Пока шел на встречу с бывшим фронтовиком–разведчиком, в душе пронеслась целая буря чувств. Далеко уже не богатырское здоровье у ветерана и возраст почтенный. Ему покой нужен, приятные эмоции. А мои расспросы лишь разбередят память, откроют давно затянувшиеся раны. Надо ли тревожить человека? И в этой мысленной сумятице виделся мне наш предстоящий разговор в каких–то приглушенных тонах...
Но только открылась дверь — в комнату потоком хлынуло весеннее солнце в изумрудной дымке первой зелени. Анатолий Александрович Головко был бодр и встретил гостя приветливо. Пригласил в свой рабочий кабинет, переполненный книгами. Отложил в сторону рукопись, улыбнулся:
— В юности хочется жить веселее, в зрелости — лучше, а в старости — дольше. Вот и я стараюсь по мере возможности творить, чтобы продлить долголетие. С удовольствием играю на аккордеоне.
— Но ведь юность ваша была суровой.
— Да, немало зарубок оставила. И на теле, и в памяти. Детство закончилось — как отрезало. А ведь довоенная жизнь, как говорится, хлестала через край. Город Алексеевка бывшей Воронежской, ныне Белгородской области, где я родился, раскинулся на берегах живописной реки Тихая Сосна, впадающей в Дон. Летом мы из нее не вылезали. Сам же город славился шумными ярмарками и комбинатом, поставлявшим отменное подсолнечное масло.
Родители у Анатолия были людьми образованными. Мать Анастасия Авраамовна заведовала детским садом, отец Александр Иванович работал в Госбанке. Прошел Первую мировую, и его как офицера запаса каждый год призывали на военные сборы. Отец к армейским стажировкам относился серьезно. В нем разглядели перспективного командира и присвоили звание полковника.
Как–то после возвращения со сборов в дом заглянул живший по соседству двоюродный брат, спросил:
— Скажи, Саша, будет ли война?
— Будет, Петя, с немцами, — последовал ответ.
Анатолий сидел на руках у отца, и этот разговор врезался ему в память.
Когда началась война, отец находился в армейских лагерях на Дону, сестра Нина училась в Харькове, мать и Анатолий оставались в Алексеевке. Спустя несколько дней пришла тяжелая весть: при обороне Таллина погиб старший брат Виктор, служивший на Балтийском флоте. Мать слегла, как–то сразу постарела.
У Анатолия тогда была только одна мысль — отомстить фашистам. Оставив матери записку, ночью на попутных машинах добрался до полка, которым командовал отец. Увидев беглеца, Александр Иванович приказал ему немедленно убраться. Парнишка «с глаз исчез», но в полку остался. И каково было удивление полковника, когда однажды увидел сына в бою. Тот поливал фашистов из пулемета, забрасывал вражеские танки гранатами. Едва наступило затишье, отец подозвал к себе Анатолия и, похвалив за мужество, определил его в разведчики. Впереди были долгие годы и версты войны. Всегда на передовой — где ползком, где бегом. Между жизнью и смертью, с одной мыслью — победить.
...Красная Армия наступала, началось освобождение Белоруссии. Уже на витебской земле Анатолия Головко назначили командиром взвода разведки 1100–го стрелкового полка, который входил в состав 331–й стрелковой дивизии 71–го стрелкового корпуса. Германское командование не разгадало секретов Москвы по развертыванию масштабной стратегической операции «Багратион». Оно ожидало летом 1944 года наступления Красной Армии на юге, но никак не в Белоруссии. Предстояло скрытно провести перегруппировку войск, предусмотреть все меры для дезинформации противника, совершая разведывательные вылазки в тыл врага. Часто выбор падал на Анатолия и его товарищей по оружию. Им удавалось добывать важные сведения, которые требовались для принятия плана оперативных действий.
На территории Белоруссии вермахт создал мощные оборонительные укрепления, и яростные схватки здесь отличались исключительной ожесточенностью. Не прекращались они и в трескучие морозы. Простывшие, измотанные фрицы зверели, и в деревне Ляды беспричинно расстреляли около 1.200 мирных граждан. Кровавых расправ фашисты учинили немало.
Полк, в котором воевал Анатолий Головко, пробивался в Дубровно. Серьезной преградой на пути наступления оказалась река Мерея с глинистым дном и заболоченной поймой. К тому же левый берег, на котором закрепились фашисты, был выше правого и усеян множеством дотов и дзотов. Кипели жестокие бои. Под ударами наших войск, которым помогали белорусские партизаны, рушилась вражеская оборона. Разведка доложила, что на стыке 36–го и 71–го стрелковых корпусов образовался выступ в немецких позициях. Этот момент использовали для нанесения удара по немцам с тыла. Под угрозой попасть в «котел» фрицы дрогнули и отступили. На рассвете 26 июня 1944 года Головко со своим взводом в числе первых ворвался в город, почетным гражданином которого теперь является.
— Не успели перевести дыхание, — рассказывает Анатолий Александрович, — как последовала команда выдвигаться к Орше. Предстояло обойти город с севера и закрыть пути отхода врага на запад. Укрепления генерала Траута, считавшегося у гитлеровцев мастером обороны, взламывали танковые клинья. Войска 3–го Белорусского фронта продвигались быстро. Враг с ходу был выбит из Орши, захватили большое количество пленных и боевой техники. А вскоре, 3 июля, прогремел салют и в честь освобождения Минска. Город был весь в руинах. Страшное зрелище. Тогда я и предположить не мог, что когда–нибудь снова вернусь сюда, увижу, как возрождается белорусская столица, стану минчанином...
Затем были Кенигсбергская операция, освобождение Вены. Там и закончилась для старшего лейтенанта Анатолия Головко война. Полковой разведчик награжден двумя орденами Красной Звезды и орденом Отечественной войны, многими медалями, в том числе тремя — «За отвагу». Две, к сожалению, потерял в боях...
Многое из пережитого память сохранила яркими эпизодами–вспышками. Но день 24 июня 1945 года Анатолий Головко помнит поминутно. Он стал одним из немногих, кого удостоили высокой чести участвовать в Параде Победы в Москве. Было пасмурно, тепло. Никогда не забыть фронтовику, как маршал Жуков выехал на белом коне на Красную площадь. Оркестр грянул «Славься!» Глинки, разнеслось дружное «ура». От возбуждения мороз по коже бегал. А затем был торжественный прием в Кремле...
Демобилизовавшись, Анатолий приехал в родную Алексеевку. Разрушенный город было не узнать. Вчерашний командир разведвзвода досдал экзамены в школе и поступил в Харьковский юридический институт. После окончания работал прокурором в Кривом Роге, боролся с преступностью и беспризорностью. А через полгода его отозвали в аспирантуру. Досрочно защитив кандидатскую диссертацию, преподавал в вузе гражданское право, обзавелся семьей. Уже в Минске стал доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом Республики Беларусь, подготовил 52 кандидата и 8 докторов наук. И сегодня юристы пользуются его научными трудами. Анатолию Головко присвоено почетное звание «Заслуженный работник БГУ».
...Звонит телефон. Из Дубровно приглашают своего почетного гражданина приехать на встречу с молодежью, побывать на местах боев. Супруга Нина Викторовна, четыре десятилетия проработавшая доцентом филологического факультета Белгосуниверситета, передает мужу только что доставленный почтальоном конверт с печатью Фрунзенского райвоенкомата Минска. Поздравляют с праздником. «Не забывают нас, фронтовиков», — довольно улыбается профессор. Дай вам бог побольше таких светлых дней, Анатолий Александрович!
Владимир ВЕЛИЧКО.
