Когда авторы будут вскрыты...

Рассказ о том, как в 1944 - 1945 годах создавался Гимн БССР Есть государственные тайны и есть - .
Рассказ о том, как в 1944 - 1945 годах создавался Гимн БССР Есть государственные тайны и есть - <государственные загадки>. К последним, несомненно, относится история о том, как создавался и утверждался Государственный гимн Белорусской ССР. Тот, который со стихами Михаила Климковича и музыкой Нестора Соколовского: <Мы - беларусы, з братняю Руссю / Разам шукалi к шчасцю дарог...> Указ Президиума Верховного Совета БССР об утверждении гимна датирован 24 сентября 1955 года, но лишь единичные люди знают сегодня о том, что этот гимн был написан и представлен жюри еще весной 1944 года. Что же происходило на протяжении более 11 лет?.. Полагаем, что вопрос звучит не праздно, и вот почему. Свойством немалой части наших госаппаратчиков является, с одной стороны, леность и нелюбопытство вообще, а с другой - замечательное умение наступать на одни и те же грабли. Пример - затея уже почти десятилетней давности с конкурсом нового гимна Республики Беларусь. Хоть бы кто-нибудь проявил сметку: <А наверное, должны сохраниться документы о том, как создавался тот послевоенный белорусско-советский гимн? Давай-ка попытаем ученых-документоведов насчет трудного опыта наших отцов и дедов...> Увы!.. Совершенно несекретное дело <ЦК КП(б)Б. Отдел пропаганды и агитации. Материалы Гимна Белоруссии. 1944-1945 гг.> из фондов Национального архива Республики Беларусь (НАРБ, ф. 4, оп. 47, д. 59) никем до сих пор не затребовано, лист учета его использования девственно чист. Делаем работу чьих-то референтов и выстраиваем <дайджест>. Для начала - ударный фрагмент с некоторым опережением хронологии тех давних уже событий (здесь и далее орфография и написание имен - как в документах; наши пояснения и комментарии даны в квадратных скобках) : <Порядок прослушивания Гимна Белорусской ССР Правительством БССР Прослушивание состоится 9 апреля 1945 года, в 7 часов вечера, в театре Дома Красной Армии [Дом офицеров в Минске]. 1. Гимн исполняется симфоническим оркестром и хором театра Оперы и Балета в полном составе : Исполняется : 1. Гимн Белорусской ССР, музыка Богатырева, текст К.Крапивы и П.Бровко. 2. Гимн Белорусской ССР под девизом <Лира 39>. 3. Гимн Белорусской ССР под девизом <Лира 37>. 4. Гимн Белорусской ССР под девизом <Диэз 40>. 5. Гимн Белорусской ССР под девизом <Альфа 35>. II. Гимн Советского Союза. III. Гимн Соединенных Штатов Америки. IV. Гимн Великобритании. V. Гимн Польши>. Понятно, в чем тут интрига? В официальном (хотя и для внутреннего пользования) документе Гимном БССР названо произведение председателя правления Союза композиторов республики Анатолия Богатырева, членкора академии Кондрата Крапивы и будущего председателя правления Союза писателей Петруся Бровки. Все остальные варианты - они как гарнир, они намеренно представлены под девизами-шифрами. Просто так - для сравнения. И, забегая вперед, скажем, что <Лира 37>, <Лира 39> и <Диез 40> - это музыка все того же Богатырева. А вариант <Альфа 35> рекомендован жюри после третьего тура конкурса лишь как песня и является творением начальника музыкального отдела управления по делам искусств при СНК БССР Григория Константиновича Пукста. ...За окнами декабрьская хмурь, год 2000-й. На пороге своей квартиры в доме на проспекте Скорины в Минске нас встречает патриарх белорусской музыки Богатырев. - Анатолий Васильевич, в апреле сорок пятого ваше произведение действительно исполнялось как гимн республики? - Да. Мы получили первую премию на конкурсе. Помнится, это было пятьдесят тысяч рублей. - Но что было потом? - Сначала - о том, что было перед этим... Документ: <Справка о работе Жюри по созданию Государственного гимна БССР Работа по созданию Государственного гимна БССР началась в апреле месяце 1944 года. [15 марта 1944 года по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) <О гимне Союза Советских Социалистических Республик> был введен Государственный гимн СССР и прозвучала команда союзным республикам также обзавестись собственными гимнами.] Первое совещание поэтов и композиторов БССР состоялось в городе Москве 8 апреля 1944 года. На этом совещании был поставлен вопрос <О создании Государственного гимна Белорусской ССР>. С докладом по этому вопросу выступил председатель Президиума Верховного Совета БССР т. Н.