«Корову не подою, а вот траву покосить – без проблем»

Для Тео, финалиста конкурса «Евровидение-2014», музыка — не соревнование, а творчество, вдохновение, эмоции

— Тео, в Копенгагене не скучал по работе на телевидении? Уже вернулся на ТВ?

— Конечно, в Копенгагене скучал не только по работе на телевидении. Вообще в последние дни конкурса хотелось быстрее вернуться домой. Потому что все-таки это не была поездка, напоминающая отдых, а каждый день выкладывался по полной, физически и морально. Постоянно — нервные переживания. Особенно в последние четыре дня, которые были напряженными — на выживание. Кто выступал в первом полуфинале, им, конечно, повезло больше. У них было несколько дней на отдых перед заключительным шоу. А кто вместе со мной попал в финал после второго полуфинала, вообще не имел никакой передышки…

Я уже вернулся к работе на телевидении. Там по-прежнему все в порядке.

— Какой проект ведешь? Тот же?

— Как и раньше — «Наперад у мінулае!» Проект интересный, вся наша команда, которая над ним работает, получает много отзывов. Поэтому думаем заниматься им и дальше.

— После «Евровидения -2014» страсти немножко поутихли. Не стал ли к тебе меньше интерес журналистов?

— Нет, по-прежнему звонят. Приглашают на радиоэфиры, интервью. Признаюсь, хотелось бы иметь больше свободного времени, чтобы заняться творчеством. После приезда из Копенгагена уже немного отдохнул, и сейчас нужно записывать новые песни.

— Тео, чем тебя удивил конкурс «Евровидение»?

— Наверное, изумил с технической стороны. Шведская команда ежегодно «делает» «Евровидение», где бы оно ни проходило: создает и сцену, и звук. И меня поразило отношение шведов ко всем артистам. Ты спускаешься со сцены, неважно, будь-то прогон или шоу, а тебя радостно встречают, обнимают: «Это было круто!» Аплодируют. Такое отношение поднимает моральный дух, хочется возвращаться на сцену вновь и вновь.

— Успел осмотреть окрестности Копенгагена, сам город?

— Город по-настоящему так и не увидел. К символу Копенгагена — статуи Русалочки, как обычно делают гости, не смог прикоснуться… Кстати, жил я на двадцать втором этаже, и из моего номера был прекрасный вид на весь город. Так что могу считать, что с высоты увидел весь Копенгаген. Успокаиваю себя, что ехал туда не за тем, чтобы посмотреть главные достопримечательности. Думаю, еще побываю в Копенгагене.

— Как ты реагировал на победу такого необычного участника — Кончиты Вурст из Австрии?

— Конечно, по этому поводу моя реакция негативная. И, честно говоря, не верил до последнего, что выиграет участник из Австрии. То есть, понятное дело, там был пиар, много шума вокруг этой персоны, но чтобы Кончита Вурст победила?

Ситуация просто доказывает, что Европа выбрала несколько неправильный путь развития. В частности, в Копенгагене венчают однополых людей… в костеле. Так Европа мыслит, так, наверное, она хочет. Хотя не все там люди за это. И не все однозначно отнеслись к победе Австрии. По крайней мере, так, понимаю, организаторы к конкурсу «Евровидение» еще на год подогрели интерес, который подугас.

— С кем-то там подружился?

— Практически со всеми участниками конкурса. На «Евровидении» атмосфера была дружеская, отсутствовал какой-то дух соперничества. Все радовались друг за друга. Безусловно, я со всеми обменялся контактами. Алекс Панайи, кипрский преподаватель по вокалу в нашей команде, уже пишет: «Скучаю. Вы — мои братья. Хочу в Минск». Он отметил, что в этом году у нас была очень хорошая, сплоченная команда. Не случилось ни одного конфликта. И ему приятно было с нами работать.

— Что чувствовал, когда вышел в финал?

— Это была такая эйфорическая радость! Нужно признать, что выступление в полуфинале всегда более волнительное, чем в финале. Не секрет, что для Беларуси выход в финал «Евровидения» — сродни успеху. Естественно, аппетит приходит во время еды, и уже в финале хотелось и в десяточку войти. И мы старались. Но такого внутреннего волнения не было, как в полуфинале.

