Некоторым из них это пошло на пользу. Экономический университет — это вам не нархоз! Но консерватория, превратившись в Белорусскую академию музыки, только потеряла. Без привычного названия она утратила часть своего шарма, свое неповторимое лицо.
Можете представить, как обрадовались мы, бывшие выпускники, когда в канун нового семестра прошел слух, что старое название возвращается.
За разъяснениями я обратилась к человеку, который лучше всех знает истинное положение дел.
Знакомьтесь: Екатерина Николаевна Дулова. Доктор искусствоведения, профессор, ректор учреждения образования «Белорусская государственная академия музыки», председатель специального фонда Президента по поддержке талантливой молодежи, член Постоянной комиссии Совета Республики Национального собрания по образованию, науке, культуре и социальному развитию. Красивая, элегантная женщина. Жена и мать семейства, в котором отец — лауреат международных конкурсов, заведующий кафедрой специального фортепиано, а сыновья — прекрасные музыканты.
— Екатерина Николаевна, скажите, пожалуйста, состоялось ли долгожданное переименование?
— Еще пока нет, но движемся.
— Почему возникла необходимость в возвращении старого названия? Эта потребность чисто ностальгическая или переименование влечет за собой изменение статуса?
— Статус определен законодательно с 2000 года. Мы являемся ведущим учреждением образования в области музыкального искусства. И этот статус мы никоим образом не теряем. Речь идет только о переименовании.
— Зачем вообще нужно было отказываться от прежнего названия?
— Название поменяли в 1992 году. Это было специфическое время. Тогда на волне переименований в соседних странах — в Прибалтике и в Польше — решили переименовать все творческие вузы в академии, дабы подчеркнуть, что это высшие учебные заведения, а не средние.
— Я перелопатила массу энциклопедий и словарей и не нашла ни одного европейского языка, в котором слово «консерватория» означало бы среднее музыкальное учебное заведение. Везде подчеркивается, что это вуз. Так чего ради было огород городить?
— В ряде случаев — в Италии и во Франции — консерваториями называются учреждения, куда можно прийти и получить определенные образовательные услуги. Но название «консерватория» для высших музыкальных учебных заведений закрепилось исторически, и статус таких заведений зачастую чрезвычайно высок. Парижская консерватория, Консерватория Санта–Чечилия в Риме, Центральная Пекинская консерватория...
— Кстати, заметьте, в Италии и во Франции!
— ...Королевские консерватории в Лондоне, Эдинбурге, Мадриде, Гааге, Льеже, Торонто — это все мировые бренды, я уже не говорю о Московской и Санкт–Петербургской консерваториях. Советское музыкальное образование до сих пор высоко ценится в мире, и мы должны сохранить этот бренд, чтобы стоять на равных в этом ряду.
— Название «консерватория» еще и подчеркивает уникальность этого учебного заведения.
— Да, уникальность во всем! Начнем с того, как мы набираем студентов. Мы предъявляем к ним особые требования. Наши абитуриенты должны быть не просто талантливы — они обязаны получить основательное базовое образование сперва в музыкальной школе, затем в музыкальном колледже. На этот результат работает вся система музыкальных учебных заведений в стране. Для меня она выглядит как роскошное дерево, в котором нельзя срубить ни одной ветви. Когда–то кто–то мудрый расположил эти островки музыкального образования на карте нашей страны, так что в каждой области, в каждом небольшом городе есть эти очаги культуры, вокруг которых выстраивается своя особая жизнь.
— Мне не хватает музыкального колледжа в Бобруйске. Третий по величине город оказался этим обделен.
— Добавлять можно, нельзя убирать просто потому, что кажется лишним. Я сторонник охранительного подхода к музыкальному образованию в стране. В 1990 — 2000–е годы в этой системе кое–что было разрушено. Теперь настало время собирать камни.
— Почему это столь необходимо?
— Академическая культура и искусство — это не только престиж страны, что тоже очень важно. Это как воздух — среда, вне которой невозможно дышать. Высокая музыка обращена к душе, она пробуждает лучшие свойства человеческой натуры. И сложившаяся в нашей стране система воспитания и образования талантливой молодежи, которая давала и дает великолепные результаты, работает по–прежнему эффективно. Предлагая вернуть некоторые из утраченных со временем позиций в учебных планах, стандартах, образовательных уровнях, мы лишь хотим подтвердить ее историческую целесообразность.
— Наверное, потому люди с невиданной прежде массовостью устремляются в концертные залы? Вы посмотрите, сколько публики на консерваторских концертах, на которые раньше никто не ходил...
— Да, человек естественным образом к этому стремится. Он устает от круговерти жизни, от диктата кем–то установленных норм и правил. Я мечтаю о том, чтобы любые крупные события в нашей общественной жизни сопровождались звучанием академических оркестров и академических голосов, музыкой выдающихся композиторов–классиков. Без этого мы перестанем быть страной высокой культуры.
— А для этого необходимо полноценное и качественное музыкальное образование?
— Да, конечно.
— Пока консерватория остается академией, ее неизбежно «выравнивают» с остальными вузами, забывая о том, что занятия в ней в основном индивидуальные.
— Мы надеемся, что в новом Кодексе об образовании будут учтены пожелания и предложения музыкантов–профессионалов. А еще надеемся на возвращение такой исторической формы обучения, как ассистентура–стажировка. Именно ее отсутствие побуждает наиболее талантливых ребят продолжать образование за рубежом. Не говоря уже о том, что эта форма обучения чрезвычайно востребована нашими иностранными студентами. А это уже экономика.
— Спасибо за разговор, и пусть все ваши замыслы осуществятся!
juliaandr@gmail.com
Советская Белоруссия № 32 (25167). Четверг, 16 февраля 2017
