Книжный навигатор

Генрык Жавускi. Успамiны Саплiцы. Мiнск, Лiмарыус, 2005.

Горе тому, кому выпало жить в час перемен, восклицали китайцы. Жавуский, наследник рода польских аристократов, жил в то время, когда Польша вошла в состав Российской империи, и «засветился» службой при российском наместнике. Что многие не могли ему простить — вот и место в литературе его творчеству не сразу определилось. Хотя «Успамiны Саплiцы» — романтический гимн истории Польши и Великого княжества Литовского. Это искусная стилизация под рассказ выдуманной личности, а именно — пана Северина Саплицы, якобы жившего в середине XVIII века. Жавуский смог воссоздать эпоху во всех ее противоречивых и колоритных подробностях, перемежая вымысел подлинными историческими фактами. Всесильные магнаты и драчливая шляхта... Пиры, дуэли, подвиги и подлости... Привычные нам нравственные координаты тут не срабатывают. Современный читатель с недоумением, а в некоторых случаях с негодованием воспримет оценку автором тех либо иных персон и событий. Успокоившись разве что на констатации: «Да, жестокая была эпоха». Но эпохи не выбирают. А первый перевод «Успамiнаў Саплiцы» на белорусский язык, мастерски сделанный М.Кенькой, это событие для нас, поскольку многие сюжеты книги — из нашей сложной истории.

Банана Ёсимото. N.P. Санкт–Петербург, Амфора, 2005.

Несколько лет назад я с унынием узнала, что самые популярные книги в Японии — комиксы. И вот в комиксный поток вклинилась «настоящая» книга... Произведения молодой писательницы со странным именем в Стране восходящего солнца стали культовыми. Прочитав роман, я поняла, почему. Это Кобо Абэ или Мисиму дословно на комиксы не переведешь. А Банану Ёсимото — запросто. Каждое предложение так и видится в нарисованном «облачке», выходящем из уст нарисованного же героя. Все эти «сказала Саги», «спросил Отохико» так и хочется заменить на картинки. К тому же картинки помогли бы различать молодых героев. Интрига, на которой завязано действо романа, мистична. Японский писатель создал сборник рассказов на английском языке. Кто пытается перевести их на японский — кончает с собой. Хотя так и не становится ясно, почему. Но сам роман вполне реалистичен. Подруга погибшего переводчика знакомится с детьми автора роковых рассказов, потом с его незаконной дочерью, и этот квартет разыгрывает перед нами студенческие страсти по–японски, сопровождая их философскими размышлениями и созерцая пейзажи... Стиль Ёсимото сравнивают со стилем Мураками. Возможно, не слишком удачен перевод, но когда я читаю, как героине сразу же бросилось в глаза прозрачное летнее небо, а мрачный взгляд героя совершенно не соответствовал его гладким щекам, сразу вспоминаю русских юмористов начала столетия Тэффи или Аверченко, обожавших издеваться над подобными изысками современных им романисток... Зато по прочтении я имею представление о среднем молодом японце. Правда, средний — он и в Африке средний.

Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Светоч», Минск, пр–т Победителей, 11.