Колдун изумрудного города

Пусть координаты города–государства с полными подвалами денег и жителями–мудрецами не отмечены ни на одной карте мира, он, этот «оазис», все же существует, хотя его обаятельный мэр не очень–то напоминает великого и ужасного Гудвина. Может, конечно, и не стоит излишне поэтизировать передачу «Один против всех» на ОНТ, и тем не менее приятно, что и мы «доросли» до формата популярного во многих странах интеллектуального шоу и нет нужды ехать за тридевять земель к Максиму Галкину. Не знаю, кстати, до какой суммы добрался бы в качестве обычного игрока сам юморист, но его белорусскому коллеге Георгию Колдуну с красным дипломом и двумя годами аспирантуры на географическом факультете БГУ определенно стоило бы однажды сменить амплуа. Вообще–то Колдун–старший легко соглашается на эксперименты. Вел он на «Альфа–Радио» трехчасовую программу «Не спится с Пашей и Жорой», участвовал в телепроектах «Две звезды», «СТС зажигает суперзвезду» и отборочном туре «Трех холостяков».

— Георгий, а кто из ваших российских предшественников вам симпатичнее: Максим Галкин или Дмитрий Дибров?

— Они оба самодостаточные ведущие, каждый — с собственным имиджем. Но я не старался быть похожим на кого–либо, да и смотрел «Кто хочет стать миллионером» и «О, счастливчик!» очень давно. «Один против всех» — не копия и не имитация. Хотя ОНТ не создавал передачу, а закупил, но в разных странах правила игры и атмосфера в студии отличаются. Опять–таки, участвовать в проекте я согласился потому, что мне разрешили оставаться в кадре самим собой и вести программу так, как считаю нужным. Хотя понятно, что существуют все же определенные моменты, которые я не могу себе позволить.

— Например?

— Предположим, генеральный директор программы был против того, чтобы на серьезных вопросах, где речь идет о крупном выигрыше, я шутил. А мне хотелось немного отвлечь игрока, разрядить атмосферу. Причем не старыми шутками, а спонтанными каламбурами.

— А подыграть участнику смогли бы?

— Когда на тебя направлено 8 камер, сделать это, поверьте, невозможно. Да и не с детьми играем. У нас не предусмотрена раздача денег всем желающим. Надо быть готовым к тому, что, выиграв несколько миллионов, можешь ошибиться и все потерять. На мой взгляд, к игре надо относиться философски и просто получать удовольствие от того, что задействован в одном из самых дорогих проектов на телевидении.

— А как вы попали в картину «Иго любви» к Астрахану? Вероятно, актриса Валерия Арланова, с которой пели в дуэте в телешоу «Две звезды», имела к этому отношение?

— Нет, но я спрашивал мнение Леры. Она и Сергей Борисович Журавель посоветовали мне непременно попробовать себя, и я рад, что согласился. Кажется, сценаристу понравился мой типаж, после чего и перезвонили из киностудии. На пробах актерское мастерство изначально в расчет не бралось. На камеру снимал сам Астрахан, он попросил изобразить пару элементарных вещей. И обещал, что, если возникнут трудности, мне всегда помогут. Действительно, дома я репетировал одно, а на площадке зачастую оказывалось, что от меня требовалось совсем другое, и мы корректировали все на месте. В 8–серийном фильме я появляюсь в последних двух сериях. Пока что видел отдельные эпизоды, когда приглашали на озвучку. Правда, к сожалению, мой персонаж будет говорить чужим голосом. В картине, где речь идет о провинциальном театре России конца XIX века, требовался четкий русский выговор. Но как бы я ни старался, избавиться от белорусского акцента практически невозможно.

— Правда ли, что вы принципиально отказываетесь от услуг продюсера?

— Во мне всегда существует какой–то дух противоречия. Продюсер в Беларуси — не панацея. Это актуально в Москве, там крутятся очень большие деньги, отработаны механизмы и схемы, а у нас — нет. В нашей стране продюсер нужен в двух случаях: либо ты вообще не в состоянии вести переговоры и заниматься решением административных вопросов, либо настолько востребован, что физически не успеваешь всем заниматься. Мне приятно лично общаться с людьми, налаживать связи. А если будет что–то не получаться — никто от этого не застрахован, — так только у неумехи руки не болят.

— Отчего не участвовали в отборочном туре «Евровидения»?

— Выходить надо с хорошим материалом. Посвятить подготовке много времени, которого у меня не было. Это очень большой кусок работы, и должна работать хорошая команда. А в одиночку вряд ли я мог позволить себе качественную аранжировку, музыку, постановку. И прошел уже тот этап, когда заявлялся просто ради того, чтобы меня увидели. Для меня музыка — не соревнования кто кого, а самореализация. Попытка сделать так, чтобы тебя услышала аудитория и вызвать у нее эмоции. Материальная составляющая, конечно, тоже имеет значение. Но это идеальный вариант.

— А онлайн–дневник изначально вы заводили для себя или ради пиара?

— Так случайно получилось. Около года назад в России узнали о моем существовании. Понятно, что, с одной стороны, интерес возник через брата Диму. Я никогда не ходил и не давал свои песни кому–то слушать, а просто выложил их в Интернете в свободном доступе. Люди находили меня через сеть, писали отклики. Одна девушка из Подмосковья предложила организовать мое сообщество в сети, и через него стало возможным и дневник завести. Сначала, правда, это имело невинную форму, а сейчас больше споров и разборов полетов. К доброжелательным и позитивным замечаниям я прислушиваюсь. Но есть и критика, изначально запрограммированная на то, чтобы человека как–то унизить. В блоге Владимира Соловьева я прочел недавно хорошее выражение: «Анонимное хамство — признак трусости».

— В начале 2008–го вы задумывали выпустить альбом...

— Сейчас дописываются 2 композиции, чтобы набралось 11 — 12 вещей. Я считаю, что меньше 10 — неуважение к слушателю. Почти все песни написаны мной. Наверняка наш дуэт с Димой тоже войдет туда. Очень надеюсь, что к концу зимы у меня будет собран весь музыкальный материал. И к лету хотелось бы точно знать, какая звукозаписывающая компания выпустит пластинку и каким тиражом.