— Самый преданный болельщик — это семья…

— Теперь моя семья счастлива. Конечно, очень переживали за меня, особенно мама, когда готовился к конкурсу. Так много внимания СМИ было приковано ко мне, и любой шаг отслеживался: ой, Тео ударился локтем на кикбоксинге, у него синяк… Мама тут же звонит: «Что случилось?» Теперь слышу по голосам, что мама, и папа уже не переживают. Они рады за меня, принимают поздравления от знакомых и незнакомых людей. Между прочим, после приезда из Копенгагена я родителей еще не видел. Как только появится свободный день на этой неделе, хочу съездить к ним — в Кобринский район.

А еще у меня есть старший брат, который живет в Америке. И он смотрел «Евровидение», и его друзья-иностранцы.

— Тео, видно, «Евровидение» тебе далось непросто. Ты так похудел…

— Четыре с половиной месяца подготовки — это нервы. Да и где-то недоел — не хватало времени. В результате сбросил десять килограммов. Сейчас уже немного набрал вес...

Поэтому если кто-то хочет похудеть, рекомендую просто подать заявку на «Евровидение».

— Какие уроки вынес для себя, участвуя в международном музыкальном форуме?

— Это, наверное, больше не уроки, а колоссальный опыт для меня как для артиста, музыканта. Увидел, как работают другие команды, певцы. И, пожалуй, понял для себя главное: все-таки в этом мире то, во что я верил, в какой-то степени работает. Это о том, что не деньги решают все в нашей жизни. Могу показаться романтиком, но мне кажется, что для участия в «Евровидении» не нужны миллионы и миллиарды. Их, конечно, есть куда тратить. Но в те три минуты, когда ты стоишь на сцене, уже никого не волнует, сколько израсходовано миллионов или не было истрачено ничего. В эти три минуты ты делаешь то, что умеешь…

— Не случилось ли чего-нибудь неординарного в Копенгагене?

— Да нет. Но я чуть не проспал обратный вылет в Минск. Признаюсь, был очень уставший. Видно, мой организм до этого держался, а когда выступили в финале, прошло голосование, меня как отпустило. То есть организм самопроизвольно позволил себе расслабиться. Я почувствовал, как начинаю «таять». Усталость взяла свое… В самолете, когда летели домой, спал как в самой тихой дачной комнате.

— В Копенгагене наблюдал за работой прессы?

— Кстати, о телевизионщиках Белтелерадиокомпании. Мы приехали туда как матерые ребята. Две камеры снимали для АТН, для «Дневников «Евровидения», для отчетов. Поэтому те артисты, которые хотели, чтобы Беларусь голосовала за их страну, подходили к нам. Мы общались, было забавно.

Журналистов на конкурсе очень много. После первой пресс-конференции я дал, наверное, интервью двадцать. Даже голос подсаживался. А избирательно беседовать с кем-то из журналистов не получается, потому что никого не хочется обидеть.

— Как считаешь, есть ли формула успеха на «Евровидении»? Или все непредсказуемо?

— Формула успеха — это, наверное, быть настоящим, самим собой. Не пытаться ни в коем случае обмануть зрителя. Он все чувствует и видит. Я уже не говорю о том, что и песня должна быть хорошая, и артист интересный. Но, главное, тот посыл, который должен исходить от артиста, — правдивость.

— Хотел бы еще принять участие в «Евровидении»?

— Нет. Думаю, есть много желающих поехать на конкурс. Пусть ребята пробуют. Если им будет нужна помощь, помогу не только советом.

— Что изменилось в твоей жизни после «Евровидения»?

— Хочу сказать о радостном. Очень приятно, как отнеслись белорусы к конкурсу, как накануне полуфинала и после него меня поддерживали. Я даже не успел тогда прочесть все послания.

Опять же из приятных моментов — в Минске ко мне подходят люди разных возрастов, начиная от детворы и заканчивая пожилыми женщинами. Благодарят. Я говорю: «За что? Я же занял шестнадцатое место». Мне отвечают: «Нет, для нас вы — первый. Мы вас поздравляем». Приятно…

— Покорилась такая серьезная вершина — ты попал в финал «Евровидения». Какую следующую высоту хочешь взять?

