Как было
Пассажиры рейса FR4978 Афины – Вильнюс рассказывают, что ни при регистрации на рейс, ни в полете не было ничего необычного. Маршрут пролегает через Грецию, Болгарию, Румынию, Беларусь и Литву. В 12:25 лайнер летит над Волынской областью. На борту все спокойно.
В это время – в 12:25 – на электронную почту Национального аэропорта Минск приходит письмо: «Мы, солдаты ХАМАС, требуем, чтобы Израиль прекратил огонь в секторе Газа. Мы требуем, чтобы Европейский союз отказался от поддержки Израиля в этой войне…» В белорусском аэропорту сначала недоумевают – при чем здесь Беларусь? Однако дочитывают до конца: «…Известно, что участники Delfi Economic Forum возвращаются домой рейсом 4978. В этот самолет заложена бомба. Если вы не выполните наши требования, бомба взорвется 23 мая над Вильнюсом». Письмо приходит с адреса «ahmed_yurlanov1988», но интересен почтовый сервис – «Протонмэйл», он находится в Швейцарии (это чтобы не подпадать под юрисдикцию США и Евросоюза).
Сообщение насторожило. Тем более что в 2019 году в Беларуси было 105 сигналов о минировании зданий и объектов, в 2020 году уже 177. Объектами веерной рассылки становились вокзалы, аэропорт, школы, торговые центры, госучреждения. Используя электронные формы, злоумышленники часто выбирают почту сервиса protonmail. IP-адреса, с которых приходили письма, зарегистрированы в Бельгии, Франции, Польше, Армении, Украине, Германии, Нидерландах.
Не реагировать нельзя. А если на борту действительно бомба? Артем Сикорский, директор Департамента по авиации Минтранса Беларуси: «Мы понимаем, что на борту люди, на земле тоже люди, и обеспечить безопасность экипажа, людей на борту и земле – это главная задача авиационной администрации. По законам ИКАО, в случае получения даже анонимной угрозы мы должны оценивать ее как реальную».
В фильме ОНТ детально показано, что в 12:25 минский аэропорт получает письмо о минировании. Сразу же перенаправляет его диспетчерам «Белаэронавигации». Те, по установленным международным правилам, моментально связываются с экипажем самолета, тем более что тот в 12:30 вошел в воздушное пространство Беларуси. Диспетчер рассказал о ситуации, сообщил о содержимом письма и рекомендовал для посадки Минск. Однако решение – за пилотом. Таковы правила.
Также экипаж проинформировали, что письмо было отправлено в несколько аэропортов. Пилот берет время на раздумье. Ситуация внештатная. Только когда самолет пролетит полстраны и будет над Слонимом, он снова выйдет на связь. Снова уточняет детали сообщения о минировании, параллельно связывается со своей компанией, информирует ее. Окончательное решение – сесть в Минске – пилот примет только спустя почти четверть часа. Какие переговоры и с кем он вел в это время?
Тогда самолет находился в районе Лиды, до госграницы - чуть более 25 километров, до аэропорта Вильнюс порядка 75. Через 2 минуты он должен был оказаться в воздушном пространстве Литвы, но экипаж решает развернуть борт и сесть в белорусской столице. Его никто не принуждал, ему никто не давал команды. Ему только рекомендовали.
Пилот объявил о чрезвычайной ситуации, подал сигнал бедствия и сообщил о намерении «перенаправиться в аэропорт Минска». Со слов пассажиров, им командир сказал только, что меняется маршрут, посадка будет в Минске. Началось снижение.
На авиарадарах лайнер светится красным цветом. Сигнал «терпим бедствие» установил экипаж. В 13 часов 4 минуты в воздух будет поднят дежурный истребитель МиГ-29. Исключительно для сопровождения гражданского лайнера. Игорь Голуб, командующий военно-воздушными силами и войсками противовоздушной обороны Вооруженных Сил Беларуси:
– Он должен был из зоны дежурства в воздухе контролировать правильность курса следования гражданского судна «Боинг 737» в аэропорт Минск-2 согласно коридору, который ему освободили гражданские диспетчеры, второе – в случае отказа радиосвязи на борту – а такое бывает: а вдруг там бомба, повреждена связь, – дежурный экипаж обязан помочь ему сигналами, маневрами, установить связь с землей. Дежурный экипаж был бы самолетом-ретранслятором этого терпящего бедствие гражданского судна. Ну и третье – прикрыть город Минск от акта воздушного терроризма. У нас нет информации, что нет бомбы, есть –что есть. Это задача экипажа. Расстояние между экипажем перехватчика и гражданским воздушным судном было более 50 километров.На земле в это время идет подготовка к посадке. Все экстренные службы получают оповещение и реагируют. В 13:15 «Боинг» заходит на посадку. В каждом аэропорту в соответствии с требованиями ИКАО имеется специальный план, который предписывает порядок действия служб аэропорта в случае возникновения такой ситуации.