Я.Наталевич. На этом же совещании был объявлен конкурс на лучший текст и на лучшее музыкальное произведение гимна. После этого совещания поэты и композиторы приступили к работе...> Богатырев, год 2000-й : - В военной Москве мы с эвакуированными белорусскими руководителями жили сначала в гостинице <Москва>. Потом публику рангом помельче - меня, следовательно, тоже - переселили в известную нашим землякам гостиницу <Якорь> возле Белорусского вокзала. Позже, правда, мне как лауреату Сталинской премии дали квартирку в центре на улице Москвина (бывший Богоявленский переулок), где я жил с женой и тещей. Правительство республики размещалось в здании Постпредства БССР. Здесь и состоялось то памятное для творческих работников совещание апреля сорок четвертого. Никифор Яковлевич Наталевич поставил задачу конкретно: есть образец - Гимн СССР - и требуется создать произведение с обязательными элементами: Ленин, Сталин, Партия, Октябрь, братский союз под началом Великой России, победа над врагами, светлое будущее. - Своего рода буриме - стихотворение на заданные рифмы? - Если угодно... Идейное руководство творцами было возложено на секретаря ЦК КП(б)Б Тимофея Сазоновича Горбунова, а всю организационную часть поручили секретарю Президиума Верховного Совета БССР Лазарю Евдокимовичу Попкову. Текущая аппаратная справка :<Для отбора представленных текстов, а также и музыкальных произведений и подготовки для правительственного утверждения и прослушивания, решением бюро ЦК КП(б)Б создано жюри в следующем составе: т.т. Горбунов (председатель), Якуб Колас (заместитель председателя), члены - т.т. Богатырев, Александровская, Бровка, Золотарев, Крапива, Лыньков, Пестрак, Папков, Столяров, Шостакович. Жюри после утверждения приступило к работе. К концу апреля м-ца 1944 года было представлено 14 вариантов текста и 5 вариантов музыки. В связи с тем, что представление текстов и музыки замедлилось, жюри под председательством т. Горбунова 28 апреля было проведено вторичное совещание поэтов и композиторов БССР, где предварительно обсуждались представленные тексты и музыкальные произведения. Совещание признало, что работа по созданию Государственного гимна проходила неудовлетворительно и текст и музыка, представленные к тому времени, были недоброкачественные. После этого совещания работа поэтов и композиторов более активизировалась...> В деле имеется оригинал замечательного документа - своего рода производственный отчет: Список белорусских поэтов, участвовавших в создании Государственного Гимна БССР I тур јј Фамилия Количество п.п. поэта вариантов 1. Астрейка 3 2. Агняцвет 1 3. Бровка 7 4. Бялевич 3 5. Танк 1 6. Пестрак 1 7. Крапива 3 8. Климкович 2 9. Гутаров 1 10. Глебка 2 11. Колас 1 12. Бендик 1 13. Лужанин 1 Всего по I туру 27 Вообще же союзным рекордсменом стал в 1943 году поэт Семен Кирсанов, который на конкурс по созданию Государственного гимна СССР представил 11 текстов. Как видим, Петрусю Бровке с его 7 вариантами было далеко до этого достижения. В справке исключительно точно отмечалось : <В создании Государственного гимна БССР участвовало 11 поэтов из 14, имеющихся в БССР. Кроме того, участвовал литературовед т. Гуторов и поэт гор. Москвы т. Бендик. [О произведении Бориса Бендика, которое в перечне поступивших стихов дословно названо так: <На нашай зямле мы не мала вiдзелi>, заместитель председателя жюри Якуб Колас высказался хладнокровно: <Адзiн з тэкста› напiсаны на рускай мове, вярней руска-беларускай, трошкi жаргонам>.] Из поэтов не участвовали т.