Книжный навигатор

Серебро и химеры

Сярэбраныя галасы. Душа мая тужлiвая... Беларуская паэзiя ХХ стагоддзя. Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2005.

На обложке этой книги — девочка с клеткой, в которой сидит птица... Метафора прозрачна — в книге произведения того поколения белорусских поэтов, чьи судьбы изломало время: кто–то попал в «репрессивную машину», кто–то погиб на фронте, кто–то, как Павлюк Трус, умер от болезни... Андрей Александрович, Змитрок Астапенко, Алесь Дудар, Тодар Кляшторный, Валерий Моряков, Владимир Хадыка... Голос целого поколения оборван... А были они талантливые, дерзкие, искренне верящие в свою Беларусь...

Быў кожны з вас адважных стартаў варты, Шкада, што фiнiш быў не варты вас... — эти слова Аркадия Кулешова стали эпиграфом сборника. Удивительно волнующе читать его. 15 голосов, 15 таких разных, ярких талантов и такая одинаковая судьба — умолкнуть до срока... Какой могла бы быть панорама современной белорусской литературы, если бы эти люди выжили, вольно творили, смогли реализоваться? Увы, можно только предполагать. А пока — вслушаемся в эхо их серебряных голосов... Ведь вряд ли из школьной программы вы узнали, что в 20 — 30–х годах прошлого века у нас существовала такая поэзия — глубокая, философская, экспериментаторская...

Франц Кафка. Мастер пост–арта. Санкт–Петербург, «Азбука–классика», 2005.

«Он был пророком и жертвой»... Эти слова Германа Гессе достаточно точно передают обычное восприятие Кафки. Нечто мрачно–трагическое, с печатью обреченности и непонятости... Что ж, рассказы Кафки — фантастическая чаща, где можно блуждать и заблудиться, впечатав в память множество подробностей, и не увидеть, что они складываются в странный орнамент, маскирующий бесчисленные бездны. Как стереоскопическая картинка, на которой безобидные пятнышки и черточки под особым углом зрения вдруг складываются в трехмерное чудовище... «Странность» — пожалуй, самое заметное свойство кафкианских сюжетов. Гимнаст, много лет живущий на трапеции, даже в поезде спит в багажной сетке. Два скачущих шарика, преследующих почтенного буржуа... Вполне созвучный нашему уху термин «пост–арт» выворачивается изнанкой диковатого смысла: искусство голодания на потеху публике. Герои Кафки беспомощны перед миром. С каждым ближние могут сделать все, что угодно. Нет пощады, нет объяснения жестокости. Мастера пост–арта забывают в его клетке, где он одержимо предается любимому искусству, пока не превращается в прах. Человек–мост сломлен случайным прохожим. Но тот, кто держит в качестве домашнего животного химеру, полуягненка–полукотенка, и не может рассчитывать на то, чтобы вписаться в порядочное обывательское общество. Впрочем, во всех мрачностях — это уже сила таланта — есть ирония и тень надежды... И прививка от тоталитарного общества и мещанского равнодушия к ближнему, странному бедняку, растящему свою химеру.

Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Светоч», Минск, пр–т Победителей, 11.