Они работают в нескольких местах сразу, виртуозно водят личное авто, растят детей и успешно справляются со всеми теми не слишком интересными делами, которые принято относить к прозе жизни. Но в отличие от многих из нас живут не только сиюминутной “прозой”.
Знакомьтесь: сказочница Елена МАСЛО. В свободное от волшебства время — журналист и мама двоих почти уже взрослых детей. В 2005 году сразу два белорусских издательства выпустили ее первые книги. В “Мастацкай лiтаратуры” увидел свет сборник “Таямнiца закiнутай хаты”, в издательстве “Кавалер Паблишерз” — “Рождество у крестной”. Библиотеки недавно заказали по второму комплекту этой книги, потому что первые экземпляры дети “зачитали” до дыр.
— Не страшно браться за сказки после Андерсена, братьев Гримм и Шарля Перро? — на правах однокурсницы и собрата по цеху прямо спросила я у сказочницы. — Ведь Красную Шапочку, Винни Пуха и Буратино придумали задолго до тебя!
— Все давно сказано, причем не только в детской литературе, но и во взрослой, — согласилась она. — Есть даже книга книг — Библия, откуда берут начало многие литературные сюжеты. Но все же каждый автор, пишущий не по расчету, а потому, что не писать он не может, находит для вечных сюжетов новые, самые убедительные и яркие образы и слова.
По признанию Елены, сказки она пишет с 10-летнего возраста. Был, правда, довольно долгий перерыв, связанный с учебой на журфаке: “наверное, город на меня давил”. Потом судьба распорядилась так, что из-за семейных проблем пришлось на время забыть о журналистике и ограничиться ролью заботливой мамы и хранительницы очага. “Сказка в это время была единственно возможным способом творческой реализации”, — говорит Елена.
— Сказка слагается из жизненного опыта, искренности и неумения жить безучастно. Двадцать лет назад девочки нашего курса ходили на практические занятия по медицине в одну из минских клиник. Все отработали положенные программой часы, сдали зачет и благополучно забыли дорогу к больничным палатам. Только Лена вместе с Людкой Ковальчук еще долго ходили туда — навещать одного пациента, брошенного грудного мальчика Сашу.
Я не удивилась, найдя сейчас в ее сборнике сказку “Пакiнутае дзiця”.
— Что, по твоим наблюдениям, читают современные дети?
— Дети читают то, к чему приучают их взрослые. А вот взрослым, к сожалению, нравится то, что легко “переваривается”. В годы нашей юности планка требований к литературным произведениям была выше, сейчас распространено потребительское отношение к книге. Купил, потребил, забыл...
К слову, ее 13-летняя дочь Кристина уже прочла “Анну Каренину” и почти всего Достоевского. У нее есть вкус к литературе и свои суждения обо всех прочитанных произведениях. Сейчас дочь и сын — первые и самые строгие критики маминого творчества.
...Поздней осенью на совхозный сад, потерявший листья, но еще полный неубранных антоновских яблок пролился дождь. Утром выглянуло солнце, и мокрые деревья сковал первый, легкий мороз. Хрустальный звон того яблоневого сада навсегда остался в лениной сказке.
Увидеть населенный живыми деревьями хрустальный сад там, где другие говорят лишь об испорченном урожае, дано не всем.
Слухай, мой харошы, я раскажу табе казку пра Вялiкую Мядзведзiцу. Жыве яна за высокiмi-высокiмi гарамi. Ды яна за iх большая: калi выпрастаецца на ўвесь рост, з-за гор выторкваецца чорная калматая галава i засланяе сонца. А калi Мядзведзiца задзiрае ўгору лапы, то дастае iмi ажно да неба.
Канешне ж, ты здагадаўся, што Мядзведзiца незвычайная — не з тых мiшак, што жывуць у пушчанскай густэчы, спяць зiмой у бярлозе i смокчуць лапу.
Гэтай не тое што спаць колькi месяцаў запар, а прысесцi за дзень не выпадае. Мядзведзiца Вялiкая — i клопат у яе вялiкi.
Здавён так заведзена, што яна кожны дзень выпраўляе ў вандроўку па небе хмары. Ноччу яны спяць, зачапiўшыся кудзеркамi за вяршынi самых стромкiх гор. А на досвiтку, пакуль i сонейка яшчэ не ўстала, Вялiкая Мядзведзiца пачынае палiць у печы i строiць хмарам сняданак.
Печчу Мядзведзiцы служыць стары вулкан. Многа мiльёнаў год стаiць ён на Зямлi i ўжо ледзь тлее, ледзь дыхае. Але калi Мядзведзiца кiдае яму ў жэрла ахапку дроў i дзьме на вуголле, сiвы дзядуля ажывае i ажно маладзее. У iм разгараецца магутны агонь, i вулкан ахвотна дазваляе Мядзведзiцы ўзгрувасцiць на сябе чыгун з варывам.
На сняданак хмаркi прывучаны пiць малiнавы кампот. Таму на досвiтку ў кiпень засыпаюцца малiны. Збiрае iх па зараснiках i падносiць мацi Малая Мядзведзiца-дачушка. Яшчэ яна пасвiць i доiць кароў, бо палуднуюць хмаркi сырадойчыкам. I па чарнiцы бегае ў лес, што на другiм баку гор: за вячэрай хмаркi хоць i дап’юць тое, што са сняданка i абеду засталося, але абавязкова папросяць чарнiчнага кiсялю...
Падсiлкуюцца хмаркi — i айда па небе гуляць. Свiтанкавыя — малiнавага колеру, бо малiнавы кампот пiлi. Дзённыя — белыя, бо сырадойчыкам ласавалiся. Вячэрнiя — сiня-чорныя ад чарнiц...
Цэлы божы дзень без перадыху завiхаюцца Мядзведзiцы ля вулкана-печы. I толькi познiм вечарам, калi ўсе вакол паснуць, маюць права адпачыць. Вялiкая Мядзведзiца вешае на зорныя цвiчкi крыштальны коўш, якiм налiвала хмаркам пачастунак, бярэ за лапу сваю дачушку — Малую Мядзведзiцу — i выпраўляецца на шпацыр па начным небе...
Мне пашанцавала: крыштальны коўш Вялiкай Мядзведзiцы вiсiць якраз над маiм домам. I, бывае, пачапiўшы яго на цвiчкi, стомленыя адвечным клопатам працаўнiцы — Вялiкая i Малая — проста з зорнага шляху спускаюцца ў мой сад i па роснай траве iдуць да возера. Там яны мыюць лапы, чысцяць футры i цiхенька шэпчуцца пра свае клопаты.
А вокны майго дому заўсёды адчынены. Мне чуваць i гаворка Мядзведзiц, i звонкi дотык крыштальнага каўша да зорных цвiчкоў, i соннае сапенне здарожаных хмарак.
Калi крэпка заплюснуць вочкi i слухаць цiшыню, мой харошы, i ты ўсё гэта пачуеш. А Мядзведзiцы — Вялiкая i Малая — прыйдуць у твой сон. I пачастуюць цябе чым-небудзь смачненькiм, i пагушкаюць на месяцы, як на арэлях...
А пакуль тое — падыдзi да акна i глянь на зорнае неба.
Вiсiць коўш Вялiкай Мядзведзiцы на сваiм звыклым месцы? Калi так, то ўсё, што я расказала табе, — чыстая праўда.
Алена Масло
