Римма Хонинова живет и работает в Калмыкии, возглавляет кафедру русской и зарубежной литературы в Калмыцком университете, известный поэт, переводчик, литературовед, кандидат филологических наук. А еще она — дочь калмыцкого поэта Михаила Хонинова, которого в Беларуси и сейчас помнят как отважного партизана Мишу Черного. С Риммой Михайловной наш корреспондент беседует не только о белорусско-калмыцких литературных связях, но и о глобализации, месте малых народов в общих процессах геополитических преобразований.
– Уютно ли в нынешнее время ощущает себя калмыцкая литература?
– Эпоха глобализации для литературы имеет свои плюсы и минусы. Для калмыцкой литературы особенно. С одной стороны, она должна быть интегрирована в общий литературный процесс – федеральный, мировой, с другой – должна развиваться в национальном пространстве. В первом случае интеграция подразумевает, что национальная литература должна быть переведена на языки народов мира. Если раньше в Советском Союзе была мощная государственная индустрия перевода в кросс-культурном масштабе (взаимные переводы на русский с языков народов страны и наоборот), то теперь она по известным причинам разладилась. У нас, в Калмыкии, взаимные переводы осуществляются, как правило, в частном порядке, на личных связях. Книг переводов нет уже давно, в отдельных случаях такой выпуск имеет юбилейную направленность. Есть еще разделы собственных переводов произведений друзей-писателей в авторских книгах.
Один из масштабных проектов прошлого десятилетия – антология литературы народов Северного Кавказа в переводе на русский язык – прервался на первом томе, изданном в Элисте: нет коллективного финансирования республиками, участниками проекта.
К 400-летию вхождения калмыцкого народа в состав Российского государства в 2009 году была издана после полувекового перерыва вторая антология «Поэзия Калмыкии» – уже на двух языках, в известных русских переводах С. Липкина, Ю. Нейман, Я. Козловского, А. Николаева и других мастеров. Новые переводы осуществляются обычно силами местных литераторов.
Раньше проводились Дни литературы в разных регионах, что способствовало развитию творческих контактов, изданию книжной продукции. Теперь этого нет. Несколько лет назад мне посчастливилось побывать в Дагестане на празднике «Белые журавли». Я написала цикл «Дагестанские страницы», в котором есть и стихи-посвящения Р. Гамзатову, они недавно опубликованы в Махачкале в книге о поэте.
В современном транскультурном пространстве роль переводчика как посредника между литературами, тем более владеющего несколькими языками, возрастает.
– Издалека, из Элисты, видна ли сегодняшняя белорусская литература?
– У нас в республике две писательские организации, ни одна из них официально не поддерживает, к сожалению, официальных связей с белорусскими коллегами. Ранее же были персональные контакты – у Давида Кугультинова и Михаила Хонинова.
В вузах на филологических специальностях раньше читали курс «Литература народов СССР», теперь – «Литература народов России». Теперь она преподается в сокращенном объеме, скоро вообще, например, в нашем университете, выйдет из дисциплин бакалавриата.
Раньше много издавалось в переводах белорусской литературы. До сих пор многие знают, скажем, о творчестве Василя Быкова. Его произведения входили в программу «История русской литературы», как и проза Алеся Адамовича, Светланы Алексиевич.
Прежний калмыцкий читатель знал классиков белорусской литературы – Я. Купалу, Я. Коласа, а также М. Танка, А. Кулешова, П. Бровку и других. В 60-е годы прошлого века калмыцкие писатели много переводили этих авторов: выходили подборки в газетах и журнале «Теегин герл» («Свет в степи»), изредка это имело продолжение в 1970-е годы. Так, из прозы был переведен рассказ В. Быкова «На озере».
После этого наступил долгий перерыв, вызванный также развалом СССР. Думаю, что это связано и с отсутствием контактов с коллегами.
– Ваш отец – великий сын калмыцкого народа, известный калмыцкий писатель Михаил Хонинов воевал в Беларуси... Насколько эта связь с Беларусью повлияла на творчество вашего отца?