т. Кулешов, Машара и Крысько [Василь Витка]...> Объяснения уклонившихся стихотворцев в архивном деле не представлены, но, очевидно, <вопрос был поставлен>. На обороте 45-го листа жирным фиолетовым пером Л.Попкова еще раз выписаны под номерами фамилии трех <неучастников> : 1. Куляшов. 2. Машара. 3. Крысько. Справка со <вскрытием авторов> готовилась в апреле 1945 года, а годом ранее поэты подавали тексты без подписей, но с условными девизами: <Дняпро>, <Беларусь>, <Зямляк>, <Думка> и т.д. Конечно, это были секреты полишинеля - десяток профессиональных литераторов прекрасно узнавали друг друга по манере письма. Эди Огнецвет, очевидно, для полной ясности поставила себе девиз <Кветка>. А главное - рукописный почерк. В военной Москве пишущая машинка с белорусским шрифтом была почти невозможной роскошью, и поэтому сегодня в <Деле о гимне> мы видим неизвестные автографы Коласа, Танка, Бровки, Астрейки... Ну кто не знает мелко-округлого <учительского> почерка Якуба Коласа! Константин Михайлович оставил о тех событиях дневниковую запись: <20 чэрвеня 1944 г. На журы адбiралi тэксты гiмна: ставiлi балы. Я паставi› свайму тэксту 2. Усе гiмны напiсаны па аднаму шаблону. У мяне не было ахвоты - i няма яе папрацаваць належным чынам. Жыву выключна вайною...> [По книге М.Мушинского <Якуб Колас. Летапiс жыцця i творчасцi>.] По одному шаблону... Ну а все-таки, о чем писал сам Колас? Вот начало стихотворения : Пад гоман бур пыла› наш сцяг змагання, Пранесены з баямi › нашы днi. Мiнула ноч. Iскрыстае свiтанне Запальвае нам ясныя агнi... И, очевидно, Колас не был бы Коласом, если бы даже в это <прокрустово стихотворение> не вложил нечто особенное. Точнее - не в сам текст гимна, а в его девиз: <Не пагасне наша сонца>. Да это же явный парафраз, перекличка со стихотворением Янки Купалы <Не пагаснуць зоркi › небе>! Написанное в 1911 году в Петербурге и положенное на музыку Николаем Янчуком, оно исполнялось как гимн в среде белорусских патриотов. ...В отличие от цеха поэтов, стопроцентную явку участников на старт конкурса обеспечил в апреле 1944-го Союз композиторов БССР: <По музыке в первом туре было представлено 73 варианта, которые были рассмотрены и прослушаны жюри. В первом туре участвовало 15 композиторов, из них: Золотарев представил 8 вариантов, Пукст - 7, Полонский - 3, Соколовский - 3, Клумов - 6, Лукас - 3, Аладов - 5, Ефимов - 3, Любан - 7, Маркевич - 2, Подковыров - 8, Богатырев - 5, Тикоцкий - 4, Красев - 1, Чуркин - 8. До прослушивания жюри была создана музыкальная комиссия, которая предварительно по каждому варианту давала свои заключения, в составе т.т. Богатырева, Пукста, Смольского. Жюри на своем заседании прослушало 73 варианта в первом туре, в хоровом исполнении. Хор вначале состоял из 8 чел., а затем 16. Подготовительную работу до прослушивания проводили хормейстер т. Бельский и концертмейстер т. Жезмер. В конкурсе участвовали все белорусские композиторы и один композитор г. Москвы (т. Красев М.И.). Для рецензирования поступивших музыкальных рукописей были привлечены известные композиторы т.т. Шостакович, Александров, Глиер и др. [Документальных следов участия в работе над Гимном БССР композиторов Д.Шостаковича, А.Александрова и Р.Глиэра нами не обнаружено.] Первое заседание жюри состоялось 5 мая 1944 года. На этом заседании был рассмотрен порядок работы жюри. Жюри решило в проведении конкурса установить три тура как по текстам, так и по музыке...> Вот самое интересное в этом деле - десятки страниц стенограмм обсуждений : <Стэнаграфiчны пратакол пасяджэння журы па разгляду прадста›леных на конкурс тэкста› Беларускага гiмна гор. Масква. 5 мая 1944 г. Прысутнiчаюць : Намеснiк Старшынi СНК БССР тав. Кiсял„› К.В., Сакратар Прэзiдыуму Вярхо›нага Совета БССР тав. Папко›. Пiсьменнiкi i паэты: Якуб Колас, Мiхась Лынько›, Кандрат Крапiва, Пятрусь Бро›ка. Кампазiтары: т.