ИКАО – это международная организация гражданской авиации и структура ООН. На все, что связано с полетами (от аэропортов до воздушных судов, от метеоусловий до карт и связи, от правил полетов до безопасности), ИКАО устанавливает правила. Одинаковые для всех в мире.
***
Благополучная посадка «Боинга», его досмотр - и ничего чрезвычайного не обнаружено
На этом внештатная ситуация могла благополучно и закончиться, если бы не один из 123 пассажиров рейса Афины – Вильнюс. Роман Протасевич. Он летел вместе с подругой Софией Сапегой. Кстати, пассажиры и члены экипажа хорошо запомнят Протасевича еще в полете. Когда в салоне объявят о посадке в Минске, тот начнет просто истерить. «Сначала вызвал молодой человек проводника кнопкой. Бортпроводник подошел к нему, и он: как это, мы в Минск не можем, и вообще, что это. Бортпроводник сказал, что это решение командира. Ты не можешь обсуждать, это не ты ведешь самолет», – рассказывает один пассажир.
Второй продолжил: «Как только он это сказал, парень схватился за голову и на английском сказал: «Вы что, сумасшедшие? Меня там убьют». И он пытался говорить с бортпроводником, что ему нельзя туда лететь, но бортпроводник сказал, что это политика Ryanair и типа ничего не можем сделать».
Александра Стабредова, пассажир рейса Афины – Вильнюс, вспоминает: «Он начал доставать вещи, у него был рюкзак такой бежевый, типа военный... Начал доставать телефон, ноутбук, начал его открывать. Я вижу через маленькую щель. Кресла не очень, некачественные, очень видно. Начал что-то доставать, пытаться удалить I-Cloud, пытаться прятать ноутбук».Беспокойство Протасевича понятно. Он политический активист, редактор экстремистских телеграм-каналов и организатор беспорядков в Беларуси. Ему уже предъявлены обвинения сразу по трем статьям Уголовного кодекса, в нашей стране он включен в список террористов за попытки кровавого вооруженного мятежа, объявлен в межгосударственный розыск.
Протасевич вышел из салона одним из последних, в 14:02. На досмотр вещей у специалистов уйдет полминуты. Собака не среагирует. Протасевич спокойно зайдет в автобус. Проверка всех пассажиров возле лайнера займет 40 минут. В двадцать две минуты третьего оба автобуса отъедут от самолета и спустя две минуты подъедут к аэровокзалу.
Сообщение подхватывают телеграм-каналы. Экстремистские слов не подбирают. Но в аэропорту все в обычном режиме, пусть и несколько напряженном. В 14:53 Протасевич спокойно проходит таможенный досмотр, хотя интернет уже полчаса разрывается. Эти сообщение о якобы задержании прочитают все, в том числе и сотрудники главного управления по борьбе с оргпреступностью и коррупцией. Протасевич в Беларуси? В аэропорту? Ну что же, добро пожаловать! Да, кстати, и отдельное спасибо за информирование господину Вечорко.Протасевич вместе с другими стоит в очереди на контроль. И в это самое время, в 14:25, интернет буквально взорвется! Франак Вечорко - одна из ключевых фигур штаба Тихановской и, по сути, идеолог протестного движения в Беларуси. В Твиттере он делает публикацию с пометкой «срочная новость». Дальше шел текст: «Режим посадил самолет РайнЭйр, летевший из Афин в Вильнюс, чтобы задержать известного белорусского журналиста Романа Протасевича. В Беларуси ему грозит смертная казнь. Беларусь захватила самолет, подвергнув опасности пассажиров, чтобы репрессировать противника».
«Журналист» из батальона «Азов»
В протестной политике Протасевич более десяти лет. Еще со школы участвовал в акциях. Дальше набирался опыта в организации «Молодой фронт», потом был в зоне боевых действий в Украине. Под позывным «Ким» воевал в батальоне «Азов», известном открытой и безусловной декларацией неонацистских, расистских и антисемитских взглядов. В сентябре 2015 года “Радио Свобода” опубликует с ним интервью. Лицо заретушируют, собеседника оставят анонимным. Участие в военных действиях подтверждает сам Протасевич, фото и видео. Из Донбасса перебрался в Евросоюз. Особенно отличился, когда на пару с другим террористом Степаном Путило организовывал и координировал акции протеста. В последние месяцы Протасевич занимался экстремистскими телеграм-каналами.
София Сапега, с которой он летел из Афин в Вильнюс – редактор экстремистского телеграм-канала, который публикует личные данные госслужащих, силовиков, а также сливает в сеть адреса и телефоны их родных и близких. И даже детей. В ее гаджете обнаружат более 80 заметок такого характера, уже готовых к публикации.
