В Тегеране открылся XVI Саммит государств — участников Движения неприсоединения. В мероприятии принимает участие белорусская делегация во главе с министром иностранных дел Владимиром Макеем. В проект итогового документа встречи планируется включение ряда предложений Минска, основанных на приоритетных задачах белорусской делегации в ООН. В частности, о признании многообразия путей прогрессивного развития, о создании глобальных партнерств, об укреплении взаимодействия участников Движения неприсоединения с мировыми центрами силы, о борьбе с торговлей людьми, об инициативе о молодежи, о странах со средним уровнем дохода, о создании глобального механизма передачи технологий новых и возобновляемых источников энергии.
Кстати, Беларусь — ныне единственный представитель Европы в движении, а точнее — представитель движения в Европе. И такое геополитическое положение Беларуси вызывает особый интерес всех участников — и к ее позиции, и к ее связям. Россия после распада Варшавского Договора приобрела в Движении неприсоединения статус наблюдателя, на нынешний саммит Москва делегировала посла по особым поручениям МИД РФ Константина Шувалова. Можно утверждать: политический тандем Минска и Москвы, ставший все более очевидным и перспективным, притягивает Неприсоединение.
Потерпела крах гипотеза, будто Неприсоединение было ситуативно связано с разделением мира на два лагеря, что оно, по сути, лишь являлось амортизирующей прокладкой меж двух супердержав и что за ним не стоит ничего глубинного, самостоятельного. Однако, как видим, движение пережило распад биполярной системы. Словно бы новое время вдохнуло в него новую жизнь и оно фактически возродилось в сентябре 2006–го в Гаване. Кстати, Беларусь в лице ее Президента принимала самое деятельное участие в этом возрождении.
Да, «рабочей лошадке» Неприсоединения сейчас очень тяжело, но тем не менее она все равно идет в гору. И, может, она нашу исстрадавшуюся глобальную систему, которая в кризисах и войнах как в шелках, возьмет и вытянет на столбовую дорогу истории. Или хотя бы на тропинку — мы и тому будем рады. Просто потому что она оттащит нас от стенки монополярности. И произойдет это потому, что Неприсоединение само по себе представляет альтернативу. И всегда представляло — и капитализму, и социализму. Как сейчас представляет собой альтернативу, с одной стороны, глобализму, а с другой — антиглобализму. Лидеры 120 стран (а это половина всех государств планеты) собираются вместе — разве это не стремление к глобальному взаимодействию? Причем несмотря на активное сопротивление Запада.
А с другой стороны, эти 120 стран, эта половина мира представляет собой менее четверти экономического потенциала Земли — и, значит, она выпадает из нынешней глобальной системы перераспределения доходов. Или играет в ней подчиненную роль.
Пока подчиненную. И это «пока» будет тем короче, чем сильнее меняется лицо Неприсоединения. В него все большим числом входят новые индустриальные и даже постиндустриальные страны, и входят самым естественным путем. Возьмем Индию, чей духовный отец Джавахарлал Неру первым произнес слово «неприсоединение». Индия теперь мощнейшая промышленная держава, а вступала в движение вчерашней колонией. А Индонезия? А Бразилия? А Венесуэла? А обновленная ЮАР? Время работает на новые быстрорастущие экономики. И список «новых тигров», «новых пум», «новых львов» будет постоянно расти. Так что постепенный рост влияния Неприсоединения — процесс уже не только политический, но и экономический. Не зря к нему приглядываются Китай и Россия — в статусе официальных наблюдателей. И ориентиров.
Нет, богатеющие страны, входящие в Неприсоединение, уже не перекупишь, как пытались порой делать — и часто вполне успешно — и США, и СССР. Логика перекупщика, которую демонстрирует Foreign Policy, рупор, весьма близкий к устам официального Вашингтона, сейчас уже не работает. Ну списали 20 лет назад Бразилии 40 млрд. долга — разве это не подкуп со стороны Штатов?
И что, Бразилия сейчас идет в фарватере вашингтонской политики? — совсем наоборот! А Foreign Policy все еще задается вопросом: «Имеет ли смысл Движение неприсоединения в мире, в котором влияние США и Европы идет на спад по сравнению с Индией, ЮАР, Китаем и Индонезией? Что произойдет, когда некоторые из самых важных игроков движения станут частью глобального истеблишмента?» Что ж, вкладывайте деньги, выращивайте себе конкурентов, все равно присоединить их к себе уже не удастся. Во–первых, никто не уступит добровольно место на Олимпе.
А во–вторых, государства Неприсоединения пойдут своим путем. Они и есть альтернатива, и не каким–то отдельным странам, а самой монополярности. Ибо они — собирающиеся вместе кирпичики многополярности.
