Катастрофа в мозге
У Светланы из Барановичей был обычный день. Забрала ребенка из детского сада. Но как только пришла домой, почувствовала сильную головную боль.– Наклонилась, а в затылок будто иголки вонзаются, – показывает рукой моя собеседница на область, где тогда сосредоточился болевой очаг.
Муж Светы, чтобы не терять время, сам повез жену в больницу. Тогда они оба еще не представляли, что уколы боли в голову – предвестники катастрофы, развивающейся в головном мозге девушки.
– Сели в машину, и я отключилась, – приглушенно говорит Света, осторожно возвращаясь в те часы, – там много боли.
Отключилась и часть ее тела, которую с тех пор Светлана изо всех сил старается включить с помощью разных методов восстановления.
– Врачи определили, что разорвалась аневризма. Мне сделали две операции. После кровоизлияния отказала левая сторона. Не могла ходить, не могла поднять руку, левое поле зрения вылетело. Когда читаешь – некомфортно. В квартире проще ориентироваться, знаешь, где что находится. А заходишь в новое здание – и появляется дезориентация. Постоянно прохожу реабилитацию, сама занимаюсь лечебной физкультурой, хожу дополнительно на иглоукалывание, к остеопату, в бассейн. Муж помогает, мама приезжает. За первый год после операции научилась передвигать ногу с поддержкой трости, поднимать руку до уровня плеча. А последние два года кажется, что топчусь на месте. Так вот живешь, живешь, а в 31 бах – и все, – плачет Светлана.
Светлана впервые за три года ощутила рукой прикосновение. Врачи центра применили клеточную терапию.
Разорвалась аневризма головного мозга – и разорвалась жизнь на до и после кровоизлияния. Мы разговариваем в палате Республиканского научно-практического центра неврологии и нейрохирургии. Вчера врачи ввели моей собеседнице первую порцию стволовых клеток. Света надеется, что новый метод лечения инфаркта мозга сдвинет ее с натоптанного в реабилитации места.
– У нас с мужем двое детишек, хочется продвинуться дальше в восстановлении. Я инженер-проектировщик. Теперь доехать до работы на общественном транспорте затруднительно. Однажды была на ЛФК, муж задерживался. Знаю, что ребенок должен прийти из школы, поэтому решила добраться самостоятельно. В автобус еще зашла, а выйти не смогла. Помогали другие пассажиры. А потом мне знакомые рассказали про стволовые клетки. Им лечение помогло. Надеюсь, и мне поможет. Хочу сыграть на фортепиано, — делится Света с быстро ускользающей улыбкой, будто боится спугнуть удачу.
Маленькое чудо
Оно происходит на наших глазах. Врач-нейрохирург Юрий Шанько осматривает руку Светланы. Пациентка, не веря себе, говорит, что впервые за три года ощутила прикосновение.– Конечно, это чувство еще притупленное, но интересное, – отмечает моя собеседница.
– Раньше левую руку поднимала до уровня плеч. Сейчас выше, – обращает внимание профессор Шанько. Девушка пытается пошевелить пальцами левой руки, буквально собрав всю свою волю в кулак.
– Обычно уже через сутки после введения стволовых клеток в мозг пациент ощущает какие-то изменения. И я вижу, что у Светланы они есть, – акцентирует врач.
После инъекции стволовых клеток под наркозом Света чувствует себя хорошо. Только нос пока не дышит: восстанавливается после операции. Нос своего рода мост, по которому стволовые клетки проходят к мозгу. Пациентка мечтает, что и пальцы на руке, и голеностоп восстановятся полностью. Мезенхимальные стволовые клетки, выделенные у Светланы из жировой ткани, еще прирастают в лаборатории. Юрий Георгиевич говорит, что инъекции будут повторять.
Общее состояние улучшается после первого-второго введения стволовых клеток.
– Положительная динамика после введения стволовых клеток наблюдается в отношении высших мозговых функций, – поясняет ведущий научный сотрудник нейрохирургического отдела РНПЦ неврологии и нейрохирургии Людмила Новикова, осматривая пациентку. – Память и внимание значительно улучшаются. А спустя непродолжительное время перед вторым этапом терапии мы видим, как регрессирует неврологический дефицит, возобновляется двигательная активность, становятся менее выраженными чувствительные нарушения.
Специалисты Республиканского научно-практического центра неврологии и нейрохирургии, а также Минской городской клинической больницы скорой медицинской помощи таким методом пролечили около 100 пациентов с первичными, вторичными инфарктами мозга, черепно-мозговой травмой. И только в одном случае терапия оказалась неэффективной.
– Как же стволовые клетки доставляются в мозг? – интересуюсь у профессора Юрия Шанько.
– В Институте физиологии Национальной академии наук много лет занимались стволовыми клетками и доказали, что есть только один эффективный путь их доставки в головной мозг. Из полости носа по обонятельному нерву они достигают больших полушарий, а по тройничному нерву – ствола головного мозга и мозжечка.
Спасли американца
В отличие от России, Украины и некоторых западных стран, у нас этот метод разрешен и успешно применяется. Юрий Георгиевич на примерах рассказал, как стволовые улучшают качество жизни:– Двое мужчин почти 60 лет получили инфаркт мозга в одном и том же месте, идентичный по размеру, с одинаковой клинической картиной. Один согласился на клеточную терапию, а другой нет. Первый прекрасно восстановился. У него сохраняется небольшой неврологический дефект: одна рука и одна нога хуже работают. Но он может делать упражнения, ездит на машине. Другой мужчина, отказавшийся от лечения, без посторонней помощи не дойдет до туалета. После клеточной терапии у пациентов не происходят повторные инфаркты. Есть несколько примеров почти полного восстановления, когда инфаркт не достигал очень больших объемов.
Или вот еще случай. Молодой человек из США познакомился с украинкой. У него была доброкачественная опухоль нижней челюсти. Накануне свадьбы он решил убрать дефект. Операцию провели, а потом взялись за пластику. В процессе была длительно пережата левая сонная артерия, что привело к формированию обширного инфаркта левого полушария мозга. А это движение правых конечностей, функций речи и прочее. Инфаркт бурно прогрессировал. Были сделаны операции, даже пытались лечить стволовыми клетками в США, но безуспешно, потому что подход там неправильный. Невеста американца нашла наши данные, и они приехали к нам.
Отдельные слоги, три-четыре шага возле постели, большая часть времени в коляске – вот все, что было в жизни этого американца после инсульта. А спустя три недели после начала терапии клетками он выписался из центра, разговаривая фразами и в состоянии пройти несколько метров с помощью трости. Как же клетки действуют, проникая в мозг?
– Бытует мнение, что стволовые клетки обладают канцерогенным потенциалом, – замечает профессор Шанько. – Не все. Мезенхимальные стволовые клетки жировой ткани пациента, с которыми мы работаем, безопасны. Попадая в межклеточное пространство головного мозга, они там выделяют значительное количество восстанавливающих факторов, воздействующих на очаг поражения. Такая клеточная терапия инсультов – это наше белорусское ноу-хау. Его нужно развивать. В настоящее время мы не сумеем доставить стволовые клетки в областные и районные больницы из-за временного фактора. Их нужно ввести в течение часа после того, как они сняты с питательной среды. Надеемся, что такие лаборатории будут создаваться и в областных центрах. Это позволит помочь как можно большему числу пациентов.
kosiykova@sb.by