Все мы в свое время выросли на анималистическом жанре. Название сложное, а суть простая — рассказы о живой природе. Ну, помните — Бианки с «Синичкиным календарем», Пришвин с «Ребятами и утятами», «Белый клык» Джека Лондона, «Белый Бим — Черное ухо» Троепольского. Есть классические произведения этого жанра и в белорусской литературе — «Цуцык» Янки Брыля, «Былi ў мяне мядзведзi...» Владимира Короткевича, рассказ Тетки о трогательной дружбе маленького сироты и журавля.
Герои и фон
Любой родитель или учитель признает, что произведения о животных очень полезны для недорослей — особенно для воспитания сострадания, сопереживания. Однако литература о живой природе только нам кажется чем–то обычным. Не всегда люди умели видеть красоту природы и имели желание воссоздавать ее в произведениях искусства. Если животные и становились героями, то это были воплощения людей вроде Рейнеке–Лиса, аллегорические, мифологические образы сказок и басен.
В сказках животные, конечно, действовали всегда — но волшебные животные имеют мало общего с реальными. Впрочем, средневековые бестиарии, считавшиеся прямо–таки научными трактатами, тоже предлагали знакомство с невероятными чудовищами вроде василисков и драконов, которых наделяли невероятными свойствами.
Что же касается произведений, где героями были бы вполне реальные животные, то возникли они гораздо позже, чем сказки. И это не просто повествования — это еще и философия. И разные подходы к теме. Например, есть классический натурализм — это когда человек в рассказе не нужен. Так у Сетон–Томпсона мы прослеживаем судьбу собаки или кошки, как судьбу Раскольникова или Оливера Твиста. А вот эмпатический натурализм — тут уж не просто показать животное надо, но еще и вжиться в его психологию, понять. Подобное практиковал Станиславский, когда предлагал своим студийцам сыграть, к примеру, дерево. Ясно, что молодой актер, мягко говоря, впадал в растерянность от такого задания. Тогда Станиславский предлагал представить все о том дереве: какой оно породы? Может быть, дуб? Насколько старый? Где растет? Что вокруг него происходит, чего опасается, как к чему относится? То есть смоделировать полностью психологию, мир дерева, абстрагировавшись от человеческого бытия. Глядишь — и роль готова! Метод тяжелый, но именно в этом ключе написана культовая книга «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха.
Робот в качестве домашнего питомца
Особенно важна анималистическая литература в эпоху мегаполисов, где писком моды являются крохотные собачки, которых одевают у дизайнеров и носят на руках, словно бездушные аксессуары вроде сумочки или мобильника. Вполне возможно, что живых собачек заменят какие–нибудь модифицированные тамагочи — помните это ужасное поветрие, когда дети по всему миру пестовали на маленьких мониторчиках составленных из точек уродцев. Были еще такие пушистые игрушки–гремлины, с которыми можно было разговаривать. И собачку–робота давно изобрели... Да что там собачку! Недавно меня поразила новость о появившейся моде на реборнов — искусственных младенцев. Ручная работа, цена — около тысячи у.е. Потребители — в основном солидные дамы после 35, или не имевшие своих детей, или имеющие уже взрослых. Хочется ощутить себя молодой мамочкой — пожалуйста. Даже с близкого расстояния реборна не отличишь от живого младенца. Его можно кормить, катать в коляске... При этом искусственный ребенок не капризничает, не болеет, надоел — сунул его в шкаф и забыл. Некоторые заказывают себе новых реборнов каждый месяц — якобы ребеночек растет. На мой взгляд, это просто патология. Хочешь о ком–то заботиться — усынови ребенка из детдома.
Без рейтингов нельзя
Среди бестселлеров о животных обычно называют «Моя семья и другие животные» Джералда Даррелла — гомерически смешное повествование от лица десятилетнего любителя зоологии о жизни его семьи на греческом острове Корфу. Популярностью также пользуется произведение Джеймса Хэрриота «О всех созданиях — больших и малых», этакие записки молодого сельского ветеринара, практикующего в Англии тридцатых годов прошлого века. Хэрриота даже сравнивают с доктором Хаусом... Стабильно популярна книга Фарли Моуэта «Не кричи: «Волки!». Ее автор не просто наблюдал за стаей волков, а старался в них перевоплотиться, полностью повторяя жизненный уклад животных. Метил территорию, ел мышей, спал промежутками по пятнадцать минут и, в конце концов, добился того, что стая спокойно реагировала на его пребывание рядом. Конечно, нельзя без литературной классики — все еще на первых позициях «Белый клык» Джека Лондона.
Современные Мавры
Сегодня в издательствах «Мастацкая лiтаратура» и «Лiтаратура i мастацтва» есть целые серии книг о природе. Тут вам и «Чырвоная кнiга Беларусi ў апавяданнях i вершах», «Заалагiчныя эцюды», экологическая сказка Петра Васюченка «Каляровая затока» и сказки Елены Масло о храброй камышовой лягушке–путешественнице... Традиция рассказов о животных в отечественной литературе уходит в глубину веков. Петр Васюченка, например, считает, что первым белорусским анималистом стал Микола Гусовский, написавший в XVI веке на латинском языке «Песнь о зубре». Литературовед сравнивает созданный Гусовским образ зубра с образом белого кита Моби Дика в романе Германа Мелвилла — это не просто животные, а символы народа. Зубр у Гусовского наделен благородством, терпеливостью, он оберегает свою подругу и детей, позволяет трем охотникам сидеть у себя меж рогами. По мнению поэта, зубр обладает всеми рыцарскими качествами — в укор мужчинам. Да и заканчивается поэма, между прочим, не убийством — благородному зверю, символу белорусской земли, позволяют скрыться в пуще.
Очень грустно, если наши дети, выросшие на асфальте, не научатся сочувствию бессловесным творениям Божьим. Так что постарайтесь вовремя дать своему ребенку хорошую книгу о живой природе, чтобы он научился ценить дружбу с реальными существами, способными ответить любовью на любовь, а не привязывался только к виртуальным компьютерным монстрам.
