ПРИЗНАЮСЬ честно: язык мой не всегда друг мой. Ляпну, бывает, не подумав, такое, что хоть плачь, хоть смейся. Лет сколько уже назад, помню, чиновника одного крупного чуть до инфаркта не довел. Интервью у него беру, о правовых вопросах разговор, и тут я заявляю, что трое, мол, руководителей, у которых я тоже брал интервью, арестованы по обвинению в коррупции. Собеседник, бедняга, давится чаем, я спохватываюсь, в шутку все перевожу, извиняюсь. Хотя чистую правду сказал.
Было дело, рассказывал мне заместитель председателя Минского облисполкома Казеко, как радеет он и всячески способствует процветанию сельского хозяйства, а через пару буквально дней арестовывают его по тяжелой коррупционной статье. Высокопоставленный таможенник Дмитриев тоже, помню, убеждал меня в чистоте рук и помыслов своих и подчиненных, а потом тоже сел… Тогдашний генеральный директор МТЗ Леонов тоже как-то жег глаголом: производство, мол, его на плаву держится не благодаря, а вопреки экономической политике страны и тому, что сам он «забивается» на работе. Что дальше было, вы, конечно, знаете.
Мысли эти мои навеяны тем, что депутатами Палаты представителей принят в первом чтении проект Закона о борьбе с коррупцией. Если очень коротко о его основных моментах, то в числе мер противодействия коррупции – запрет на повторный прием на госслужбу лиц, уволенных ранее по дискредитирующим обстоятельствам, совершенствование декларирования доходов и имущества некоторых государственных должностных лиц, персонификация ответственности при проведении госзакупок, введение механизма обращения в доход государства незаконного обогащения, полученного должностным лицом, и многое другое. Все не перечисляю, так как общий посыл проекта ясен без расшифровки – борьба с коррупционной ржавчиной не прекращается ни на день, выжигаться она будет каленым железом. Не взирая на лица.
На них, кстати, давно уже не взирают. Борьба с коррупцией идет по нарастающей. Огонь, если так можно выразиться, ведется не по окопам, а по штабам. Это я к тому, что если каких-то пять—семь лет назад как огромное достижение в борьбе со вселенским коррупционным злом преподносилось задержание какого-нибудь несчастного председателя сельсовета или врача, польстившегося на несколько десятков долларов (мне, кстати, пришлось писать несколько статей, чтобы спасти от огромного тюремного срока двух полуграмотных трубочистов, незаконно зачисленных в махровые коррупционеры), то сейчас посмотрите – зампредоблисполкома, замминистра, зампредгорисполкома… ВИП-персоны. Да и суммы взяток, а это сотни тысяч долларов, поражают воображение. А чего стоят отдельные коррупционные схемы, все эти многоходовки с отмыванием денег и прочим, в которых, кажется, черт ногу сломит.
Хорошо, что так только кажется. Хорошо, что дебюрократизируется аппарат управления, обезличиваются те функции, которые позволяли их распорядителям баловаться барашками в бумажках. Хорошо, что уровень специалистов правоохранительных органов уже таков, что схемы эти рушатся одна за одной, погребая под собой когда-то добрые имена их организаторов.
И еще один аспект этой темы. Лично я понять это не могу. Смотрите, что получается. Почти все чиновники – отнюдь не дураки. Прекрасно понимают, что в нашей стране, где выстроена четкая вертикаль власти, где контролируются и почти прозрачны финансовые потоки, все тайное рано или поздно станет явным. Понимают, что, когда это произойдет, когда их возьмут с поличным, шансов не только выйти здоровым, но, может быть, и просто выйти из мест заключения не будет – фигуранты ведь не мальчики уже, а сроки большие. И тем не менее берут. Не знаю, как кто, а я лично называю это потерей инстинкта самосохранения.
В принципе, неважно, как это называть. Важно то, что ни сочувствия, ни понимания люди с завидущими глазами и загребущими руками, дискредитирующие страну, ее общественное устройство, ничуть не заботящиеся о том, каково после личного их краха будет родным и близким, в нашем обществе сочувствия никогда не дождутся.
