборы. Допустить ляпсус невозможно. Ошибки фатальны, и потому они априори исключены. Все строго, четко, выверенно. Ответственность велика, и потому офицерам не до шуток.
— Именно развал великого и могучего изменил ваши жизненные планы?
— Эпоха масштабных перемен в корне изменила жизни многих людей. Не все захотели остаться на службе в теперь уже другой стране. Я был в числе тех, кто принял решение вернуться на родину. Немного прослужил в полку связи, а затем перешел в милицию. Получил второе высшее образование и стал юристом. Дослужился до должности заместителя начальника штаба областного УВД. Ну а сегодня мои знания и навыки востребованы в Следственном комитете.
— «Космические» связи оказались утрачены?
— Отнюдь, ведь офицерская дружба нерушима. Поддерживаю самые тесные контакты с сослуживцами, которые живут едва ли не во всех ныне суверенных государствах былого Союза. Кроме того, раз в пять лет мы неизменно собираемся в своей альма–матер в Санкт–Петербурге. Мы очень разные, но по–прежнему вместе. Впрочем, по–другому и быть не может, мы же родом из одной страны, великой страны. Да и кем, скажите, должен себя считать советский офицер, коренной азербайджанец Кулиев Натик Курбан оглы, волей судьбы ставший полковником космических войск украинской армии? Так что не воспринимаем себя иностранцами по отношению друг к другу.
Беседовал Сергей ИЛЬИН.
Фото автора и из архива О.Баньковского.
Советская Белоруссия № 79 (24961). Четверг, 28 апреля 2016
