Алене 32 года, несколько месяцев назад она прервала третью беременность. Не по собственному желанию, а по настоянию мужа: Валерий был категорически против еще одного ребенка, мол, двоих бы детей вырастить.
— Конечно, после рождения младшей Даши материально пришлось нелегко. Я в декретном отпуске только полтора года была, потом решила, что для достойной жизни все-таки лучше две зарплаты иметь, и вышла на работу, — рассказывает Алена. — Муж меня в этом горячо поддержал, у него появилась возможность отказаться от одной из трех подработок. У супруга в этом плане какой-то «пунктик»: рождение второго ребенка не должно сказаться на благополучии первого. То есть и сына ни в чем ущемлять нельзя, и у Даши всего должно быть вдоволь — современных игрушек, полезной еды, овощей-фруктов. Должна быть возможность каждые выходные посещать какие-нибудь детские аттракционы. В общем, взвешенная позиция зрелого человека. Именно так он и назвал свое нежелание иметь третьего ребенка.
Я помню, как со мной беседовала психолог на консультации. Называла аборт убийством, просила одуматься. Довела до слез. Но что я могла сделать? Заявить Валерию, что буду рожать? Вопреки его желанию? А если в ответ на этот демарш он потребует развода? Мне рискнуть семьей и уже существующими детьми ради третьего малыша? Если бы он меня поддержал, я родила бы этого ребенка. Все слова, которые психолог говорила мне, по справедливости нужно было адресовать мужу. И тогда, возможно, ситуация изменилась бы. Мы вместе нашли бы какой-то выход, при этом не бедствовали бы. Ведь и много вещей осталось от старших детей, и бабушки-дедушки, к счастью, живы-здоровы, могли бы помогать. Я снова вышла бы раньше на работу из декрета. Но Валерий был неумолим!
У Аглаи — своя история: на прерывании беременности настаивали ее родители.
— Мне было 18 лет, я училась на первом курсе университета, — вспоминает несостоявшаяся мама. — Поступление — отдельная сага: отец буквально за уши втащил меня на платное отделение после того, как я не прошла на бюджет по баллам. У них с мамой была идея фикс: я должна получить высшее образование. Они меня холили и лелеяли — только бы училась хорошо. И вдруг я им такую новость сообщаю! Родители жили в отдаленном районе, а я — на съемной квартире в Минске. Однако отец и мать не поленились трижды за две недели приехать в столицу, чтобы провести со мной воспитательные беседы. Даже бабушку один раз привезли, которая, ссылаясь на богатый жизненный опыт, пыталась убедить, что «мужиков и детей в жизни будет еще много, а университет даже на год бросать нельзя». Я напомнила маме, как мы вместе с ней смотрели советский фильм «Школьный вальс», где главная героиня, едва окончив школу, родила ребенка без мужа, причем родители поддержали ее решение. Мама в ответ только рукой махнула: «Что ты сравниваешь?! Одно дело — кино, а другое — реальная жизнь. Да и времена были другие…»
Примечательно, что отец ребенка не был против его рождения, но с его стороны тоже заартачились родные. Мы, уже совершеннолетние, но живущие за счет родителей, не смогли ничего противопоставить их ультиматуму. Может, кто-то способен на маленькую революцию внутри одной семьи — гордо хлопнуть дверью, уйти на свои хлеба, но ни я, ни мой парень на это не отважились.
На предабортном консультировании я плакала. Врач пугала, что первое прерывание беременности может закончиться бесплодием, я этого очень боялась. Соглашалась со всеми ее словами — что это грех, детоубийство. Психолог, в свою очередь, выслушала меня, посочувствовала и предложила привести к ней на беседу родителей. Однако они даже обсуждать это не захотели…
Зачастую именно близкие люди — мужья, родители, свекры — выступают против появления на свет будущего малыша. Получается очень непростая ситуация: женщина хочет подарить жизнь ребенку, но под давлением родни и озвучиваемых ими обстоятельств вынуждена идти на крайние меры. В этом случае логично проводить беседу именно с теми членами семьи, которые настаивают на прерывании беременности.Начальник главного управления организации медицинской помощи, экспертизы, обращений граждан и юридических лиц Минздрава Елена Богдан еще прошлым летом рассказывала, что министерство работает над внесением изменений в закон о здравоохранении. В частности, планируется корректировка статьи 27, регламентирующей вопросы искусственного прерывания беременности.
— После обсуждения с нашими коллегами, а также с представителями Белорусской православной церкви решили дополнить эту статью организацией семейного консультирования, — сказала специалист. — Мы понимаем, что есть общественные организации, которые выступают за право женщины самой принимать решение о сохранении жизни ребенка и о количестве рожденных детей. Мы тоже с ними обязательно встретимся и, надеюсь, будем убедительными, донесем до них, почему все-таки решение должно приниматься не только будущей матерью, но и будущим отцом.
— Это очень хорошая инициатива, — считает директор центра поддержки материнства и детства «Матуля» Вероника Сердюк. — Исходя из девятилетнего опыта общения психологов нашего центра с пациентками женских консультаций, стало понятно, что зачастую именно близкие люди — мужья, родители, свекры — выступают против появления на свет будущего малыша. Получается очень непростая ситуация: женщина хочет подарить жизнь ребенку, но под давлением родни и озвучиваемых ими обстоятельств вынуждена идти на крайние меры. В этом случае логично проводить беседу именно с теми членами семьи, которые настаивают на прерывании беременности.
