Писатель и книгоиздатель Георгий Пряхин: Не надо стравливать компьютер с книгой
Влияет ли книга на политику? Почему читатель возвращается к классике? Должно ли государство поддерживать книгоиздание? Разговор с директором издательства «Художественная литература» Георгием Пряхиным вышел тем более актуальным, что в Беларуси сейчас идет Год книги.
— Георгий Владимирович, вы только что из Минска, с медиафорума «Партнерство во имя будущего», где шел разговор и о сотрудничестве Беларуси и России в книгоиздании.
— Сейчас, в Год книги, когда мы при поддержке Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств СНГ продолжаем издание нашей серии «Классика литератур СНГ», с белорусами установилось, может быть, самое прочное сотрудничество. И прежде всего с институтом литературы и языка: мы готовили вместе наши тексты, тесно сотрудничали друг с другом специалисты, и в итоге в литературных памятниках вышло уже два тома белорусского фольклора и классики. В этих томах несколько непривычная для нас белорусская литература: много вещей дано в новых переводах, иные — ритуальные плачи, бытовые, религиозные песни — вообще никогда не переводились на русский язык. В планах еще 3–4 тома белорусской классики — здесь мы приблизимся к Серебряному веку и захватим время где–то до 30–х годов.
В Минске, на медиафоруме, наша делегация вручила почти тридцать томов серии, в том числе и два «белорусских» тома, в дар здешней грандиозной Национальной библиотеке и получила горячую благодарность за это.
— «Начинаю эту книгу в ночь большого пожара...» — с таких слов начинается ваш последний роман «Звезда плакучая». А где–то незадолго до этого вы начали поднимать «Художественную литературу»...
— Когда мне было предложено возглавить «Худлит», у меня действительно было чувство, что иду как на пожар. Это была честь, о которой я мечтал: название «Художественная литература» было паролем, по которому интеллигентные люди узнавали и узнают друг друга.
Я в этом кабинете впервые когда–то оказался в 90–м году, когда работал консультантом у Горбачева: картины на стенах, старинная мебель, на полках Брокгауз и Ефрон. И про себя подумал: вот бы где работать...
— И во второй раз появились здесь уже в ранге директора.
— Издательство было в очень трудном положении. Бывали годы, когда у нас не выходило ни одной книги, бывало, выходили две книги, восемь книг. Но сейчас потихоньку поднимаемся с коленей: в прошлом году «Худлит» выпустил почти 50 наименований книг, и общий тираж приличный. Но при этом и на восстановление самого здания, особняка ХVIII века, в котором мы сидим, и на его содержание нужны отдельные усилия, отдельные деньги, причем такие, какие на книгах сегодня не заработаешь.
— А на что вы тогда восстановили крышу, под которой помещается издательство?
— Мы же бьемся во все двери — крышу нам помог восстановить Гостелерадиофонд, наш сосед. А уникальную библиотеку издательства надеемся спасти с помощью Некоммерческого благотворительного фонда Алишера Усманова, который иногда благоволит «Худлиту». С изданием книг нам помогает Госкомпечать. У нас есть книжный магазин, а теперь еще открыли мобильную выставку–продажу прямо в зеленом дворике издательства. «Худлит» не пропускает ни одной значимой книжной выставки.
— До книгоиздательской у вас была политическая карьера: вы работали в аппарате ЦК на Старой площади, в Комитете по телевидению и радиовещанию. Но ведь книгоиздание — это, по–моему, тоже политика...
— Скажу больше. Едва ли не единственное, что духовно связывало огромную, разнородную, разноплеменную страну СССР, это книга. Религии в те годы позволялось немного, даже телевидение не покрывало всю территорию страны, а вот книга при ее тогдашних громадных тиражах доходила до самого последнего угла Советского Союза. Мы все читали одни книги, мы воспитывались на одних и тех же гуманистических примерах. Так что именно книга в первую голову спасла тогда страну от гражданской войны. Книгоиздательство — это большая политика и регулировать его только с помощью рынка нельзя. Как сельское хозяйство нигде в мире не развивается только на рыночных условиях и, как правило, дотируется государством, так и книгоиздание.
— А как в рыночных условиях меняется издательская политика «Худлита»?
— Коммерциализация всего и вся заставляет двигаться, думать, улавливать тенденции. Мне, например, кажется, что сейчас беллетристику теснит литература факта и документа и мы стали больше издавать документальной, особенно мемуарной литературы. Сейчас у меня, например, лежит огромная рукопись профессора, доктора наук Ады Сванидзе, посвященная истории викингов, и подобная фактографическая литература, скажу вам, порой возрастает до уровня подлинно художественной. Факт поражает больше, чем метафора. Мы идем за рынком, деваться некуда. Но вместе с тем с помощью грантов пытаемся быть и на шаг впереди расхожих вкусов. У нас вышли литературные мемуары Ходасевича, на выходе Мариенгоф, готовятся к печати литературные мемуары Горького. Новейший парадокс: чем «специальнее» книга, тем легче она находит своего читателя.
— Книги для знатоков... И как они продаются?
— Знаете, эта серия продается очень бойко — Ходасевича вы сейчас не найдете в магазинах. А только что с помощью московского правительства мы выпустили в двух книгах «Войну и мир» Толстого с изумительными, в палехском стиле, иллюстрациями Александра Мелихова. Этот двухтомник на складе тоже не залеживается!
— То есть можно говорить о возрождении интереса к классике?
— Сейчас мы переживаем слом идеологий, коллективизм заменяется более жестким и агрессивным индивидуализмом. На таком сломе человек всегда ищет опору, и многие возвращаются именно к классической литературе. Несомненен возврат интереса к Гоголю, Пушкину, Шекспиру. У нас хорошим спросом пользуется и элитарная серия «Классика, пересказанная художниками» — литературные шедевры, проиллюстрированные выдающимися художниками разных времен.
— Это, должно быть, очень дорогие книги? Лучше уж посмотреть их в компьютере...
— Дорогой, эксклюзивно оформленный фолиант в определенной степени попытка спасти книгу как вид. Тиражи стали намного меньше, а чем меньше тираж, тем дороже издание. Вот в США сейчас на аукционе продали за 8 миллионов долларов уникальную книгу «Птицы Америки» с цветными иллюстрациями пернатых в натуральную величину. Ее издали в одном экземпляре. Такая книга переживет, может, и века, и даже изображенных в ней птиц. Это комета, которая, конечно же, пролетит над головами простых читателей! Но и в кометах есть свой смысл. А что касается компьютера, то, мне кажется, надо не стравливать его с книгой, а использовать его сильные стороны во взаимных интересах. Вот мои внуки не отлипают от экрана, а у меня и страницы в интернете нет. Да и пишу по старинке, ручкой. Но недавно решил какие–то свои вещи размещать на сайте Проза.ру. И поразился, что в неделю где–то до 50 читателей читают мои вещи. Есть чудаки, которые «открывают» их в два часа ночи! Таблетка от бессонницы — да пусть хотя бы и так, лишь бы не равнодушие. И книжки вдруг стали уходить лучше, причем без всякой дополнительной рекламы. Так что, думаю, компьютер за собой скоро «потащит» книгу, а не уничтожит ее.
— Вы это своим внукам объясните...
— Когда бабушка долго не может загнать их в постель, она говорит: «Если через две минуты не ляжете, я вам читать не буду». Они мгновенно «летят» в кровать — и замирают, слушают, вместе смотрят в книжке картинки... Компьютер ничего подобного им дать не может. Хотя, может, не за горами и «бабушки с компьютерами»...
Андрей Васянин
