Клуб экспертов «СВ»

Этим летом в ШОС приняли Индию и Пакистан. Произошло это на июньском саммите организации в Ташкенте.

– С учетом вступления новых членов ШОС объединит более 65 процентов территории Евразии, 45 процентов населения планеты, свыше 19 процентов мирового ВВП, – подчеркнул глава Казахстана Нурсултан Назарбаев.

Июньский саммит стал первым, в котором Беларусь участвовала на высшем уровне в новом статусе наблюдателя. Республика единственная из европейских государств получила эту возможность. На таком формате настояли в Пекине и в Москве.

– Как Китай, так и ШОС в целом могут рассчитывать на поддержку Беларуси в любых вопросах, – заверил Глава государства Александр 

Лукашенко. – Мы готовы быть «западными воротами» этой организации.

Изначально ШОС создавалась для решения проблем безопасности. Однако, когда за одним столом собираются люди, управляющие миллиардами долларов, речь об экономике зайдет обязательно.

– В число важных ориентиров ШОС должно войти взаимодействие с Евразийским экономическим союзом, – заявил в Ташкенте Александр Лукашенко. – Беларусь поддержала масштабную инициативу Председателя КНР Си Цзиньпина о создании Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП).

Президент России Владимир Путин считает, что интеграция ЕАЭС и ЭПШП могла бы стать прологом к формированию большого евразийского партнерства.

– Нужно выстраивать на территории ШОС производственные цепочки и развивать общую транспортную инфраструктуру, – подчеркнул Президент России. – Заинтересованность в сотрудничестве с ШОС высказывают и страны АСЕАН.

Идея Континентального экономического партнерства вызвала живой интерес в среде аналитиков. Свое мнение по этому поводу высказали и члены Клуба экспертов «СВ».

– В то время как в Ташкенте на саммите ШОС принимали новых членов – Индию и Пакистан, Великобритания решила выйти из ЕС. Несмотря на то, что текущие мировые экономические неурядицы ударили в первую очередь по развивающимся странам, среди них усиливаются интеграционные процессы.

Так, решение о выделении китайскими банками кредита на строительство высокоскоростной железной дороги Москва – Казань замыкает китайский Экономический пояс Шелкового пути на пространство Евразийского союза. Все это создает новые реалии, со своими рисками.

Москва – Казань – это ключевой отрезок будущей высокоскоростной магистрали до Пекина, общая стоимость которой составит около 

100 миллиардов долларов. Сухопутный Шелковый путь пройдет через территорию Казахстана, России и Беларуси. Этот коридор становится приоритетным для переориентации части грузопотока между Китаем и Европой.

Принятые решения имеют долгосрочные последствия для евразийской интеграции. Прежде всего это рост инвестиций в смежные отрасли. Например, создание логистических комплексов на границе Беларуси и Польши, подъем Китайско-Белорусского индустриального парка «Великий камень» под Минском, инвестиции в транспортную инфраструктуру Казахстана (проект «Нурлы жол») и развитие финансового центра «Астана».

На саммите ШОС Нурсултан Назарбаев предложил масштабную идею – формирование Евразийского транзитно-транспортного хаба с участием государств – членов и наблюдателей ШОС. Все эти проекты теперь нанизываются на высокоскоростную магистраль. Речь идет об обновлении инфраструктурного ядра ЕАЭС.

Стратегический эффект – увеличение тран­спортной связанности Евразийского союза, что повысит его политическую стабильность в условиях колебаний на мировых рынках и нарастающих угроз безопасности с Юга.

В отношениях стран ЕАЭС и Китая есть не только крупные возможности, но и риски. Китайские кредиты как правило связанные, предполагающие привлечение китайских компаний и рабочей силы. Кроме того, стоит вопрос о повсеместном распространении китайских технических стандартов.

Нужно очертить круг вопросов, которые можно было бы передать на наднациональный уровень Евразийского союза, чтобы выступать на переговорах с Китаем с общих позиций.

Российско-китайские отношения, несмотря на многочисленные препятствия, по сути, уже играют роль «магнита» для собирания широкого евразийского интеграционного объединения, включающего ЕАЭС, ОДКБ, ШОС с выходом на страны АСЕАН. Сопряжение ЕАЭС и Шелкового пути решает стратегическую задачу создания благоприятного пограничья с выходом на западные (Беларусь) и восточные (Казахстан) ворота евразийской интеграции.

– Беларусь занимает важнейшее стратегическое положение. Здесь сливаются выходы к огромнейшему рынку ЕАЭС и ЕС. Китайско-белорусское сотрудничество непрерывно поднимается на новые этапы. На фоне депрессионного застоя мирового рынка в 2015 году объем двусторонней торговли вырос на 5,6 процента.

Наши страны успешно осваивают тридцать совместных проектов в области электроэнергетики, реконструкции автодорог, строительства цементных заводов, сборки автомобилей и т. д. В настоящее время обе стороны заняты освоением многомиллиардной кредитной линии. Мы совместно работаем над тем, чтобы индустриальный парк «Великий камень» под Минском стал жемчужиной Экономического пояса Шелкового пути.

Беларусь – это признанный остров стабильности на Евразийском континенте. Белорусский народ уважает и защищает свою историю и традиции, отстаивает мировую истину и справедливость, народ отличается честностью, всегда держит свое слово.