В автобус Протасевич зашел в 14:02, буквально сразу сделан его снимок, который Вечорко опубликовал в 14:25. Ответа на главный вопрос, кто мог сделать это фото и переслать, у Протасевича нет, строит догадки: «Я уже успокоился и сказал Соне, как только самолет будет максимально к земле, надо моментально об этом сообщить хоть кому-нибудь. Она стояла в стороне, в автобусе. Я не стал к ней прорываться, чтобы ее не задержали. Я с ней не контактировал. Я видел, что кто-то из салона снимал».
Дело в личных счетах Протасевича и зарубежной оппозиции?
Громкий скандал, репутационные, экономические потери и блокады авиасообщения – стоит ли Протасевич этого? А может, дело в его личных счетах с зарубежной оппозицией? Роман Протасевич: «У меня был личностный конфликт только с одним человеком, достаточно напряженный. Особенно в последние дни. Изначально у нас не было конфликтов, но на первой пьянке он сказал, что будут проблемы. У нас обоих сильные характеры, и явно будут проблемы. Я думал, что единственный раз, как и когда будут лететь и перемещаться, это было за 40 минут до вылета. Был и этот человек. Случается такая ситуация. Я находился в СИЗО, и у меня не было никакой информации. Одной из первых вещей, о которой я подумал: реально меня просто подставили. Я нигде это не говорил, а как только я это сказал, сразу оказался в Минске. Вот сразу! Я уверен, что у него были связи с киберпартизанами, которые ранее занимались лжеминированиями по всей Беларуси. Причем массовыми. Подобные действия уже были».
Здесь многое сходится. Кто-то знает, что после сообщения о бомбе Беларусь среагирует. Самолет может сесть в Минске, и Протасевича задержат. Однако кому это было выгодно? 2020 год запомнится масштабными беспорядками в Беларуси. Это такие, как Протасевич, из-за рубежа тогда призывали выходить на улицы, крушить и ломать. Но в 2021-м ситуация изменилась: акций протеста просто нет, жизнь в Беларуси вернулась в спокойное русло. «Еще на тот момент, когда я был в Вильнюсе, открыто говорил: сейчас уличная активность не нужна. Как минимум надо ждать, когда накалится ситуация в экономике. Чтобы люди выходили за миской похлебки», – говорит Протасевич.
Это прекрасно понимали на Западе. Но отступить они не могут – слишком большие деньги вложены. Санкции не дают результата: один пакет, второй, третий – и ничего. Жизнь продолжается. Евросоюз готов принять четвертый пакет, но как обосновать его перед мировой общественностью? Это борьба уже с чем? Ситуация с самолетом – очень выгодная провокация. Протасевич же – жертва, которую пускают в расход. При таком подходе совсем не удивляет сверхоперативность в интернете, а в телеграм-канале Тихановской тут же появляется целая декларация о «режиме и захвате». Так мгновенно сочинить текст – посильная ли задача для домохозяйки с котлетами? Или помогли? Заранее? Ну а дальше – европейские политики бомбят заявлениями. Еще не проведена проверка всех пассажиров, не обследован полностью самолет… Не слишком ли быстро? Шквал обвинений и ни одного запроса поучаствовать в расследовании инцидента.
Версия о том, что слить мог Запад, принадлежит самому Протасевичу: «Самый простой пример: с Франаком Вечорко были хорошие отношения. Я снимал визит Тихановской в Афинах. Все было прекрасно, 2 дня отработали, ездил, снимал. Он меня хвалил, все нормально. Он улетел. И меньше чем за неделю отношение ко мне изменилось на противоположное. Я с ним общался – и он сказал: нам надо рассмотреть перспективы дальнейшего сотрудничества».
Многое сходится в этой версии. И то, что именно в это время, за 9 дней до полета, как сообщили создатели сервиса, кто-то создаст почту, с которой в аэропорт прилетят письма о минировании. И то, что Протасевич за 40 минут сообщил, каким образом летит. И то, как на письмо отреагирует белорусская сторона. И то, что еще за несколько дней до всех событий с самолетом уже было предположение, когда наступят перемены. «Ну хотите, я вам назову дату? 25 мая, только не скажу, какого года», – процитирую те слова Некляева.
