В жизнь она пришла Мариной Поляковой-Байдаровой, а миру стала известна как Марина Влади. Она "влетела" на киноэкран босиком, с распущенными русыми волосами, создав прелестный образ купринской Олеси в чисто французской интерпретации под названием "Колдунья". С тех пор в моду вошла прическа "а ля Колдунья"...
Она снимается в кино с 10 лет. Множество потерь и разочарований выработали в ней защитную реакцию - надеяться только на себя, на свои здоровые славянские корни, доставшиеся от мамы - русской дворянки и отца - украинского цыгана. Вся большая семья была удивительно артистична. Отец - известный исполнитель русских и цыганских романсов в Париже Владимир Поляков. Марина и две ее старшие сестры, Эллен Валье и Одиль Версуа (Татьяна) - актрисы, еще одна сестра, Ольга, работала на телевидении. Одно время во Франции был очень популярен спектакль по пьесе Чехова "Три сестры", в котором играли сестры Поляковы. Марина была старательной ученицей хореографической школы при "Гранд Опера", и балетный тренаж впоследствии очень пригодился, определив ее удивительную пластику. И если звездой ее сделал фильм "Колдунья", то последующие удачи - "Дни любви", "Веские доказательства" и еще около ста картин - закрепили ее мировую известность.
В манере говорить этой неординарной, до сих пор красивой женщины чувствуются ирония и скептицизм, и все же иногда пробивается беззащитность. Недаром она обронила фразу: "Я после всего не верю ни в Бога, ни в астрологию". Мы разговаривали в ее новой квартире на Монмартре в окружении двух породистых овчарок, которые живут у нее уже много лет.
- Марина Владимировна, вы поняли, что же такое счастье?
- Самое большое счастье - жить. Моих сестер уже нет, и потому дар жизни я особенно стала чувствовать. Мне теперь нужно жить не только за себя, но и за них.
- Вас долгое время ассоциировали с героиней купринской "Олеси" - Колдуньей...
- "Колдунья" - это уже далеко от меня, несмотря на то что все время о ней спрашивают и во Франции, и в других странах, когда устраивают встречи со мной. И показывают фрагменты именно из этого фильма. Считается, что это самая своеобразная роль Марины Влади. В те времена я не так много занималась психологией. Получала текст и его играла. Мне кажется, что до сих пор я играю больше как человек, а не актриса. Я не очень люблю актрис, которые много думают. Хотя есть и среди думающих людей прекрасные артисты.
- Вы как-то говорили, что ради детей могли не поехать в командировку, отказаться от роли в кино.
- Я думаю, что всю жизнь была прежде всего женщиной, а не актрисой. Больше всего меня интересует собственная жизнь: мои дети, мои мужья. Но я ничем не жертвовала. Я родила детей, я долго их воспитывала, потом снова снималась. У меня была хорошая актерская звезда - я всегда могла возобновлять карьеру после длительного перерыва. Это была моя работа, но ради нее я никогда не отдала ни одного дня моей женской жизни. У женщин очень много обязанностей. Нужно быть и матерью, и женой, и профессионалом. Мужикам в жизни легче. Возможно, через какое-то время они тоже будут заниматься и детьми, и домом.
Марина Влади вышла замуж в 17 лет за своего однокурсника Робера Оссейна. Он тоже сделал хорошую карьеру в кино и театре. Пока они были вместе, он ее активно снимал в своих фильмах, в частности в "Преступлении и наказании" (в роли Сонечки Мармеладовой). Своих двух сыновей они назвали русскими именами - Игорь и Петр. После развода Влади и Оссейн питают друг к другу такую неприязнь, что никто не решается в присутствии одного вспоминать другого. Потом Марина увлеклась летчиком, владельцем авиакомпании в Африке Жан-Клодом Бруйе. Брак с ним подарил актрисе еще одного сына - Владимира.