– С ростом китайских инвестиций в Центрально­Азиатский регион растут и опасения Пекина в связи с террористической угрозой. Вторжение в страну террористических группировок из Афганистана, например, в Туркменистан, приведет к дефициту газа в Поднебесной. В случае слома статус-кво начнется передел газового рынка в Центральной Азии, что рано или поздно затронет интересы стран ШОС и ОДКБ.

После распада СССР Туркменистан стал одной из самых закрытых среди постсоветских стран. Во внешней политике Ашхабад придерживается принципа нейтралитета. Однако в последние годы проявились и явные минусы политики «неприсоединения». Турк-менистан, обладая слабой армией, не может защитить себя от нарастающих внешних угроз. Многие глобальные и региональные игроки могут быть заинтересованы в снижении экспорта туркменского газа. Страну мог бы защитить Китай, но и он отчасти оказывается в заложниках пресловутой политики нейтралитета Ашхабада.

В последние годы, словно руководствуясь поговоркой о мудрой обезьяне, которая наблюдает за схваткой двух тигров в долине, Китай не принимал прямого участия в международных конфликтах. КНР развивал экономику, сохраняя нейтралитет в отношении глобальных политических событий. Однако стратегия неучастия Китая в геополитических конфликтах может привести к печальным для него последствиям в газовой сфере.

Что касается России, то по мере приватизации ее нефтегазовых активов меняются приоритетные иностранные партнеры. Если ранее в качестве фаворитов рассматривались американские и европейские корпорации, то после начала «санкционной войны» на первый план выдвинулся Китай.

Интересно, что разворот на Восток постепенно трансформировался. Изначально под этой стратегией понималась простая замена Европы и США на Китай в тех направлениях сотрудничества, где были введены антироссийские санкции. Прежде всего речь шла о рынке кредитования. На практике китайские банки не предоставили российским структурам дешевого финансирования, опасаясь испортить отношения с США. Они либо предлагают завышенные ставки, либо ставят дополнительные условия.

Несговорчивость Китая в вопросе кредитования приводит к тому, что российские власти и бизнес ищут альтернативных партнеров в Азии. Заменой теперь уже Китаю может стать Индия. Ее условия сотрудничества оказались выгоднее, чем у китайских коллег.

– Дальнейшее развитие ШОС в немалой степени зависит и от прогресса другого масштабного проекта – ­ЕАЭС. К счастью, проблемы мировой экономики не привели к краху евразийской интеграции. Действительно, в первый год функционирования ЕАЭС торговая активность между союзниками заметно упала – на 26 процентов.

Говоря об этом, правда, скептики стараются не упоминать, что объемы торговли государств ЕАЭС с третьими странами сократились еще больше – на треть. Соответственно евразийская интеграция даже на начальном этапе смогла сыграть роль «парашюта» для входящих в нее стран.

Развитие внутреннего потенциала союза невозможно без поиска внешних партнеров. Уместно вспомнить слова Премьер-министра Беларуси Андрея Кобякова: «Мир уже даже не делится, он разделился на блоки. Нас окружают страны и объединения с сильной экономикой. Задача ­ЕАЭС – занять достойное место среди них».

Поэтому Евразийский экономический союз ведет активный поиск внешних партнеров, и здесь уже можно выделить три основных вектора. На западном направлении приоритет – это выстраивание отношений с Европейским союзом, а на восточном – с Китаем. Идет работа и на южном направлении – стартовали консультации по созданию зоны свободной торговли ЕАЭС с Ираном.

Говоря о южным векторе, не следует забывать о колоссальном экономическом потенциале Индии, а также о возможностях Пакистана. Эти страны, кстати, уже в ШОС.

Самым перспективным видится углубление взаимодействия на китайском направлении. Причем заинтересованность в экономическом сближении с КНР объединяет все страны ЕАЭС.

Для России развитие диалога с Китаем, помимо экономической целесообразности, – это еще и реализация стратегии «поворота на Восток». Далекую от Восточной Азии Беларусь приближает к Китаю проект огромного индустриального парка «Великий камень», а также надежды на наращивание все еще скромных инвестиций.

Евразийская экономическая комиссия прогнозирует подписание всеобъемлющего соглашения по сопряжению Экономического пояса Шелкового пути и ЕАЭС в течение двух лет. Документ будет состоять из двух частей – соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве и дорожной карты по конкретным проектам.

– Не могу себе сегодня представить Европу от Лиссабона до Владивостока. Элиты работают на разделение, на построение двух блоков – Евроатлантического и «сцепки» ЕАЭС – ШОС – ОДКБ.

Как Россию выталкивают из Европы сторонники Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства, так и Китай выталкивают из азиатских дел путем создания Транстихоокеанского партнерства под эгидой США. Китай и Россия вынуждены будут искать новые формы сотрудничества.

Однако пройдут десятилетия, и, мне кажется, наступит ренессанс Европы. Сейчас ЕС в состоянии постмодерна, ищет свой путь в объединении с Америкой на почве универсальных либеральных ценностей. Возможно, через два поколения Европа будет больше ориентирована на себя. Тогда идея «Владивосток – Лиссабон» вновь станет актуальной.