А как к предполагаемому новшеству относятся сами специалисты предабортного консультирования?
— Мне доводилось беседовать с женщинами, близкие которых были против их беременности, консультировала и супружеские пары, — рассказывает психолог Ольга Дрозд. — В двух случаях мужья были категорически против будущего ребенка, но женщин одолевали сомнения. В итоге один малыш родился, другой, увы, нет. Причем в обеих ситуациях жены в присутствии мужей выражали желание прервать беременность. И только в разговоре наедине удавалось выявить их уверенность в том, что они способны справиться сами и, возможно, даже поддержать мужчину на этапе адаптации к беременности жены. На мой взгляд, очень важно приглашать на такие консультации мужа или родителей пациентки. Когда вижу у двери кабинета родственников, всегда стараюсь позвать их на совместную беседу. Мужчинам рассказываю о самой процедуре, о возможных последствиях для здоровья женщины и для семьи в целом. Обязательно разговариваем про моменты ответственности. Иногда их пугает «дополнительный рот» и «необходимость обеспечить тех, которые уже родились, по максимуму». Тогда говорим про ценности, про то, что важно дать в первую очередь любовь. Справедливости ради отмечу: был только один случай в моей практике, когда в этом направлении я была понята собеседником.
Я уверена, что совместная консультация очень важна для мужчин. Хорошо помню, как один из них мне признался: «Я остался один на один с этими мыслями, было нелегко». Отец будущего ребенка так же, как и женщина, имеет право на помощь психолога для более осознанного выбора.
— На предабортных консультациях я сталкивалась с не очень корректным разговором между мужем и женой — много недопонимания, много необсужденных вопросов, страхов и непредъявленных друг другу желаний: хочу сохранить ребенка или не хочу. От этого в паре растут напряжение, отчуждение, — говорит психолог Елена Овчинникова. — Если они являются вдвоем и консультант начинает «разворачивать» их внимание на возможность проговаривать проблему, на адекватную коммуникацию, это в любом случае идет на пользу и их отношениям, и происходящему впоследствии (если прерывание беременности все же состоится). Важно, что совместная консультация может предотвратить прерывание беременности, если супругам удастся понять, что творится у каждого в глубине души, какие там живут страхи.
В то же время были ситуации, когда я рекомендовала женщине прийти с мужем, но она говорила: «Нет, это мое решение, и я не хочу, чтобы он меня переубеждал». То есть она полностью брала на себя ответственность за свои действия и не хотела обсуждать их с супругом. С моей точки зрения, это происходит оттого, что женщины не могут положиться на своих мужчин. А совместная консультация помогает обоим «раскрыть карты».
Психолог Елена Коршунова вспоминает случай из практики, когда по женщине, пришедшей вместе с супругом на совместное предабортное консультирование, явно было видно, что ее решение продиктовано позицией мужа:
— Она постоянно на него посматривала, ловила каждое его слово, но он был непреклонен. Возможно, если бы он согласился, она родила бы ребенка… Но беременность была прервана. В противовес этому опыту — три примера, когда против беременности молодых девушек выступали родители, причем в одном случае речь шла о несовершеннолетней будущей маме. Всех троих малышей в итоге удалось сохранить. По моим наблюдениям, в подавляющем большинстве случаев мужчины идут за решением женщины, которая хочет сделать аборт. Но это те, кто не владеет информацией о развитии беременности и последствиях ее прерывания, кто не приходит к психологу вместе со своей женщиной. Когда же мужья или сожители готовы к предабортной консультации, чаще всего они говорят мне, что не против рождения ребенка, открыто выражают мнение о сохранении беременности, но опять-таки решающим для них является слово женщины.
Бывают и такие примеры. На консультацию пришли муж и жена, сначала была беседа с женщиной наедине — она категорически против сохранения беременности, сказала, что муж поддерживает ее решение. Потом я позвала мужа, общались втроем — информация о последствиях прерывания заставила его задуматься. После того как я показала ему муляж эмбриона их срока беременности, он поднял глаза на жену и спросил: «Ты почему мне не сказала, что он уже такой?» А она и сама слабо в чем-то разбиралась! В итоге наша беседа закончилась довольно быстро: муж сказал, что они еще подумают, оба ушли домой. Позже эта женщина прислала мне на вайбер сообщение, что малыша решили сохранить, и очень благодарила за консультацию.
Хочу отметить слабую информированность как мужчин, так и женщин о нюансах внутриутробного развития ребенка и о последствиях прерывания беременности. Считаю, что приглашать на консультацию мужа необходимо — это может помочь сохранению текущей беременности, а также позволит супругам более грамотно подходить к вопросам зачатия.
В 12 недель плод уже сформирован, на УЗИ можно увидеть маленького человечка. Сердцебиение слышно с третьей недели. Решение о прерывании беременности после 12 недель может принять только специальная комиссия по социальным (если, к примеру, будущая мама несовершеннолетняя) или медицинским показаниям (когда перинатальный скрининг подтверждает наличие у плода тяжелых генетических заболеваний или пороков развития).
КСТАТИ
Беларусь входит в топ-10 стран в мире по количеству абортов. Ежегодно у нас не рождается порядка 30 000 детей — это население крупного райцентра! Примерно 19% беременностей заканчивается прерыванием. В то же время есть и позитивные тенденции: по итогам 2018 года около 14% женщин, пришедших на предабортное консультирование, сохранили своих малышей. Это 2000 спасенных жизней!
konopelko@sb.by
