Человек гордится достойно прожитой жизнью. Страна — славной историей, героическим прошлым, которое логически стыкуется с настоящим и является залогом уверенного будущего. И хотя по временной протяженности эти отрезки бытия абсолютно несопоставимы, точкой соприкосновения великого и частного, эпохального и злободневного становятся люди. Именно люди, человеческий фактор, как говорят обществоведы, творят и свою биографию, и историю родной страны.
Беларуси есть чем гордиться. Богатое прошлое полно знаменательных дат и знаковых побед. Были и есть герои, чьи имена знает весь мир. Есть и еще будут фамилии, которые мир вправе узнать уже из новейшей истории.
Мы не будем их здесь перечислять наспех, огулом, в общем контексте. Вместо этого мы предлагаем читателям новый проект — Книгу рекордов «СБ». В ней мы постараемся рассказать о самых выдающихся личностях, событиях, достижениях, открытиях нашей страны. Кто первым получил белорусский орден и звание героя? Самая древняя картина и самая северная точка страны, самый необычный музей и самая крохотная миниатюра народного умельца — все это должно найти отражение на страницах нашей газеты и пополнить летопись белорусской истории.
Приглашаем к участию в нашем проекте — пишите письма со специальной пометкой в адрес нашей новой рубрики.
А для начала предлагаем вам впервые в жизни взглянуть на самый древний документ Беларуси. Поверьте, впервые в жизни — это не преувеличение...
Старейший документ Беларуси берут в руки только в белых перчаткахПухлая папка начала XIX века из Национального исторического архива Беларуси — дело князей Радзивиллов о размежевании имения Лавришево Новогрудского уезда — лежит на столе у исследовательницы Ольги Бобковой среди десятка других толстых томов с документами. Огромные пергаментные листы с королевскими автографами, подписью самого Жигимонта Августа, мужа знаменитой Барбары Радзивилл, личными печатями шляхтичей... Все это впечатляет. Но мне обещали показать грамоту XIV века. Где же она?
— Радзивилловский фолиант за прошедшие 200 лет немного «похудел», — Ольга Владимировна тянет время, интригует. — Из описи мы знаем, что здесь были подшиты по крайней мере не менее пяти пергаментных листов начала XV века. В том числе грамоты Витовта Великого.
Листаю опись, вижу имя Витовта, рядом запись: здесь должна лежать и грамота 1391 года, ради которой, собственно, и пришли мы с коллегой–фотокорреспондентом в архив. Эта грамота — старейший в стране документ. Но в папке его нет.
— Мы ее отсюда извлекли. Грамота у нас «молодая». Ее чуть более 10 лет назад обнаружила в этом деле наша сотрудница Наталья Левчик. Другие ее «ровесники» пропали бесследно. До того, как мы нашли пергамент XIV века, древнейшим документом, хранящимся в НИАБ, считалась книга дрогичинского земского суда на латинском языке начала XV века. Тот том до сих пор не прочитан — нет специалистов–латинистов, да к тому же в нем речь идет не о нашем, а о соседнем, польском, Дрогичине.
Чтобы увидеть саму грамоту, пришлось испрашивать специального разрешения. Пергаменту свет и частые прикосновения вредны. Дотронуться до грамоты ее хранительница, заведующая фондами НИАБ Галина Кутукова, позволяет, но только в белых перчатках. Сравнительно небольшой лист пергамента она аккуратно извлекает из скромной канцелярской папки. Вот уж неожиданно — такая ценность, по моим представлениям, должна храниться в ларце! Но меня уверяют, что сокровище спрятано в еще более надежном месте — в сейфе.
Коричневатые буквы на желтом фоне пергамента, внизу грамоты — шнурок от несохранившейся печати. С обратной стороны — пояснительная запись на польском, век XIX, если не раньше.
Сотрудники архива сбегаются из соседних кабинетов — им тоже взглянуть на свое достояние любопытно. Некоторые видят впервые. В следующий раз грамоту извлекут не скоро. Многие ученые, чувствую, уже нам позавидовали: даже академикам в архиве советуют пользоваться не оригиналом, а публикацией документа, подготовленной Александром Грушей в 2001 году для журнала «Беларускi гiстарычны агляд».
В отличие от документов XVI — XVIII веков с витиеватыми почерками, здесь все выписано четко — по обычаю своего времени. Буквы читаются легко, разве что нет традиционных знаков препинания, поэтому без знакомства с правилами пунктуации и сокращений XIV века не сразу разберешь послание древних. Грамота не такая и хрупкая, пергамент — выделанная кожа, кажется, за века приспособился к вечной жизни: при надлежащем обращении с документом он может пережить и египетские папирусы.
За внешним парадным видом грамоты скрываются человеческие судьбы. По содержанию это далеко не уникальный документ. Другое дело, что из подобного рода канцелярских бумаг времен Великого княжества Литовского дошли до нас единицы. И одна из них наша, белорусская. Правда, речь в ней вовсе не о Беларуси.
