Кого мы любим

Почему у нас так не любят торжествующих, не любят победителей? Причем эта «нелюбовь» распространяется как на «низы», так и на «верхи». Не любят тех, кто состоялся, кто набил мошну, кто сделал карьеру. У кого забор выкрашен «особой» краской, цветы на клумбах другого оттенка, муж не пьяница. Обычное объяснение — «жаба душит». Но дело ведь не только в конкретных личностях. Не любят целые государства, целые континенты — за то, что удачливы, что состоялись, что сохранили культурное наследие, что оно, это наследие, вообще есть, и живут там до сих пор комфортно.

Вот не любили Древний Рим, и вовсе не только потому, что там господа, а где–то здесь подневольный люд. Не любили за силу, за мощь, за римское право, сенат и консулов, легионы и центурии и вообще за все, что имело хоть какую–то ценность. Нынче достаточно некомфортно (как минимум) во многих регионах мира чувствуют себя американцы. По многим причинам, но в том числе за то, что они считают себя «главными», причем это определение имеет под собой некоторые вполне реальные основания. Так за что сегодня не любят США? За чувство превосходства, реальную силу, великие достижения, а уже потом — за конкретную политику, экономику и прочее. За то, что они другие, что у них многие вещи получаются лучше, чем у кого–то.

Беженцы, наводнившие Европу в последнее десятилетие, меньше всего обуреваемы любовью к «старушке», здесь чаще всего на первом месте совсем иной мотив: надо делиться. Делиться богатством, цивилизационными достижениями. Словом, все это сильно напоминает оппозиционный лозунг времен перестройки, обращенный к КПСС: «Партия, дай порулить». Европа, дай социальные льготы, обеспечь безопасность, помоги воссоединиться семьям — у тебя ведь всего этого в избытке, ты все это можешь.

Иногда говорят, что не любят победителей, не любят торжествующих больше всего у нас, славян. У нас ведь действительно герои не чета западноевропейским. У них Анжелика, маркиза ангелов, а у нас Катюша Маслова. У них ироничный и смешливый Честертон, дрейфующий от религиоведения до детективов, а у нас целая плеяда «самокопателей», когда очень талантливых, когда просто рядовых страдателей, погруженных в депрессию. У нас любят тех, кто страдает, кому плохо, кому нужна помощь. Более того, страдатели любят самих себя. Страдающего Чехова всегда любили, а вот отношение к успешному Тургеневу было, мягко говоря, критическим. Да и ныне, в самом деле, за что любить миллиардера, меняющего третью яхту, второй футбольный клуб и четвертую жену? А вот любить человека, которому нужна помощь, который страдает безвинно, попал в клещи социума — это по–нашему, и в этом, согласимся, есть своя истина. Хотя есть здесь и вторая сторона проблемы, это когда недовольство чьим–то благополучием провоцирует на поступки, несовместимые с христианской моралью. Таких примеров тоже тьма.

Но что в качестве альтернативы? Особенно сегодня, когда противостояние между людьми, государствами выражается в лапидарных формулах вроде «уважают сильного», «сила должна быть с кулаками», «у нас два союзника — армия и флот» и так далее. Как бы мы ни поклонялись силе, ни воспевали победителей, хорошо бы помнить традиционное для нашего менталитета уважение к ценностям и иного порядка. Как писал Достоевский: «У нас еще много господ точно с ободранной кожей, около которых только пахни ветром, так уж им и больно». Без тех, кому больно даже от дуновения ветра, обществу не выжить. У торжествующих, у победителей редко встретишь «ободранную кожу», там все больше фитнес и вообще здоровый образ жизни.

Нынче все больше говорят о важности креативности, прагматизма, причем во всех сферах и областях. Победитель обязан быть и энергичным, и «практико–ориентированным». Представляется, что здесь некоторые утверждения нуждаются в коррекции. Например, зачем призывы ко всей науке, всем научным работникам обязательно сопровождать сентенциями вроде того, что «наука тогда чего–то стоит, когда приносит прибыль»? Конечно, общество заинтересовано в высокой эффективности сферы науки. Вместе с тем прибыль в науке может быть вовсе не главным критерием успеха. Победитель в науке вовсе не только тот, кто придумал новое мыло или построил замечательный дом, но и тот, кто нашел новые ресурсы в науке о мышлении, логике, кто раскрыл этические горизонты нашего времени, кто обнаружил белорусскую Трою. Вот в Брестской области все лето копали археологи, в том числе и в Беловежской пуще. Нашли массу интересного, нынче найденное описывают, классифицируют, ждем книгу. Но говорить о найденном с точки зрения прибыли — это вряд ли продуктивно.

У Кончаловского есть фильм, который называется «Белые ночи почтальона Тряпицына». Там нет ни торжества, ни победителей. Поэтому Тряпицын так и нравится. Хотя от фильма все равно тоскливо.