Christina Aguillera «Bionic» («Байоник») (23 трека)
Из всех тружениц на ниве поп–музыки (как–то очень часто нам напоминают, что певцы то работают, то отрабатывают — есть в этом какая–то механичность, про Божий дар никто уже и не говорит) Кристина Агилера производит довольно приятное впечатление благодаря одной своей немного старомодной особенности. У нее есть голос. То есть, если изучив карьеру ее некогда соперницы Бритни Спирс, можно освоить искусство по надуванию мыльных пузырей, то Кристина с первой ноты доказывает, что она чрезвычайно талантлива. Тем более сейчас слушать ее альбом приходится особенно вдумчиво. Чтобы плюс ко всему абстрагироваться от того обстоятельства, что она уже стала очень красивой женщиной.
Альбом анонсировался как довольно революционный для певицы. Ради очередного изменения имиджа она пошла на сотрудничество с провокационной группой Реасhes. Ее образ от ретро (помните клип–танец с морячками, стилизованный под 50–е, на композицию из предыдущего альбома?) смело шагнул в глубокое будущее. Беда только, что чуть раньше такое же свежее решение приняли Рианна и Леди ГаГа. Вообще, если говорить о пресловутом разнообразии американской поп–музыки, то ведь не все так радужно. Там тоже есть все подминающие под себя лидеры. Тимбаланд на долгие годы заразил американскую поп–сцену арабскими ритмами, на откуп которым отдана первая часть альбома нашей героини (с ужасающими по своей вторичной бессмысленности Licky, licky, yum–yum, what a great guy — «Ням–ням, какой классный парень»).
Целый ряд «революционных» музыкальных и имиджевых особенностей Агилеры, скорее, идет за модой, а не формирует ее. Надо полагать, это происходит от избытка музыкальной одаренности. Вот ведь парадокс. Именно меньшая музыкальная одаренность позволяет, скажем, Мадонне все безошибочно видеть на шаг вперед, провоцировать и дразнить. Но при этом Мадонну, конечно, уважаешь (ее, мне почему–то кажется, мало кто любит), тогда как Агилера заслуживает именно любви. Просто за трогательную вторичность большинства композиций. Которые напоминают и Леди ГаГу, и Black Eyed Peas, и просто все подряд. Я не иронизирую — такое детское желание понравиться вкупе с личным обаянием и талантом заслуживает самой искренней любви. Иначе воспринять серьезно такое неподдельное самолюбование, как в песне Vanity — «Тщеславие» (где певица спрашивает: «Кому принадлежит трон?» — и детский голос отвечает: «Тебе, мама»), просто невозможно.
Когда прослушивание альбома миновало экватор, стали вспоминаться классики советской детской литературы. Даниил Хармс как–то сказал, что пошлость имеет свои градации, в своей высшей точке опасно приближаясь к искусству. На Bionic есть несколько баллад, которые по хармсовской шкале представляют собой самую высшую, почти творческую степень пошлости. Особенно впечатляет пронзительная You Lost Me («Ты потерял меня»). И вот здесь наконец понимаешь, что тут сошлось очень многое, чтобы сказать: Агилера смогла в полной мере показать себя. Голосом, который каждым своим обертоном рассказывает человеческую историю. И здесь она является собой намного в большей степени, чем в композиции My Girls, на которую, как я понимаю, делали ставку продюсеры альбома.
Разумеется, этот альбом обладает нормальным американским свойством — как прожеванный и готовый к проглатыванию продукт, он безупречен. С отсутствием в хорошем смысле человеческого фактора, если говорить о технической стороне. Если говорить о стороне музыкальной, то человеческого фактора как раз много где не хватило. Иногда даже спрашиваешь себя: а сама Агилера хотела когда–нибудь сделать что–то другое? Не для людей — для себя. Основной недостаток Bionic состоит в том, что удивляться там нечему. Там просто почти ничего неожиданного нет. Поэтому и приходится писать не про музыку, а про шоу–бизнес. Вот, кстати, многие говорят, что шоу–бизнес у нас не развит. Но, может, поэтому у нас сохранились хоть какие–то живые группы. Да, кое–как существующие, часто стилистически неряшливые. Но не разложенные по полочкам «звезды», уныло долбящие свою нишу. Ведь что дает развитая структура шоу–бизнеса? Она просто позволяет делать фантик ярче.
При таком же, как и раньше, отсутствии содержания внутри.
