Путешествие вместе с литераторами по местам, где прошло детство каждого, по нашей родной Беларуси...
О моих земляках–автюковцах только ленивый не слышал. В их деревнях Малые и Большие Автюки уже прошли шесть всебелорусских фестивалей народного юмора. Я как бы наново открыл этих веселых мудрецов. У них все по–своему. Деревни огромные, с улицами и переулками. Если их вытянуть в одну ленту, то получатся поселения по пять километров. Но что интересно: Малые Автюки по сравнению с Большими Автюками на сто хат солиднее. Вот вам и первая шутка.
В тех Автюках всех мужиков любых возрастов кличут Колосками, а всех девочек, паненок, жен, вдов, вековух — Калинками.
Я заметил, всерьез и долго автюковцы не умеют носить обиды. Даже не злятся, когда к ним обращаются по дразнилкам. Они так вписываются в их жизнь, что люди забывают свою фамилию.
Одного Ивана зовут Сметанником. Когда–то его прадед, будучи пацаном, залез к соседке в погреб и, как кот, полизал сметану из горшка. Ругаясь, соседка нарекла его Сметанником. Та юморная дразнилка и стала наказанием для воришки. Она передалась детям Ивана, а от них — внукам.
В наших Автюках счастливо соседствуют Амбал и Борман, Буржуй и Беженец, Буян и Колдун, Лежань и Министр, Певчиха и Тузиха, Шпион и Черномор...
Даже дети гордятся, что их родители имеют народные клички. Во втором классе малоавтюковской школы мне с радостью сообщили:
— Мой отец — Гусак!
— Нас Жирниками зовут. Отец — Жирник, мама — Жирничиха, а я, Андрей, — Жирничек.
— Моя бабушка — Козявка.
— А моя — Манюка.
— Хэ, мою бабу зовут дед Петра!
— Мой дед — Попсель!..
Шутники верят, что у них свой язык, что есть в Беларуси автюковская нация, что райцентр Калинковичи — это всего лишь пригород Автюков. То, что они стали столицей юмора, это уже признано всеми. И не только участниками фестивалей, а и гостями из России, Украины, Литвы, Болгарии. Здесь уместно отметить необычайную дерзость автюковцев. Они, сельские Колоски и Калинки, бросили вызов городским, признанным юмористам из Одессы, Полтавы, Габрово. Они возносят белорусский народный юмор на высокую орбиту как визитку нашей страны.
А вот о языке автюковцев стоило бы нашим ученым написать диссертацию. Может, их редкие, образные и временами непонятные словечки происходят от языка первобытных людей, стоянка которых открыта в том же Калинковичском районе, в деревне Юровичи.
Вот автюк вбежал в автобус и другу–соседу объясняет:
— Ох, Колосок, выскочил из–под «нэпранкi», ухватил горячих «кавалiкаў», дэй прямо сюда...
Чтобы понять автюка, нужно знать, что «нэпранка» — это самотканая простынь, «кавалiкi» — жареный кружочками картофель, подрумяненный, как железо в кузнице.
У них «цетка» — это здесь, «кулiдка» — буханка хлеба, «япо» — магазин, «грейс» — нехороший человек, «затула» — защитник, «бында» — широкое женское платье. И того, кто их понимает, они охотно приписывают к своей нации.
Один узбек исповедался передо мной:
— Понымаешь, Колосок, я — узбек. Жена моя — автючка. Ну, понымаешь, есть такая страна — Автюки. Там жена мне делает утром крышани, в обед — потравку, вечером — таптухи. Не понымаешь? Хэ, приедь ко мне в гости, утром поешь картофельный суп, в обед — суп из белых грибов, а вечером — картофельное пюре с подливкой. Пальчики оближешь. Я — узбек, а меня все называют автюковцем. Ты что–нибудь понымаешь, Колосок?..
Говорят, чтобы заезжему человеку стать автюковцем, надо прожить здесь 25 лет. Или совершить какой–нибудь подвиг. Например, стать чемпионом спорта, победителем всебелорусского фестиваля юмора, выиграть приз на «Дажынках», получить побольше молока от совхозных буренок.
Жена Есьмана проявила себя в другом. Он привез ее в Автюки после войны. Лежал в тамбовском госпитале, да и насмотрел себе Анну. В деревне ее долго не воспринимали. Говорила она не по–здешнему, ткать полотно не умела. Признали тамбовчанку своей только тогда, когда родила шестерых автюченят и научилась ткать, доить корову.
Юмор здешний бывает несколько откровенным, неприглаженным, как и сама жизнь на земле, но в нем нет пошлости, грубости и злобы. Как вот этот деревенский случай.
Приходит соседка к соседке и говорит:
— Манька, моя курица в твоем огороде снеслась.
Думала, посочувствует, вернет снесенное яйцо.
А Манька стояла около печи с чепелой, о чем–то своем думала. И вдруг выдает соседке чистую «проўдачку»:
— Ой, Волька, ты — гулящая, так и кура твоя такая же...
Соседка и не рада уже, что пришла за яйцом.
Откуда у автюковцев столько юмора, задора, оптимизма? Может, от прародителей. Может, от природы, которая запечатлела свою историю в названиях соседних деревень — Заболотье, Уболоть, Ямное. Здесь есть поселения Березовка, Дубняки, Вязовица, Медведов, Раков, Кротов, Барсуки, Муравейница. А вот новое свидетельство местных пейзажей — Пески, Ситня, Суховичи, Горбовичи, Замостье.
Почему же у юмористов деревни называются Автюки?
Мне нравится вот эта легенда. Говорят, когда–то два брата сбежали с далекой каторги. Один, больший, старший, облюбовал себе место для поселения за полем. Стал запольцем. А когда деревня выросла, назвали ее в честь беглеца — Большими Автюками.
Второй брат, помоложе, поменьше ростом, избрал себе место для поселения за бродом, за болотом. Стал забродцем. А как деревня создалась, назвали ее в честь малого возвращенца — Малыми Автюками.
Видимо, они всем хвастались: «А я — втёк!» А звучало: «Я — автюк!»
Вот и живут здесь автюковцы с давних–давних времен. Наследники тех мужественных братьев устраивают теперь народные фестивали юмора.
И если вы думаете, что автюковцы умеют только шутить, балагурить и накрывать праздничные столы, то вы ошибаетесь. Мои земляки умело воспитывают своих детей. Сейчас автюковцев можно встретить на больших должностях почти во всех городах Беларуси и далеко за ее пределами. Есть у них своя «диаспора» и в Минске. Столичные автюковцы подшучивают:
— Если хочешь попасть в Автюки, заимей визу и выучи хотя бы с десяток анекдотов, а то будешь иметь проблемы на автюковской таможне...
А когда вам все же подфартит побывать в столице смеха, то загляните еще в деревню Сырод. Это — центр совхоза «Дружба–Автюки». Сырод для меня звучит как «пасярод». Действительно, деревня стоит между Малыми и Большими Автюками. Она представляет собой современный агрогородок. Здесь комфортабельные жилые дома и не менее уютные фермы для буренок. Стены ферм расписаны художественными пейзажами, вокруг растут цветы. В огромных помещениях работает всего по несколько человек. Корма подаются автоматически. Доят коров в отдельном «дворце». Здесь все механизировано, управляет процессом компьютер. Доярки только обрабатывают вымя коров влажными гигиеническими салфетками и подключают доильные аппараты. Молоко автюковское получается класса «экстра», идет на приготовление даже детского питания.
В СПК «Дружба–Автюки» работает много молодежи. Жилье — добротное, зарплата — приличная. Можно и пошутить, как это умело делает председатель хозяйства Сергей Иванович Довгялло. От него, говорят, загораются все неожиданные инициативы и шутки.
При въезде в Сырод оборудован экзотический музейный уголок под открытым небом. Мельница–ветряк и старая телега встречают вас. Эту зону отдыха по просьбе председателя обустроили люди, которые злоупотребляли алкоголем. Сергей Иванович объясняет:
— Человеку надо верить. И мы дали возможность почувствовать людям свою значимость, задуматься над жизнью. Мы даже выделяем деньги на лечение таких людей. Но предупреждаем: если не будет результата, взыщем в пятикратном размере.
В Сыроде местные мастера изготавливают из дерева различные скульптурные композиции. Они установлены на территории всего хозяйства. Сквер для отдыха молодежи назвали «Пацалунак». В совхозе свои детский сад, базовая, компьютерная школы, фельдшерско–акушерский пункт. Голосистые сыродовцы и автюковцы создали свой народный хор, театр юмора.
Иду по Малым Автюкам, любуюсь домами, огородами. На одной из лавочек у цветастого палисадника сидит–отдыхает бабулька. Во всем праздничном вышла на улицу людей посмотреть, себя показать. Прошу:
— Расскажите что–нибудь о своей деревне.
— Хэ, Колосок, Автюки — наша столица. Наши люди есть ажно в Париже, в Австралии. Где хочешь...
И неожиданно для меня, наверное, и для самой себя бабушка затянула веселую частушку из своей молодости:
Я иду, а мне навстречу
Все мосты, мосты, мосты.
Автюковская деревня
Лучше города Москвы.
Заметка краеведа
Большие Автюки, из письменных источников известные с XVI столетия, были великокняжеской собственностью. Действовала Параскиевская церковь. В 1844 году открылось народное училище. По переписи 1897 года — 191 двор, 1.373 жителя. В 1940 году — 490 дворов, 1.620 жителей. В войну фашисты сожгли 290 дворов, расстреляли 32 жителя. В боях за освобождение деревни погибло 315 воинов, 214 автюковцев погибли на фронте и в партизанской борьбе.
Малые Автюки известны первоначально как деревня Автючевичи. Многие жители служили в рекрутах. Были народное училище и церковь. По переписи 1897 года — 122 двора, 1.048 жителей. Перед войной — 476 дворов и 1.683 жителя. Фашистские оккупанты сожгли 450 дворов, погибли 17 жителей. В боях за деревню отдали жизни 290 воинов и партизан. На фронтах погибли 117 малоавтюковцев.
Минск — Калинковичи — Малые Автюки — Большие Автюки — Сырод.
Перевод с белорусского.
