Что делать с пустующими сельскими домами?
Заброшенный дом с пустыми окнами–глазницами, покосившимся забором, прогнившей крышей, выглядит удручающе. Когда–то здесь кипела жизнь, но старики давно умерли, а городским детям родительская хата оказалась не нужна. Продать дом проблематично, кому он нужен в неперспективной деревне, где нет ни школы, ни клуба, ни магазина? Разобрать постройку на дрова рука не поднимается. Так и стоит сирота, зарастает бурьяном.
С момента вступления в силу Указа Президента № 70 «О мерах по упорядочению учета и сокращению количества пустующих и ветхих домов с хозяйственными и иными постройками в сельской местности» прошло больше двух лет. Но такие хаты по сей день есть в каждом районе. Одни сносят, появляются другие: деревня стареет, а ставшие горожанами дети возвращаться в родные места не хотят.
В Быховском районе заброшенные дома есть в 80 населенных пунктах. Где по одному, где по десять. Всего их 1.346, ветхих — 768 и 578 пустующих. Еще 200 домов ветхими признаны недавно. Жить в них нельзя — не соответствуют санитарно–техническим нормам. А поскольку хозяев нет, они потихоньку разворовываются и разбираются. Снести сразу все эти хибары невозможно, хотя процесс идет, 508 таких домов уже разобраны. Но проблем хватает. «У большинства бывших хозяев есть родные, но, как правило, они живут в городе и вступать в наследство или оформлять отказ, чтобы передать эти строения местным властям, не спешат, — сетует председатель Быховского районного Совета депутатов Валерий Шкапцов. — На поиски наследников порой уходят годы, если живут они за пределами страны. Мы послали 321 уведомление, а получили 45 ответов. Порой дети даже на похороны не приезжают, а если появляются — на «Дзяды» или Радоницу, — обещают, что оформят документы, наведут порядок. Но дальше обещаний дело не идет. Мы бы рады снести покосившийся дом, но они не дают, еще и грозятся, что в суд подадут!»
Подобный прецедент в Быховском районе был. Уроженец деревни Нижняя Тощица, ныне проживающий в Рогачевском районе, пожаловался в Быховскую районную прокуратуру на «самоуправство местных властей». Требовал возместить ущерб за то, что в отчем доме с подачи сельсовета разобрали пол. Как выяснилось, деревянный дом в Нижней Тощице долгое время после смерти хозяев стоял без присмотра. Никто из пятерых детей наследство не оформлял. В итоге дочь прежних владельцев, проживающая в Быхове, с разрешения родственников дала письменное согласие на снос дома силами сельсовета.
— Сносить пустующие и ветхие дома проще в городах и селах, расположенных вблизи городов, где земля востребована. К большинству из этих домов подведены коммуникации — электричество, вода, свет, что уменьшает расходы при возведении на их месте нового жилья, — объясняет Валерий Шкапцов. — Брошенные хаты в глубинке — совсем другое дело. Житель деревни Залохвенье Михаил Дудиков купил пустующий дом, организовал там «Гостиный двор», теперь к нему иностранцы едут.
Хотел бы предприниматель построить еще и кафе. Но не может купить второй заброшенный домик. Родственники бывшего хозяина не хотят оформлять документы и вступать в наследство.
Заброшенный домик на фоне «Гостиного двора» выглядит убого. Родственник бывшего владельца, живущий в соседней деревне, от хаты не отказывается, но приводить ее в порядок не хочет. Вступить в наследство — тоже: «Дорого». «Объясняем ему: пропадет дом без хозяина, обветшает совсем, придется снести, — переживает председатель Борколабовского сельсовета Иван Скрипцов. — А он в ответ: «Снесете, я на вас в суд подам!» Что делать? Мы ведь даже оштрафовать его не можем за то, что территория у дома сорняками поросла, потому что официально он не хозяин. Спасибо Михаилу, за свой счет подремонтировал эту хату».
Брошенных домов в сельсоветах хватает. Развалюхи, конечно, сносят, но что делать с вполне еще приличными домами, на которые никто не заявляет прав, но у которых, председатели сельсоветов это знают точно, есть наследники? В деревне Дальняя Ляда, например, жил Николай Сидорович Козырев. Толковый, работящий, и дом после него остался добротный, красивый, с резным палисадником. Такую хату снести жаль. Одного из сыновей Козырева — полковника из Москвы — Скрипцов отыскал. Но тот продать дом сельсовету отказался. Несколько лет прошло, дом так и стоит, а председатель сельсовета вынужден за ним присматривать, чтобы на дрова полы да стены не растащили, бурьян косить.
Указ регламентирует основные направления работы. Но есть и нюансы, которые бы следовало прописать нормативно, считают и в районном, и в сельском Совете. К примеру, снести деревянную хату несложно, а с фундаментом — проблема. В сельсовете нет нужной техники, приходится нанимать на стороне. Неплохо было бы, если бы местные распорядительные органы могли разбирать дома, не дожидаясь изготовления проектно–сметной документации за счет бюджета, а производить оплату по факту выполненных работ. Это позволило бы сэкономить и время, и бюджетные деньги. А если родственники бывших хозяев до 5 лет не вступают в наследство, пусть бы право решать судьбу брошенного дома переходило к сельисполкомам. И уже они, по своему усмотрению, определяли, как быть дальше: продать, разобрать на дрова или стройматериалы.
В тему
О том, как выполняется Указ Президента № 70, шел разговор на 9–й сессии Могилевского областного Совета депутатов. По словам заместителя председателя облисполкома Анатолия Исаченко, всего на Могилевщине выявлено более 6 тысяч пустующих домов, из которых 4.648 признаны ветхими. 2.756 (около 60 процентов) уже снесены домовладельцами, родственниками или сельскими исполкомами. По мнению руководителей области, проблем с пустующими и ветхими сельскими домами станет меньше, если власти на местах будут действовать активнее: они должны закладывать в районный бюджет деньги на снос и рекультивацию участков, своевременно вносить дома в регистр. И — работать с родственниками престарелых сельчан, чтобы впоследствии не приходилось тратить время на поиски наследников.
Фото Николая ТИТОВА.