Грамота XIV века из НИАБ — это «лист» дедича и господаря Подольской земли Федора Корьятовича, написанный «княжиим писарем Аньдреем Морхыной, по Божьем нароженьи 1000 лет и 300 лет девяносто первого лета, оу городе оу Смотричи, месеця июня в 20 день, в первыи вторник перед Рожством Святого Ивана Крестителя Божьего». «Листом» подтверждались права некоего пана Гриньки на город Соколец и близлежащие села, что на Украине. Гринька, видимо, был человеком влиятельным. В 1404 году он привлекался как один из судей по делу о земельном споре между польским королем Владиславом Ягелло (Ягайлой) и некоторыми украинскими землевладельцами. Что потом случилось с владениями Гриньки, полученными от Корьятовичей, трудно сказать. В 1395 году Витовт передал их своему двоюродному брату, князю Карибуту (в крещении Дмитрию) Ольгердовичу. Потом владельцы сменялись с такой быстротой, что историки до сих пор не могут восстановить правдивую картину происходившего...
Грамота, по–видимому, случайно попала в Радзивилловскую папку. Ее и обнаружили случайно. Так, благодаря сразу нескольким совпадениям, Беларусь стала обладательницей раритетного документа. Но кто знает — самый ли старый он на самом деле: в архиве еще много неисследованных папок. Может, и грамоты Витовта найдутся?..
P.S. «СБ» благодарит директора НИАБ Аллу Голубович и заместителя директора Ларису Лисову за содействие в подготовке материала.
Вторая жизнь «Апостола»
Белорусские раритеты переиздадут в Германии
«Biblia Slavica» — международный проект, возникший по инициативе немецких славистов. В этой серии выходят все самые старые издания Библии на славянских, а также на литовском языке. Первая белорусская Библия уже увидела свет в 2002 году — это переиздание знаменитого «Апостола» Франциска Скорины.
В начале 90–х в Минске факсимильным способом были вновь полностью отпечатаны пражские книги Скорины. Но виленские «Апостол» и «Малая подорожная книжица» оставались в спецхранах библиотек, почти не доступные для публики.
Немецкое издание «Апостола» — том более чем в тысячу страниц — сразу после выхода стало библиографической редкостью. Зато его получили в подарок крупнейшие библиотеки западных стран, а также президенты славянских государств — значит, имя белорусского первопечатника стало известным еще большему числу людей в мире.
— Особенная заслуга в издании этой книги принадлежит немецкому слависту из Бонна Хансу Роте, — говорит Владимир Соколовский, координатор проекта «Biblia Slavica» с белорусской стороны, исследователь белорусско–немецких культурных связей. — Он вместе со своим коллегой Фридрихом Шольцем из Мюнстера выступил основателем серии «Biblia Slavica». Наше с ними сотрудничество началось еще в мае 1990 года, когда в Мюнстере состоялся первый в истории международный симпозиум «Белоруссия и Запад», куда съехались ученые из Германии, Великобритании и БССР. Не сразу, правда, удалось найти в Германии скориноведов, многое на себя взяли наши ученые, но сам Роте на высоком уровне прокомментировал «Апостол».
Среди других проектов, имеющих отношение к Беларуси, немцы запланировали к переизданию Радзивилловскую Библию, впервые выпущенную в свет в Бресте в 1564 году, — как памятник польской культуры и Острожскую Библию Ивана Федорова и Петра Мстиславца, а также труды Симеона Полоцкого московского периода его творчества — в восточнославянской серии.
На очереди в «белорусской» части проекта — Катехизис Сымона Будного и Евангелие Василя Тяпинского, сохранившиеся в единичных экземплярах. Например, по словам Владимира Соколовского, Предисловие к Евангелию Тяпинского дошло до нас только в одном экземпляре, хранящемся в Российской государственной библиотеке. Евангелие Тяпинского с комментариями, подробной биографией и родословной просветителя может появиться уже в нынешнем году. Более сложная судьба у труда Будного, которого, что любопытно, в Германии считают поляком, так как этот деятель реформации в Литве и Белоруссии большинство своих произведений оставил на польском языке.
— Но первой книгой Будного был именно «Катихисiсъ, то естъ наука стародавная хрiстiаньская от Светого Писма, для простыхъ людей языка руского, в пытаниахъ и отказехъ събрана», — поясняет медиевист (специалист по средневековью) Иван Саверченко, ведущий научный сотрудник Института литературы Академии наук. — Книга была написана Будным в соавторстве с несвижским наместником Матвеем Кавечинским и Лаврентием Крышковским. Этот том более чем в полтысячи страниц вышел в Несвиже 10 июня 1562 года и считается первой книгой, изданной на территории Белоруссии на старобелорусском языке. В свое время в Ленинграде я снял фотокопию этой книги. Немцы пообещали, что очень быстро подготовят переиздание, но до сих пор нет полной ясности. Ханс Роте при последней нашей встрече обещал, что Катехизис Будного может увидеть свет уже в нынешнем году.
Если немецкие ученые, известные своей пунктуальностью, сдержат слово, то 2005–й станет годом большого прорыва Беларуси на культурном поле Европы. Еще никогда произведения Тяпинского и Будного не переиздавались на родине. А когда они увидят свет в Германии — это станет событием общеевропейского масштаба.
