Эмир Кустурица не любит города, но обожает деревню. Его хутор — это тоже райское место, где все могут жить в абсолютной красоте, согласии с миром и друг другом. (Когда Моника Белуччи, исполнительница одной из главных ролей, сказала, что это она сейчас ходит по красным дорожкам, а на самом деле она–то деревенская и все знает про эту жизнь, Кустурица ей ответил: «Вот почему ты такая счастливая!») Мало того что все действие в «Млечном Пути», а еще ранее и во «Времени цыган», и в «Завете», и в фильмах «Черная кошка, белый кот», «Жизнь как чудо» происходит в деревне, так еще и красота вокруг невиданная. И это не открыточно–туристическая красота, а та первозданная, наполненная чистотой и воздухом, свежестью и благоуханием, где вольно чувствуют себя деревья и травы, цветы и горы, падающие водопады и спокойные заводи. Ну прямо пантеистическое блаженство, где божественное чувствуется во всем, что окружает человека.
Эмир Кустурица ненавидит войну и то состояние абсурда, хаоса, в которое погружается земля во время кровавых распрей. Его не отпускает тема югославских войн. «По Млечному Пути» — это не просто авторское высказывание, это, быть может, самый откровенный протест против того, что противоестественно человеку, природа которого требует гармонии и красоты. Жуткий образ войны — это три безликих солдата в черном, гоняющихся за парой влюбленных, чтобы их убить, это обгоревшие трупы тех, кто еще недавно так радовался жизни, это погибающее мучительной смертью животное.
Эмир Кустурица любит жизнь. Эта бьющая через край витальность пронизывает все, за что бы он ни взялся: будь то кино, музыка, строительство храма или своей «берендеевки» под названием Дрвенград. У него особый стиль, который можно принимать или не принимать, восхищаться или раздражаться, но не заметить невозможно. В карнавальном мире этого «балканского Феллини» чего только нет: можно взлететь со своей возлюбленной выше кроны дерева; можно пить, петь и плясать, как на празднике у Вакха или Пана; можно, скрываясь зонтом от солнца и кромешных пуль, подвозить на ослике молоко и чудом остаться целым; можно любить так, что ничто не будет властно над этой любовью — ни гонения, преследования, глубокие воды, суровые ветры, минные поля или смерть. В противопоставлении человеческих чувств и бесчеловечности войны появляется та радость надежды и веры, что сродни катарсису. Кустурица — большой реалист и выдумщик, романтик и лирик, тонко чувствующий драму, почитающий традиции и протестующий против ненормального нового. Он — режиссер, не знающий, «как снимать фильмы без солнца», живой человек, неравнодушный ко всему, что имеет отношение к людям, зверям, природе, жизни, любви.
lpsm3163@mail.ru
Советская Белоруссия № 22 (25157). Четверг, 2 февраля 2017