— Для меня как для артиста очень важно обновлять свой репертуар. Продолжу заниматься и аранжировкой, и написанием песен для других певцов. Сейчас пока в основном работаю в оркестре Михаила Финберга.

А по поводу покорения очередной вершины, то не ощущаю себя каким-то конкурсным человеком. Для меня музыка не соревнование, а творчество, вдохновение, эмоции.

— Переключился на чемпионат мира по хоккею?

— Конечно. Планирую попасть на финальный матч.

На днях ходил с подругой на каток, катались на коньках. И таким образом символично поддержали нашу сборную, которая тогда играла с Латвией и победила. Когда мы ехали по Минску, машины радостно сигналили, и я жал на клаксон. И все кричали: «Беларусь — вперед!» Такие приятные моменты объединяют нацию. Как ни странно, наша положительная энергетика действительно работает. Она выплескивается в нашу команду и помогает. На себе ощутил помощь соотечественников, когда участвовал в «Евровидении».

 — Со спортом дружишь давно?

— Со школы. Все нормативы выполнял на десятку по пятибалльной системе, кроме наклонов вперед. С растяжкой проблема (смеется).

Сейчас мой спорт — бассейн и фитнес.

— Тео, обычно в семейном альбоме хранятся самые дорогие фотографии. Какие есть в твоем?

— Тут нас папа порадовал. Он занимался фотографированием, и это не один альбом, а огромное количество снимков и слайдов. Там есть кадры начиная с тех, где мне или брату две недели от роду и до наших дней.

— Что значит для тебя слово «деревня» и какие чувства вызывает в душе?

— Я родился в деревне, в Кобринском районе, там вырос. Тут даже не ассоциации, а географическое обозначение населенного пункта с определенными обитателями. Хотя я вырос в месте, о котором не скажешь, что это — деревня. Там и плавательный бассейн, и спорткомплекс, и хороший Дом культуры с эстрадными студиями. Для меня, честно говоря, было дико, когда узнавал, что в некоторых белорусских селах нет газа, привозят его в баллонах.

— Но в деревнях без газа, с колодцами бывал?

— Да. Когда ездил снимать программу «Наперад у мінулае!» Люди, которые живут в сельской местности — неважно где, на Полесье или на севере республики, — ко многим вещам относятся не так, как городские, а тем более столичные жители. Мне очень нравится, как они говорят о природе, как они называют дождь — «дожджык», а солнце — солнышко. Все любя. Они все, что их окружает, наделяют правильной энергетикой.

— Что из сельского труда умеешь делать?

— Могу все! Вот корову не подою. Даже и не пробовал. А травку косить, дрова пилить, рубить, картошку копать — нет проблем.

Помню, как папа мне сказал: «Ну что, попробуешь покосить?» Еще тогда у нас не было электрокосилки. Конечно, первый камень был мой, папе пришлось клепать косу. Но зато потом все было нормально.

— Ну а кем ты хотел стать?

— До восьмого класса — водителем муковоза. Потому что мне нравился «КамАЗ». Я мечтал, что буду ездить на такой красивой машине.

— А чем ты увлекаешься?

— В моей жизни и хобби, и работа — это музыка…

Могу отличить бледную поганку от белого гриба. Иногда занимаюсь тихой охотой. Ежегодно езжу на рыбалку на Припять, в район Петрикова. Там настоящая белорусская Амазония. Природа шикарная! Когда ты туда на несколько дней приезжаешь — отключается телефон, рядом — кувшинки, бобры, птицы, которых никогда не видел. Здорово.

— Азартный ли ты человек?

— В чем-то — да, в чем-то — нет. Карты, казино — вообще не моя история. Но есть какие-то моменты, в которых я — азартный человек. К примеру, иногда хочется проверить себя в каких-то ситуациях: а давай-ка! а вдруг?

— В кино не хотел бы сняться?

— Признаюсь, что в классе восьмом у меня была дилемма: продолжить заниматься музыкой или в театральные дела «вдариться». Поэтому всегда с интересом относился к кино, работал как композитор. И если бы предложили какую-то роль сыграть, с удовольствием снялся.

— Тео, спасибо за встречу! И новых творческих побед!

Вера ГНИЛОЗУБ, «СГ»

 

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter