Помните, конечно, сказочку о том, как было у отца три сына и пришла пора им жениться? Вывел их глава семейства в чисто поле, выдал каждому лук и велел стрелять. Мол, куда стрела упадет, там и ждет невеста.
Ничего не напоминает? По–моему, точно так же и мы, нынешние родители, вместе со школьными учителями «помогаем» своим созревшим детям определиться в жизни, выбрать профессию. А многим из отроков, по большому счету, тоже безразлично, куда поступать, чем заниматься.
— Куда пойду? Учиться или работать? Как карта ляжет, — объяснил мне знакомый выпускник гомельской школы. — В смысле, какой сложности задания в этом году будут на централизованном тестировании.
Вот и получается: от того, как растасуется колода (от количества набранных баллов), и зависит будущая специальность. Главное — поступить, а потом... Так далеко наши дети не приучены заглядывать. Хотя нельзя сказать, что школа не пытается сориентировать учеников. Вроде бы проводятся регулярные собрания, педсоветы, создаются лицеи, гимназии, профильные классы, различные программы обучения... Но есть ли значительный эффект?
Кстати, я уже поняла, что допустила ошибку, когда при оформлении сына в первый класс сделала ставку на специальную программу. Долго раздумывала, какой системе отдать предпочтение: классической, развивающего обучения или «Шаг за шагом». Теперь понимаю — выбирать надо было не очередную образовательную разработку, а... педагога. Такого, который научит учиться, находить ответы на свои вопросы, мыслить, ориентироваться в жизни, открывать для себя мир. Только вот найти подобного, при нынешней моде на выбор профессии по принципу рулетки, сложно. Как говорится, педагогов много, учителей — единицы.
Помню, как семь лет назад мой мальчик шел на первую в жизни линейку — открытый, непосредственный, веселый, глаза горят... Взгляд потух к концу учебного года. Из школы стал возвращаться поникший, молчаливый. Сейчас уже попривык, но слово «школа» явно набило ему оскомину.
...Один папа на родительском собрании как–то заявил, что среднее учебное заведение устроило гонку за формальной успеваемостью, выполнением учебных планов и детям приходится участвовать в этом 12–летнем марафоне за оценками, а надо, мол, помочь им раскрыться. В ответ услышал от педагога: «Так что вы хотите, чтобы мы учеников развлекали?» Да нет — увлекали!
Как–то ребенок пришел из школы и взахлеб стал рассказывать, что у них был открытый урок по математике, за которым наблюдала целая делегация проверяющих: «Я никогда не думал, что математика — это так интересно! Вот бы комиссии каждый день к нам приходили». Но где ж столько наберешься?
Как бы то ни было, но в глазах сына, да и многих его одноклассников я вижу разочарование. Не простую потерю интереса к обучению, а гораздо более глубокое, пожалуй, еще ими неосознанное (слава Богу!) разочарование в своих возможностях. Так и до развития комплекса неполноценности недалеко...
Понятно, в классе 25 — 30 учеников с разным уровнем развития и степенью сообразительности, у педагогов — отчеты, тетради, постоянно меняющиеся программные требования и столь же различные, как и у их подопечных, способности.
Так было, есть и пока не предвидится иного.
Вот и говорят нынешние выпускники, что школа, дескать, ни на что не влияет, настоящая жизнь начинается в институте. Потом они будут рассуждать о том, что вуз тоже не определяет дальнейшую жизнь, важно — как устроишься в жизни и так далее. А начиналось все в школе, где за 12 лет их не смогли научить «создавать» себя.
Поэтому и тыкаются ребята во все стороны, как слепые котята, пускают стрелы наобум, а находят лягушку. Но вот превратится ли она в царевну?
Кому лягушка, а кому царевна...
Многим из отроков, по большому счету, безразлично, куда поступать, чем заниматься. Почему и кто в этом виноват?
