Когда-то Александра Рыбака заставляли играть на скрипке, теперь он выйдет с ней на сцену «Евровидения»
Так уж случилось в этом году, что в конкурсе «Евровидение» участвуют два уроженца Беларуси: Петр Елфимов представлял нашу страну, Александр Рыбак будет представлять Норвегию. Минчанка Зинаида Гурина, бабушка Александра по линии матери, не выключает телевизор, следит за газетами, отвечает на вопросы репортеров, ведь о своем Саше Зинаида Егоровна знает все – от первого сказанного им слова до имени каждого учителя музыки.
«У Саши музыкальные данные проявились еще в младенческом возрасте, — рассказывает она. — Дочь Наташа жила в коммуналке, ей было тяжело материально, пришлось устроиться на работу на телевидение, хотя Саша был совсем маленький. Она на метро его ко мне довезет и, как посылку, передаст. Я уже тогда обратила внимание на его интерес к звуку. Когда звучала «Калыханка», он подползал к телевизору и качался под мелодию «Баю-бай, вачаняты закрывай». А в парке Горького, куда я его возила в коляске, возле детской площадки были водосточные трубы. Он постучит по одной, прислушается – один звук, по второй – уже совершенно другой. Сохранились записи на кассетах, где Саша поет в два года. Однажды он попросил: «Бабушка, ты мне нарисуй широкие полоски!» Я ему даю простую нотную тетрадку. «Нет, бабушка, это плохие, ты широко нарисуй!» Тогда я ему нарисовала нотный стан, скрипичный ключ. Он постучит-постучит на пианино, а потом подходит к столу и пишет на этих листах большими нотами (в 5 лет он уже знал ноты). Просит меня послушать: «Как ты думаешь, что это такое?» – «Мне кажется, я слышу, что кто-то пляшет». – «Правильно! Зайки пляшут на лужайке». Когда пришла мама и похвалила, радости его конца и края не было».
Но бабушке пришлось расстаться с внуком. В начале девяностых зять Игорь вместе с камерным оркестром был на гастролях в Норвегии, там ему предложили работу, и семья уехала из Беларуси.
«В Норвегию Саша уехал в шесть лет, – вспоминает Зинаида Егоровна. – Сначала Игорь, а дочка с внуком только через полтора года, потому что им не сразу оформили документы. Наташа за это время получила водительские права, окончила курсы английского языка. В октябре она пошла с Сашей в музыкальную школу при консерватории. Группа преподавателей его послушала, и скрипач Кулешов сказал, что его нужно взять в школу, хотя набор был еще в мае. Елена Соболева, у которой и Наташа когда-то занималась игрой на фортепиано, просто души в нем не чаяла, потому что Саша очень любил пианино и не любил скрипку. Чуть ли не плакал, когда заканчивались занятия. Уже в шесть лет он сказал, что то, что можно играть на скрипке, можно и на пианино, но то, что можно на пианино, на скрипке нельзя. Учиться игре на скрипке его заставляли силой: он плачет в одном углу, Наташа плачет в другом. В школу он пошел уже в Норвегии – к нашему иммигрировавшему профессору. Но они не поладили, и Саша от него ушел. Я думаю, зря ушел, потому что Шульдман готовил классического скрипача, солиста. Саша же хотел играть в оркестре, «со всеми вместе». Это в Беларуси классические музыкальные школы с высокими требованиями, а в Норвегии гораздо меньшая дисциплина. И не только в музыкальных, но и в общеобразовательных школах».
Оказалось, бабушка артиста критично относится не только к системе образования в Норвегии, куда она ездит каждый год на три месяца, но и к участию внука в «Евровидении»:
«В сентябре, когда Саша только решал, участвовать в «Евровидении» или нет, он спросил, что я об этом думаю. И хотя я не профессиональный музыкант, играла только в педучилище и в институтском оркестре, я ему сказала: «Саша, ты скрипач. Зачем тебе эта мелочь? Это совершенно не твое амплуа, ты занимаешься классической музыкой, скрипкой. Ты же потеряешь год консерватории. Но решай сам». Саша меня не послушал, но все равно он молодец: говорит, что нужно пробовать себя во всем».
Зинаиде Гуриной уже не раз приходилось болеть за внука. Саша и раньше участвовал во многих престижных музыкальных конкурсах. Бабушка хотела бы поддержать его и в Москве, но ехать не позволяет здоровье.
На снимке: внук Саша никогда не был бабушке в тягость.