Третий брак, с Владимиром Высоцким, был самым испепеляющим и публичным. Потому неудивительно, что ее четвертый брак с одним из крупнейших в мире специалистов-онкологов Леоном Шварценбергом некоторые ее знакомые, особенно на родине Высоцкого, осуждали и называли предательским. Хотя история этого союза весьма трогательна. Леон был их семейным врачом, лечил от рака маму и старшую сестру. А когда у Марины после смерти Высоцкого началась жесточайшая депрессия, он и ее спас. Леон ушел от жены и сына, оставив им дом, и попросил Марину временно приютить его в ее большом загородном доме. Но его ждали серьезные испытания. Леон - убежденный сторонник эвтаназии (умерщвления врачом безнадежных больных по их просьбе), и однажды его обвинили во взяточничестве и саморекламе. Началась травля. И когда в очередном радиоинтервью, ничего не подозревая об их уже близких к тому моменту отношениях, журналист спросил Марину, что она думает по поводу "дела Шварценберга", она со свойственной ей резкостью заявила, что уверена в честности этого человека, так как с ним живет и знает его. Даже для свободного Парижа это было как взрыв бомбы.
- А вот там - симпатичная фотография красивого молодого человека с маленькой девочкой. Это кто?
- Это мой младший сын Владимир с дочкой... Я всегда считала, что детям можно помочь в жизни, но не нужно их воспитывать. Сейчас вижу их очень редко, потому что они всегда в разъездах. Один - музыкант, живет в Южной Америке, другой был актером, но сейчас живет на Таити своеобразной жизнью, как он сам говорит: "Моя жизнь - мой шедевр". А третий - на юге Франции. Внучка у меня только одна, ей уже 10 лет, но очень много внуков у покойных сестер.
Старший сын Игорь несколько лет назад попал в страшную автокатастрофу. Погибли две его дочки. Сам Игорь долгое время был в коме, потом лежал парализованный, тяжело возвращался к жизни. Некоторые СМИ вообще передали информацию, что он погиб. Марина прошла и через это.
- Вы говорили, что главной страстью стало писательство, что вы себя лучше чувствуете не на площадке, а за рабочим столом...
- Это естественно, потому что актер нуждается в группе, и он работает вместе с другими. А когда ты пишешь - ты один за столом и сам отвечаешь за то, что делаешь. Ты свободен и ты ответствен - это и легче, и труднее. А в кино я несвободна. Пишу чаще всего вечером или ночью, но пишу везде, так как не сижу на месте, - в гостинице, самолете, где придется. Но когда я этим занимаюсь, то не работаю в театре или кино, потому что не могу смешивать разные профессии. Когда задумываю книгу, куда-нибудь уезжаю, например в Италию. Избегаю людей, рядом только собаки. Первая книга - это воспоминание-память (нашумевшая книга о жизни с Высоцким "Владимир, или Прерванный полет". - Г.В.). Потом был роман "Сергей Иванович". Конечно, я никогда в жизни не воевала и не была в Афганистане, но так много слышала об этих мальчишках, что захотелось о них рассказать. И я вошла в образ героя, 18-летнего мальчика. Три года писала и очень жалею, что его еще у вас не читали. Последний роман автобиографичен - "Мой вишневый сад".
- У вас большой красивый дом. Наверное, обладаете обостренным чувством домашнего уюта?
- Дом - это все. Я знала, что у меня есть дом, где мои дети, мама, но у меня были и другие дома: Россия, квартиры и коридоры, - где мы спали с Володей, - это тоже был наш дом. О чем говорить, когда ты имеешь возможность купить в 15 лет дом и можешь там поселить своих сестер, родителей, друзей и собак, - конечно, это здорово. У меня все это было. И вот недавно я решила оттуда уйти, так как было слишком тяжело, да и дети разъехались. Решила вернуться в Париж, где я родилась.
Вы знаете, вся жизнь - труд, есть и тяжелые моменты, и хорошие. Но я считаю, что у меня все есть: здоровье, работа - все нормально. А ведь есть люди, которые не имеют всего этого. Правда, у меня колоссальная амплитуда счастья и трагедии. Думаю, если жизнь ровная, спокойная, то она скучна. Так что я предпочитаю свою амплитуду, хотя она бросает меня иногда в жуткое состояние.
ВИДОВА Галина.