Через неделю после случая в белорусском небе точно такой же инцидент происходит в Германии. Рейс из ирландского Дублина в польский Краков, сообщение о минировании и…внеплановая посадка в Берлине. Два случая – словно близнецы-братья. Самолет и авиакомпания те же. Проверка пассажиров, багажа – все сошлось! Кроме одного. Реакции. По поводу рейса Афины – Вильнюс вой поднялся – еще и часу не прошло, а о рейсе Дублин – Краков континент узнал только на следующие сутки. Не было ни громких заявлений про режим, ни запретов полетов над Германией, ни блокады немецких авиакомпаний, ни санкций Берлину. В обоих случаях с минированием службы отреагировали по международным авиационным правилам. А вот политические стандарты оказались двойными. Так, может, действительно кому-то было очень выгодно, чтобы рейс из Афин сделал внеплановую посадку в Минске, чтобы спешно поведать об этом всему миру? Не дожидаясь разбора полета.
Вся эта внештатная ситуация с «Боингом» обрастет множеством слухов, домыслов. Проясним.
1. СООБЩЕНИЕ О МИНИРОВАНИИ ПРИШЛО ТОЛЬКО В МИНСКИЙ АЭРОПОРТ?
В аэропорт Минска первый раз письмо пришло в 12:25, а в 12:56 его прислали повторно. Такое же сообщение с аналогичным содержанием пришло и в аэропорт Вильнюса. Глава Бюро криминальной полиции Литвы Роландас Кишкис этот факт подтвердил.
На следующий день после случая с рейсом Афины – Вильнюс был задержан вылет из Минска во Франкфурт борта авиакомпании «Люфтганза». Причина та же – сообщение о теракте, которое пришло на электронную почту.
2. НА БОРТУ САМОЛЕТА БЫЛИ АГЕНТЫ КГБ? ОНИ СОШЛИ В МИНСКЕ?
Премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис назвал безосновательными такие слухи. На борту не было агентов КГБ, которые якобы заставили сесть лайнер в Минске.
3. КТО ЗНАЛ, ЧТО РЕЙСОМ ЛЕТИТ ПРОТАСЕВИЧ?
В Беларуси не знали и не могли знать, кто на борту. К спискам пассажиров любого авиарейса по установленным правилам в мире доступ есть только у трех сторон. Александр Апет, замдиректора Департамента по авиации Минтранса Беларуси: «Это аэропорт вылета, аэропорт прилета, авиакомпания. В данной ситуации изначально Беларусь не имела возможности доступа к списку пассажиров этих. Никакого официального доступа не имела и не могла иметь, потому что транзитный пролет через наше пространство».
4. МиГ-29 ПЕРЕХВАТИЛ И ЗАСТАВИЛ СЕСТЬ «БОИНГ»?
Перехват и принуждение – это самая главная ложь, которую подхватили многие. Сергей Кулаков, пассажир рейса: «Я читал новости о том, что вроде бы был поднят истребитель для сопровождения самолета или для каких-то других целей, лично я находился в середине самолета, я никакого истребителя не заметил».
В 12:50 «Боинг» делает разворот, а в 13:04 находится в 15 километрах от Руденска и в 30 от Минска. МиГ-29 в это же время только вылетает из Барановичей. Когда гражданское судно вот-вот приземлится в аэропорту, военный борт будет в районе Мачулищей. То есть он его сопровождал, а не перехватывал. И принуждать к посадке никак не мог.
Игорь Голуб, командующий военно-воздушными силами и войсками противовоздушной обороны Вооруженных Сил Беларуси: «По всем международным правилам экипаж перехватчика должен с выйти вперед на расстояние не ближе и не далее 10 метров с левой стороны. Почему слева? Потому что мы все знаем, что в любом воздушном судне командир воздушного судна находится с левой стороны. Он себя обозначил. Далее, согласно требованиям международных правил, экипаж, командир экипажа самолета-перехватчика обязан на установленной международными договорами частоте связаться с командиром воздушного судна. Опять же установленными сигналами, прописанными в требованиях ИКАО. На английском языке. Если связь установить не удалось или по каким-либо причинам, может быть, отказ связи, экипаж самолета-перехватчика обязан маневрами, показываю, покачиваниями с крыла на крыло, показать самолёту гражданскому этот маневр. Если командир воздушного судна, у него отказ связи, а он понял, что он перехвачен, то подаёт тоже мелкие покачивания с крыла на крыло».
Но встречи самолетов в воздухе не было. А значит, и перехвата тоже. У МиГ-29 была еще одна задача – защитить объекты на земле, в том числе и Минск. Никто же не знал, есть ли взрывное устройство на борту или нет. Игорь Голуб: «Мы все знаем печальный опыт, трагедию 11 сентября 2001 года в США. Башни-близнецы. Какая была трагедия! Сколько людей погибло! И после этого случая были внесены еще дополнительные рекомендации, нормы в Чикагскую конвенцию по действиям дежурных сил». Когда вечером того же дня «Боинг» вылетел из Минска в Вильнюс, его тоже сопровождал МиГ-29.
По материалам ОНТ
Отдел журналистских расследований