т. Залатаро› i Багатыро›. Старшынствуе Якуб Колас. Зачытваецца тэкст пад дэвiзам <За Радзiму> [Климкович]. Крапiва: З боку зместу, з боку логiкi тут „сць некаторыя недахопы. Напрыклад, радкi: <У грозных баях i › творчасцi сла›най/Расце наш магутны Совецкi Саюз!/Дачкою любiмай у сям`i ро›напра›най/Совецкiх рэспублiк iдзе Беларусь!> Чы„й дачкой? Чы„й любiмай?.. Пятрусь Бро›ка зачытвае наступны тэкст пад дэвiзам <Радзiма> <Гiмн Совецкай Беларусi> [Бровка]. Колас. Па-мойму, нядрэнна напiсана. Тут многа прыроды и г.д., але, можа быць, для гiмна трошкi гэтага мала. Затым: <Дзе скрозь ад зары да зары / Звiняць беларускiя рэкi, / Шумяць беларускiя нiвы, /Гамоняць асiлкi-бары...> - Ну, неза›с„ды ад зары да зары звiняць рэкi i шумяць нiвы, бо ›зiмку нiвы не растуць, рэкi замярзаюць. Далей: <Не будзеш ты болей пакутнай...> Гэта ›жо прароцтва, хто ж яго ведае. Мы да вайны таксама не ведалi такой пакуты i што ›перадзе, таксама не ведаем. Я лiчу, што гэты тэкст не падыходзiць. (Адхiляецца). <...> Пятрусь Бро›ка зачытвае тэкст пад дэвiзам <Сталiнград> [Глебка]. Кiсял„›. У асно›ным я выказваюся за тое, каб дапусцiць яго да музыкi, але пакрытыкаваць можна. <З рускiм народам свабоду i славу/Ты здабыла, Беларусь, у баях...> Гэта правiльна. <Ленiн i Сталiн, цябе, як дзяржаву,/Вывелi смела на сонечны шлях...> Мне не падабаецца. Чаму <смела>? <...>> И так под партийным присмотром много и горячо дискутировали классики. Например - о том, не будет ли сочетание слов <Хай iм> (<Пусть им>) звучать как <Хаим>... <Стенографический протокол ј2 от 27 мая 1944 г., Москва :<...> Крапива: Здесь вопрос ставится уже о правомочности нашего жюри. Золотарев: Я не так ставлю вопрос. Но чрезвычайно важное условие, чтобы были специалисты. Алексеева [народная артистка БССР Лариса Филологовна Алексеева, жена Л.Е.Попкова]: Для этого надо больше высказываться композиторам, а вы молчите. Богатырев: Я вообще протестовал против того, чтобы вводили композиторов в жюри, которые могут участвовать в этом деле. Поэтому мы так не высказываемся, нам неудобно. Я прямо говорю, что не могу высказываться, мне неудобно, ведь я могу высказаться о своем произведении. Мне неудобно выступать. Лыньков: Учтите, что в жюри участвуют поэты, которые также могут участвовать в составлении текстов. Они молчат по своим текстам, но друга зарежут все равно, если плохо. <...> Стенографический протокол ј3 от 1 июня 1944 г., Москва :<...> Колас: Следующий текст <Прамень> [Бровка]. Какие будут соображения? Крапива: Мне кажется, что <Вядзе нас вялiкi Совецкi Саюз> - по существу неправильно. Ведет нас партия, ведет Сталин. <...> Следующий текст <Мы пераможам> [Крапива]. Пестрак: Позвольте мне сказать пару слов. Тут сплошная огульщина. <Пад сцягам совецкiм да шчасця людскога...> Может быть, конское счастье есть? <Расiя-сястра нам руку падала...> Это очень просто. Россию здесь надо сильнее оттенить. Великая Русь, которая объединила, стала организующим центром. <...> Стенограмма от 25 августа 1944 г. : <...> [Объявляется произведение] Девиз композитора <Альфа> [Пукст], девиз поэта <Сталинград> [Глебка]. Бровко. Монотонно и тягуче. Крапива. Носит церковный характер. Папков. Это гимн церковного характера. Богатырев. Большинство гимнов церковного характера>. Из августа 1944 года переносимся в декабрь 2000-го. - Выходит, Анатолий Васильевич, что Вы <церковщину> отстаивали? - А я всегда считал и считаю, что лучший гимн всех времен - это <Боже, царя храни!>. <Папков. Музыка должна быть торжественная, величественная, массово доступной, чтобы этот гимн вошел потом в быт белорусского народа. Богатырев. Гимн не может быть, чтобы сразу его прослушать и запомнить. Когда выучит определенный коллектив и много раз прослушаешь, тогда уже все поют. Литовский гимн я пять раз слушал и не запомнил. Не в том дело, чтобы сразу запомнил и запел. Гимн не такой должен быть. Английский гимн я до сих пор не запомнил. <...>> В эвакуации, в военной Москве, задачи ставились и решались по-фронтовому: <Неделя сроку - и чтоб был гимн!> Точно так же в правительстве и ЦК разговаривали с прибывавшими из-за линии фронта секретарями подпольных райкомов и обкомов. Но годом позже, когда участники административно-творческого процесса переместились на <свое поле> - в освобожденный Минск, - отчетливо проявилась некая всеобщая вальяжность. Стало понятно, что работа над гимном - это не просто госзаказ. Это ответственные аппаратные должности, это субсидии, это персональные пайки. Так зачем же спешить?.. Из стенограммы заседания жюри по отбору текста и музыки гимна Белорусской Советской Социалистической Республики 29 января 1945 года :<Присутствуют: т.т. Горбунов, Аладов, Пукст, Тикоцкий, Бровка, Кондрат Крапива, Пестрак, Александровская, Попков [Как видим, Якуба Коласа в этой компании уже нет. Композитор Богатырев также отсутствует.] <...> Попков. Каждый член жюри должен внимательно еще раз прочитать и продумать текст и проставить баллы и представить. Горбунов. К какому сроку? Попков. 3 дня, а потом собраться и решить окончательно [слово <окончательно> звучит на каждом таком заседании]. Горбунов. Потом примем специальное решение, это потом уже. [Если] Как гимн не принято, издать как песни. Издать отдельным сборником. Пукст. Музыкальная редакционная комиссия уже просит, чтобы рассмотреть весь материал и распределить его таким образом: к исполнению и к изданию. Горбунов. Есть такое предложение, так как работы здесь очень много, чтобы эту комиссию расширить, ввести сюда т.т. Пестрака, Александровскую, Тикоцкого, Аладова. Комиссию создать, которая должна определить, что делать с остальными вариантами, под общим председательством Ларисы Помпеевны [Александровской]. Передать стенограммы, протоколы. Просим вас внести специальное постановление, а мы это постановление рассмотрим на заседании жюри и утвердим его. [Лариса Помпеевна Александровская, народная артистка БССР и СССР, лауреат Сталинской премии, мгновенно входит в роль председателя новой комиссии.] Александровская. Есть музыка, которая подходит к детской песенке и можно ее рекомендовать как детскую песенку [?!]. Пукст. У меня еще один вопрос - это о форме, каким образом и когда авторы будут вскрыты? Бровка. Надо открыть того, чей [гимн] будет принят. Горбунов. Надо объявить того, чей будет принят. Официально будет объявлено - принят текст того-то, музыка того-то. И будет список, что за участие награждаются такие-то и т.д. Пукст. Что касается композиторов, это нужно после 3-го тура вскрыть авторов. Александровская. Опять-таки вскрыть принятого. Попков. Это мы еще подумаем. Горбунов. А жюри мы вскроем, а для общественности будут вскрыты те, кто будет принят. Попков. У меня вопрос практического порядка. Правительство пожелает прослушать гимны других стран, а они у нас не готовы. Горбунов. Польский гимн нашему театру надо изучить. Попков. Вот надо решить, можно исполнить британский гимн. Нужно подготовить обязательно польский и британский гимны. Александровская. Почему [не] пение, [а] духовой оркестр только? Горбунов. Надо, чтобы польский хор был на случай, с оркестром хорошо встречать на вокзале. Пукст. Еще есть один вопрос, это по поводу расходов по проведению всех мероприятий. Смета, которая была утверждена, она теперь аннулирована. Горбунов. Надо восстановить. Сколько надо, полмиллиона? Попков. 420 тысяч. Пукст. Израсходовано тысяч 150, не больше, но сейчас пришлось пересмотреть, и 3-й тур потребует 508 тысяч, с наградами и с оплатой композиторам. Горбунов. Давайте восстановим эти средства, которые есть, а о дополнительных средствах надо войти с ходатайством. Попков. Если мы создадим хороший национальный гимн, за деньгами не постоим. Главное сейчас создать. Пукст. Еще один вопрос - это в связи с исполнением гимнов дружественных держав. Эту работу надо начать и продолжать систематически, но это надо возложить на определенных товарищей [очевидно - на самого тов. Пукста]. Попков. Я