– Его юность пришлась на Отечественную войну. Он ушел в Красную Армию в октябре 1939 года, войну встретил на Смоленщине, партизанил в Беларуси под именем Миши Черного, был командиром роты. Война для него закончилась в августе 1944 года, когда его как калмыка демобилизовали – в связи со сталинскими репрессиями: тринадцать лет сибирской ссылки. Начало литературного пути отца – середина 1930-х годов, но как писателя его, конечно, сформировала война. Он принадлежит к так называемой лейтенантской литературе. Михаил Матусовский назвал его калмыцким Денисом Давыдовым. В калмыцкой литературе он единственный поэт-партизан.
Отец называл Беларусь своей второй родиной, посвятил ей многие страницы своей прозы, публицистики, поэзии. Первая его поездка после реабилитации калмыцкого народа состоялась в Беларусь, на Могилевщину и Минщину, где он воевал. Он часто встречался со своими боевыми братьями.
– С кем из белорусских поэтов, прозаиков дружил Михаил Хонинов?
– Петруся Бровку отец считал своим крестным отцом: он писал предисловия к его книгам на русском и белорусском языках. Дружил со многими писателями – с Максимом Танком, Василем Быковым, Иваном Шамякиным, Алексеем Пысиным, Рыгором Бородулиным, Петром Шестериковым, Анатолем Гречаниковым, Антоном Белевичем, Миколой Ткачевым и другими. В нашей семейной библиотеке сохранились книги с автографами, переписка. Многим из них отец посвятил свои стихи. С детства мы росли, читая белорусскую классику и современную литературу. Есть у нас и книга воспоминаний скульптора Заира Азгура, который сделал отцовский бюст. К сожалению, до сих пор у нас нет фотографии с этой работой, которая очень понравилась отцу.
– Как родилась у Михаила Хонинова идея создания поэмы о Хатыни?
– Судя по сюжету поэмы, отец партизанил в тех местах, был знаком с жителями этой белорусской деревни, сожженной фашистами. Зимой 1975 года он принимал участие в Минске во Всесоюзном совещании писателей и критиков, посвященном 30-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне. Участники совещания посетили и Хатынский мемориал. Был там и Д. Кугультинов, который написал стихотворение «Хатынь» с посвящением А. Кулешову.
Тогда же отец побывал во Вьетнаме, он знал о вьетнамской деревне Сонгми и о чешской деревне Лидице. Хотел написать триптих.
Поэма «Колокола Хатыни» переведена московским поэтом Александром Николаевым, с которым отец дружил. Их сближало и военное прошлое: тот тоже воевал в Беларуси.
– Что из калмыцкой литературы, на ваш взгляд, следовало бы обязательно перевести на белорусский язык?
– В Минске в 1970-е годы вышли две книжки отца и книжка Д. Кугультинова в переводах на белорусский язык. В «Звязде» в сокращенном варианте печаталась документальная повесть «Миша Черный – это я!». В белорусской периодике раньше часто публиковались отцовские стихи и поэмы в переводах М. Танка, А. Пысина, С. Граховского и других поэтов.
Думаю, обязательно на белорусский язык нужно перевести что-нибудь из калмыцкого фольклора – сказки, легенды. Считаю, что надо знакомить и с современными авторами. Например, с лирикой ушедшего из жизни в пушкинском возрасте интересного поэта Джангра Насунова.
– К каким произведениям белорусов склоняются ваши читательские симпатии?
– Мне интересна белорусская классика, в частности проза В. Быкова. О современной белорусской литературе, к сожалению, знаю мало, сужу по российским публикациям и электронным ресурсам. Хотелось бы возобновить утерянные творческие и дружеские контакты, которые были у старшего поколения. Такую работу мы уже начали. Перевели с Эрдни Эльдышевым на калмыцкий язык стихотворение Франциска Скорины.
Мечтаю увидеть новую книгу отца на белорусском языке, куда вошли бы произведения, посвященные его второй родине: он был преданным и любящим сыном. Была у него и крестная белорусская мать Прасковья Андреевна Вилиткевич, спасшая его возле своей деревни Местино, она свела его с партизанами. Ей он посвятил стихотворение «Мать с Березины».
Недавно я подарила библиотекам в Минске, Могилеве и Березино отцовские книги и книги о нем. Он – почетный гражданин города Березино, здесь и в Кличеве есть улицы имени М. Хонинова. Это залог памяти, скрепленной общей кровью.
Надеюсь, что наша дружба, прошедшая суровые испытания в разные времена, выдержит проверку и сегодня. Нам есть о чем рассказать друг другу.
Элиста – Минск
