Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости.
Клятва Гиппократа
Я не позволю соображениям пола или возраста, болезни или недееспособности, вероисповедания, национальной принадлежности, расы, политики, сексуальной ориентации или социального положения встать между моими обязанностями и моим пациентом.
Женевская декларация 1994 года Всемирной медицинской ассоциации
Клянусь в любое время помогать каждому пациенту независимо от его социального происхождения, вероисповедания и национальности.
Клятва врача Республики Беларусь
Возможно, кто-то спросит меня: к чему цитировать документы, в которых раз и навсегда для всех времен и народов прописаны основополагающие морально-этические принципы поведения врача? Неужто кто-то, если это нормальный человек, а не духовный наследник доктора Менгеле, может подвергнуть их сомнению, поставив тем самым жизнь человека под угрозу.
Давайте рассудим вместе, прочитав следующие слова:
«Неужели кто-то из нас желает построить систему здравоохранения, где человеческие жизни приносятся в угоду личным акциям, где часть медицинских работников определяет, в каком режиме будет работать учреждение, где врач выбирает, кому оказывать помощь, а кому нет. Такой системы нет ни в одной цивилизованной стране и, надеюсь, не будет и у нас, потому что вряд ли кто-то из наших граждан захочет оказаться в ситуации, когда оказание или неоказание ему помощи будет зависеть от того, совпадают ли его взгляды по разным вопросам современности со взглядами врача».
Это — из недавнего письма к общественности министра здравоохранения Владимира Караника.
Чем вызван этот крик души доктора, повидавшего в своей профессиональной жизни всякого, спасшего не одну сотню больных? (Доктор Караник, если кто не знает, до недавнего времени практикующий врач, главврач городского онкодиспансера.) Неужто кто-то из представителей гуманнейшей, благороднейшей профессии дал повод сомневаться в своей нравственной зрелости. Увы, дал. Турбулентность, в которую мы все сейчас ввергнуты, затронула и медицину — кое-кто действительно ведет речь о том, чтобы лечить своих сограждан избирательно.
С одним из таких ирония судьбы свела и вашего покорного слугу. Случилось, что заболела, скажем так, старая рана и возникла необходимость пару дней провести на больничной койке. Время было постковидное, плановые операции возобновляли еще не все клиники, и мой коллега предложил обратиться к его хорошему товарищу. Хирург одной из государственных столичных клиник (назовем его доктор М.) внимательно и доброжелательно меня выслушал и заверил, что как только медучреждение войдет в плановый рабочий ритм, он обязательно позвонит и объяснит, что нужно будет сделать для госпитализации.
Звонок имел место два дня назад. Доктор М. набрал номер моего коллеги и попросил передать мне следующее: я, мол, вас как человека уважаю, но как сотрудника «Сельской газеты» (в которой я имею честь, это слово подчеркиваю специально, работать. — Прим. авт.) видеть на больничной койке отказываюсь.
А теперь честно — вам (сразу предупреждаю, что свой случай выношу за скобки разговора) не страшно? Не страшно, что профессионально деформированная этика доктора М. — это уже даже не этика, а какие-то зачатки фашизма (возможно, я излишне резок, но что есть, то есть). И что все это, может, куда опаснее и вирулентнее приснопамятного ковида? Сказать почему? Тогда представьте, что в роддомах будут оказывать помощь только роженицам с белой ленточкой на запястье или наоборот. Что бригада «скорой» будет вытаскивать из разбитой всмятку машины только тех, у кого крестик православный на груди. Что…
Впрочем, понятно. Как и то, что случись такое, Гиппократ, доктора Чехов, Склифосовский, Пирогов и целая плеяда людей, которые вошли в историю не только как выдающиеся врачи, но и великие гуманисты, из гроба восстанут, чтобы проклясть клятвопреступников.
Хотелось бы думать, что и наши современники такого же мнения, но здесь меня, увы, ждало неожиданное, не скажу, что приятное, открытие. Человек, которому я эту историю рассказал, никакой трагедии в случившемся не увидел, назвал это проявлением… корпоративной солидарности медиков. Уточнять, солидарности с кем, против кого, мне как-то не захотелось — человека, который тебя не слышит, убедить в чем-то трудно...
Просто я твердо верю, что у наших медиков иммунитет от такой заразы врожденный. Они это доказали всем нам не раз за последние годы и десятилетия (благодаря самоотверженности докторов, фамилии которых в моей памяти навсегда, моя мать прожила лишних десять лет), да и сейчас доказывают, спасая нас от ковидной чумы. А потому доктор М. — это не что иное, как патология, как зловредная опухоль, которой в здоровом организме просто не место.