думаю, практически надо сделать таким образом: тов. Пестрак [писатель Филипп Семенович Пестрак в 1943-1945 гг. был начальником управления по делам искусств при СНК БССР] своим приказом оформит и предложит, чтобы подготовили, и срок укажет. Горбунов. Денег у вас достаточно на искусство. Александровская. Поступило заявление от нашего хора на мое имя, вот я его принесла, что с ним делать? Горбунов. Что они просят? Александровская. Они просят то, что им обещали в Москве: одежду, деньги. Горбунов. А деньги какие? Александровская. Премию какую-то и из Красного Креста одежду. Пестрак. Действительно с этим тяжелая история [поддерживает]. Попков. Через театр они получили [оправдывается]. Александровская. Это бригада, которая выезжала специально по гимну [настаивает]. Попков. В Москве никому не давали из работников театра, поэтому им обещали. Александровская. Тут идет вопрос о 9 человеках. Попков. Я считаю, что они должны через театр получить [увиливает от предложения Ларисы Помпеевны]. А почему не рассчитались до сих пор? Пукст. Смета была занижена [перекладывает ответственность на других]. Попков. Сколько им денег нужно [сдается]? Александровская. Даже авансы не могут погасить [добивает Попкова]. Горбунов [как секретарь ЦК принимает волевое решение]. Это заявление дайте т. Пуксту, мы ему поручаем разобраться. В отношении денег надо немедленно рассчитаться. В отношении одежды для 9 человек надо подумать. Попков. Напишите т. Шаврову ввиду такого случая [Алексей Семенович Шавров - многолетний нарком и министр торговли, зампредседателя СНК и СМ БССР]. Александровская. Но это особая работа, вне плана [расширяет оперативное пространство на перспективу]. Попков [как секретарь Президиума Верховного Совета БССР безоговорочно поддерживает решение партии]. С деньгами надо немедленно рассчитаться, а в отношении носильных вещей, я считаю, надо будет подумать. Напишите тов. Шаврову, а он даст указание...> Действительно, так можно создавать гимн одиннадцать лет. Похоже, некому было стукнуть кулаком по столу и по-большевистски прямо резануть : - Когда Потье с Дегейтером писали свой <Интернационал>, они что - тоже ставили в повестку вопросы о смете гимна, о пайках и отрезах на костюмы?! Анатолий Богатырев, декабрь 2000 года : - Могу откровенно сказать, что Лариса Александровская была моим недругом. И она же имела большое влияние на руководителя республики Пономаренко. Но я до смерти товарища Сталина был защищен его хорошим отношением ко мне, о котором все знали. Я с товарищем Сталиным встречался восемь раз. Во время представления моей оперы <В пущах Полесья> в Большом театре в Москве товарищ Сталин пригласил меня в ложу и беседовал со мной в присутствии членов Политбюро два с половиной часа [здесь мы вынужденно сокращаем рассказ А.В.Богатырева на тему <Товарищ Сталин и я>]... Что же потом произошло с гимном Бровки и Крапивы на мою музыку? Откровенно скажу - не знаю. Я был озвучивателем у этого поэтического тандема. А почему в 1944 году не пропустили в третий тур хорошие стихи Климковича <Мы - беларусы, з братняю Руссю>, говорю откровенно: Михаил Николаевич имел несчастье оказаться под немецко-фашистской оккупацией, его, правда, потом партизаны переправили в Москву. А про Нестора Соколовского вообще скажу, что он был моим другом. Поэтому как о друге могу откровенно судить, что композитором он был, в общем, небольшим, у него даже консерваторского образования не имелось. Но зато Нестор Федорович был прекрасным мелодистом-песенником... Не все, что рассказал нам Анатолий Богатырев, мы считаем возможным воспроизвести сегодня. Это уже, как говорится, другой жанр - повесть из жизни белорусской номенклатуры 40-50-х годов: Пономаренко и Цанава, власть и творцы, ночные концерты на цековских дачах и роковые женщины, разборы <персоналок> и крахи карьер. Но мы, очевидно, к этому рассказу возвратимся.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter