Недавно на телеэкранах стартовал второй сезон комедийного сериала «Света с того света», который рассказывает о том, как любовь и дружба решают любые проблемы. Беспринципного лоботряса Пашу, привыкшего жить за счет девушек, сыграл Кирилл Каганович. О своем сходстве с героем, поисках себя и любовных переживаниях актер откровенно рассказал «Знаменке».
– Эмоции потрясающие! Было очень здорово: эмоционально, тепло, дружески, любовно! Я, конечно, как один небезызвестный режиссер говорит про меня, «ершистый», но мой характер не помешал тому, чтобы на этих съемках всем было максимально тепло, хорошо, искренне и комфортно.
– С новым героем – игуаной Стасиком – вам пришлось как‑то взаимодействовать?
– Да, и не раз, у нас с ним достаточно много общих сцен. Всегда считал, что с животными мы тет-а-тет, я понимаю их и всегда могу найти контакт. Но вот со Стасиком вышло некоторое недоразумение, он меня не совсем понимал, как и я его. Стасик все время норовил всех укусить, а я боялся, что он меня схватит за нос, губу или глаз, и мне подсказывали, как нужно его гладить, чтобы ему было максимально комфортно. Но, несмотря на все уловки, с ним пришлось очень непросто, потому что Стасик оказался еще более ершистым, чем я.
– Какие трансформации ждут в новом сезоне вашего героя?
– Могу сказать лишь общими словами, чтобы не выдать спойлеров. Главная трансформация, которая происходит с Павлом, – он наконец‑то становится взрослее, ответственнее, принимает по‑настоящему серьезные, осознанные решения. Задумывается о дальнейшем пути, и его выносит в стихию взрослой, серьезной жизни. Хотя в этих поисках он где только не окажется...
– Могли бы представить себя на его месте? Есть что‑то, что вас объединяет?
– Лично я всегда иду от себя. Приходится как‑то примерять этот пиджачок на себя: жмет он или велик, но существовать в нем нужно органично. Хотя некоторые обстоятельства происходящего с Пашей до сих пор вызывают у меня ужас и холодный пот, конечно, в жизни я бы так себя не вел. Но есть у меня подозрения, что если бы этот персонаж не был схож со мной, то, наверное, меня бы не утвердили на эту роль. Он, конечно, дуралей абсолютный, но при этом достаточно искренний и трогательный персонаж, добрый парень. В этом смысле мне легко было работать, потому что с такими оттенками я знаком. Да и с глупостью в принципе тоже, от нее никто не застрахован, каждый из нас периодически что‑то подобное вытворяет.
– Вы суеверны, какие‑то приметы соблюдаете?
– Я к ним отношусь довольно поверхностно. Допустим, сегодня наконец занялся уборкой своей квартиры, а у меня в углу у окна живет паук, ловит мошек. Я его не трогаю, знаю, что пауки – к деньгам, так что пусть себе живет. А тут сегодня убирался, случайно задел его паутину и очень сильно распереживался, не причинил ли я ему вреда. И не скажется ли это дурно впоследствии на моих финансовых делах. Очень надеюсь, что паучок мой жив-здоров.
– Как думаете, почему вам часто предлагают играть отрицательных персонажей и шалопаев?
– Наверное, потому что я сам шалопай. Правда, с возрастом таких ролей становится все меньше и меньше. На самом деле я рад, что такие шалопаи мне попадаются, потому что невероятно сложно и неинтересно играть людей, у которых все на своих местах. Конечно, хочется, чтобы персонаж был умным, задавался какими‑то воистину серьезными вопросами, но если говорить про комедии, то эти шалопаи максимально реалистичны и интересны, с ними можно повалять дурака и расслабиться.
– Кажется, что вы сами в детстве были хулиганом. Или же это обманчивое впечатление?
– Я был озорным и свободолюбивым персонажем, воспитанным своеобразно. И неоправданная субординация, не имеющая никакого отношения к действительности, всегда вызывала во мне невыносимое чувство гнева и протеста. К сожалению, у нас огромное количество учителей занимаются не своим делом и не особенно любят своих учеников. Отсюда идет огромное количество нелюбви, банальности и стереотипности. И такого рода взаимоотношения ведь не только в учебных заведениях, а практически во всех сферах. Со мной бывает периодически сложно работать, когда я вижу, что люди делают свою работу без какого‑либо подключения. Меня это ужасает, мне становится плохо, даже если я промолчу в меру своего воспитания, но моя актерская природа все равно дает о себе знать, и все все понимают. Я начинаю себя плохо вести, топать ножками, гундеть, у меня включается дичайший протест, который был и в школе.
– Вернемся к детству…
– Родители старались держать меня в ежовых рукавицах, хотя в школу их все равно вызывали. В какой‑то момент, лет в десять, я попал в «Ералаш», а потом сразу пошел учиться в Детский музыкальный театр юного актера. В старших классах периодически сбегал с уроков. Но в целом я был не идиот, огромное спасибо родителям, что отдавали меня в приличные школы. Все жалуются на нынешнюю молодежь, а я прекрасно помню, как вели себя на уроках мои сверстники, как они доводили бедных учителей и творили ужасные вещи. Сам я в детстве ни под кого не прогибался, часто дрался, как любой мальчишка. У меня же еще еврейские корни и фамилия, а во времена моей юности было очень развито движение скинхедов и националистов.
– Школу как окончили?
– С грехом пополам! После 9‑го класса меня попросили, сказали: «Иди лучше в «Ералаше» снимайся!» Я перевелся в экстернат, 10-й и 11-й классы осилил за год и быстро поступил в институт, с первой попытки. Папа со мной занимался, мы подготовили достаточно разнообразную программу. К тому времени я уже долго учился в Театре юного актера, у нас были гастроли по миру, я пел, танцевал и уже знал, что такое театр и куда поступаю. Мне было 15 лет, и я был влюбленный в жизнь мальчишка, бренчащий на гитаре, немножко разгильдяй.
– Актерское ремесло вы выбрали благодаря тому, что выросли в творческой семье?
– Думаю, в определенной степени это невоплощенные мечты моего папаши, который всегда хотел заниматься творчеством. Он очень одаренный человек, многого хотел и многое мог, но из‑за обилия желаний чего‑то конкретного не случилось. Видимо, я воплощал его нереализованные мечты. Я рос в 1990‑е, и тогда путь для предприимчивых, авантюрных и талантливых людей был открыт. Я всегда с удовольствием участвовал во всех школьных концертах, и моя классная Татьяна Григорьевна сказала маме: «Мальчика нужно куда‑то отдавать». Мама-художник взяла все в свои руки и повела меня на кинопробы – так я, собственно, и попал в «Ералаш».
С коллегами по съемочной площадке сериала «Света с того света»
– Вы интроверт или экстраверт по темпераменту?
– Я верующий человек, помню, был период, когда я обращался к Господу с просьбой: «Я не хочу больше никого, можно мне одному побыть? Пожалуйста!» И Господь услышал мои молитвы, последние годы я живу достаточно уединенно. И это на самом деле катастрофа. Да, с одной стороны, это полезно, нужно уметь оставаться наедине с собой. Но это тяжелый труд, порой бывает очень одиноко и грустно. Временами мне лучше одному, я осознаю, что так мне легче осуществлять какие‑то серьезные, масштабные дела, когда нет того, кто тебя отвлекает. Возможно, это мой личностный кризис, когда я дошел до какого‑то этапа не с тем багажом, с каким хотел бы быть к 34 годам. Это исключительно моя вина, я нахожусь в полном осознании и чистом видении всего происходящего со мной. У меня нет никаких иллюзий, я реально смотрю на вещи и честен перед собой. Кстати, честность пришла ко мне именно с одиночеством.
– Какие у вас есть рецепты борьбы с депрессией?
– Природа и спорт, однозначно. Если бы не дисциплина и спорт, я был бы совсем другим человеком. Помню, перед съемками в фильме «Как меня зовут» я начал заниматься спортом и активно сбрасывать лишний вес. Играл крымского гуляку, забияку, и мне казалось, что он должен быть поджарый, загорелый, красивый, с прессом и всеми делами. Начал заниматься спортом и как‑то пристрастился к этому делу, открыл для себя бег и понял, что это лучший помощник от депрессии. После пробежки выделяется огромное количество эндорфинов, ты намного лучше себя чувствуешь. Хожу в спортзал, таскаю железки, серфингом занимаюсь, когда есть деньги. Вообще мне всегда помогает мысль, что жизнь одна и совершенно непонятно, сколько она продлится. И за этот неведомый период времени нужно максимально успеть получить удовольствие от жизни, самому доставлять удовольствие и, конечно, любить. Мне очень важно быть в любви.
– Что для вас сегодня любовь?
– Все что угодно. Любовь – это Бог, любовь – это женщина родная, любовь – это мама моя, это слезы, счастье, искренность, истина – у каждого своя… Каждый человек в какой‑то момент жизни сталкивался с необъяснимым ощущением счастья. Когда ты рядом с любимой, ты счастлив, и тебе ничего особо больше и не хочется. Ты радуешь родителей-старичков, заботишься о них и видишь, как они счастливы, что все было не зря, что у них вырос такой небезразличный сын. И ты тоже счастлив, и это тоже любовь.
– Вы готовы совершать романтические подвиги во имя любви?
– Сейчас такой период, что кажется, будто бы и не было этого никогда. Я настолько сейчас никого не люблю… И мне так не хватает этого чувства, просто катастрофически. Хотя еще года три назад я был влюблен и творил чудеса. Но я не ищу любви, потому что ее нельзя найти, любовь или приходит к тебе сама, или не приходит.
– Чем вас может привлечь девушка? На что обращаете внимание?
– Есть некоторые особенности, которые меня просто с ног сшибают. Если девчонка кучерявая, то все – мне конец, я теряю голову. Наверное, мои еврейские корни так дают о себе знать. Кучерявые девчонки – моя невероятная слабость! И если девчонка вне зависимости от своего возраста может валять дурака, ведет себя иногда как отчаянная балбеска, меня это всегда очень радует, будоражит и влечет.
– То есть вас не противоположности притягивают, а близкие по духу?
– Да, с возрастом я понял, что нужно искать близких себе по духу людей. Именно в этом залог успеха. Партнер, как мне кажется, – это в первую очередь близкий друг, союзник, родной человек. А как можно быть другом, если у вас разное видение происходящего вокруг, разные ценности, разные радости? Я люблю девчонок в кроссовках и джинсах, «на рэпчике», предпочитающих более расслабленный образ. Хотя меня, конечно, будоражит, когда она может внезапно сменить джинсы на романтический образ. Если девушка умеет миксовать строгий стиль со стритстайлом – это просто фантастика!
– Вам важно, чтобы девушка была из мира кинематографа?
– Вовсе нет, хотя всегда приятно говорить с тем, кто тебя понимает. Но даже если твой любимый человек занимается другим делом, он всегда поймет, что тебя тревожит. Конечно, здорово что‑то создавать вместе, творить, помимо детей, конечно. Хотя дети – это лучшее, на что мы способны.
– В следующем году вам исполнится 35 лет. Чувствуете себя уже не мальчиком, а мужем, готовым взять на себя ответственность за семью и будущих детей?
– Если все же здраво рассуждать на эту тему, пока у меня нет такой возможности. Тут я до сих пор Паша из «Светы с того света». Хотя, может быть, я и неправ. Мой брат когда‑то сказал очень правильные слова: «Кирилл, о чем ты думаешь?! Заведи детей, а деньги найдутся, не переживай!» Все знают поговорку «Когда Бог дает детей, дает и на детей», и у простых людей, кто ближе к Богу, наверное, все так и происходит. А мы же, артисты, все избалованные, овсянка с гречкой уже не прокатят. Наш брат отучился радоваться простым вещам, все хотят все сразу и как можно больше.
Очень много думаю о том, как было бы классно найти своего родного человека. Хочется жить за городом, ближе к природе, в своем доме, жечь костры и дышать полной грудью!
КИРИЛЛ КАГАНОВИЧ
Родился: 30 марта 1987 года в Москве
Образование: ГИТИС
Карьера: снялся более чем в 40 фильмах и сериалах, среди которых: «Как меня зовут», «Красные браслеты», «Вы все меня бесите», «Одноклассницы: новый поворот», «Грецкий орешек», «Человек, который удивил всех», «Золотое кольцо» и другие
Лика БРАГИНА, ООО «ТН-Волгоград» (специально для «ЗН»), фото из личного архива Кирилла Кагановича, телеканала ТНТ
