В «борьбе» за последние руины знаменитого замка победил романтизмКто бывал за границей, да хотя бы в соседней Прибалтике, Польше, помнит, что во дворах старинных замков много «змеек» из камня и кирпича — фундаментов некогда существовавших зданий. Их умышленно «выпячивают» — раскапывают, вычищают, чтобы рядом с новоделом сохранилось хоть чуточку истинной архаики — нетронутой старины. Вот и в Мире та же проблема: скоро все будет отстроено, отреставрировано, «выглажено», и неспециалист уже не отличит старого от нового. Через лет десять и вовсе странно будут смотреться архивные снимки, на которых древний замок был готов в любой момент осыпаться в соседний пруд. Дабы сохранить хоть намек на то, что не всегда здесь было так красиво и уютно, как сейчас (хотя бы и в назидание потомкам), реставраторы решили оставить хоть какие–то руины нетронутыми, а именно — средневековых хозпостроек во дворе цитадели. Но наша особая старательность — все вычистить до мельчайшей соринки — чуть было не вторглась и в мирскую старину.
Еще в советское время архитекторы подумывали, как расправиться с этими древними камнями. Одни предлагали просто сравнять с землей. И ссылались на «опыт» последних владельцев замка, которые насыпали над старинными фундаментами «горочку», поставили здесь беседку, высадили декоративные деревья и пили чай.
Потом архитектор Валентин Калнин предлагал накрыть «падмуркi» навесом с помостом, на котором расположилось бы летнее кафе. В таком случае и старину удалось бы сохранить, и традицию чаепития возродить на прежнем месте. Но чтобы рассмотреть любителю экзотики романтические руины, пришлось бы лезть под помост. Неудобно, мягко говоря. Проект отклонили. Еще в 1986 году.
20 лет спустя научный руководитель Мирского замка Дмитрий Бубновский все старые идеи регенерировал и еще раз предложил обсудить их Белорусскому научно–методическому совету по вопросам историко–культурного наследия. Руины, мол, находятся в плачевном состоянии: «Их нужно оградить от атмосферных осадков. Потому что уже сейчас известковый раствор, которым скреплен кирпич и камень, можно из швов выметать веником».
Заседание совета проходило в Минске, и известия о том, что сейчас творится в Мире, приходилось воспринимать на веру. Картина вырисовывалась и вправду апокалиптическая. Дмитрий Семенович призывал или поставить над фундаментами помост с кафе, или сделать что–то вроде оранжереи с подсветкой, а под этим «шатром» поместить картуш (украшение в виде щита с гербом) с часовни–усыпальницы княжеской фамилии и прочие археологические экспонаты, из–за своей громоздкости не уместившиеся в замковых залах.
Надо сказать, идея подкупала свежестью и оригинальностью. Но когда Бубновский развернул проектные чертежи, члены совета увидели, что помост или оранжерея займет слишком много места над скромными руинами. Да и романтика затушуется за счет современных эффектных конструкций — с озеленением, подсветкой и прочими изысками. Все это выглядело, как современный, лишь стилизованный под XIX век паркинг на Немиге...
К тому же начальник управления по охране историко–культурного наследия и реставрации Минкультуры Василий Обламский засомневался, стоят ли древние стены нагромождения на них такого количества «украшений»: «Преждевременно как–то все это делать. Нужно выждать, пока закончится реставрация замка. И просто законсервировать фундаменты. Если они до сих пор простояли, то еще, по крайней мере, пять лет продержатся. А специалисты пусть разработают методику, как уберечь их от влаги».
С чем все и согласились. А Ольга Михайлова, научный секретарь совета, прокомментировала окончательное единодушие специалистов так: «Сегодня мы не можем позволить себе лишние траты. А руины лучше оставить в их первозданном виде — они так выглядят более привлекательно для туристов».
