Недавно я видел Эдуарда Ханка в буфете филармонии. Он сидел за столиком. Один. Вокруг шумели, суетились, смеялись, говорили, обнимались, носили кофе и коньяк, а он сидел и разгадывал кроссворд в случайной газете. Иногда поднимал голову к экрану телевизора, а потом опять смотрел в газету.
Однажды я видел английский документальный фильм, рассказывающий о силе океана. Там были кадры о серфингистах. Так вот, они сидели на берегу, уставившись вдаль, за горизонт. Они ждали волну, а ее все не было. Вернее, волны были, но маленькие. Они накатывали, шипели, оставляли пену и пропадали. Океан становился спокойным, темным, ровным и безразличным к человечкам на берегу. Так продолжалось довольно долго. Но вдруг один спортсмен медленно поднялся с песка и приложил ладонь козырьком ко лбу. Вытянул вперед руку и что–то показал товарищам. Там, у самого горизонта, появилась темная полоска... Там океан медленно вздувался, рождая большую волну. Серфингисты со своими досками побежали к воде, потом быстро поплыли от берега. А через несколько минут они уже летели на гребне огромной океанской волны. Такой величественной и могучей, что человек казался на ней муравьем, песчинкой...
Так вот, композитор Эдуард Ханок, заполнявший клеточки кроссворда в буфете филармонии, напомнил мне серфингиста, ждущего свою великую волну. Но только она еще была не видна, она рождалась где–то далеко–далеко за горизонтом.
Эдуард Ханок столько раз ловил волну и взмывал на ней, что его песни знают и поют уже три поколения. Да, слова иногда, даже хороших поэтов, забываются, а вот мелодии — никогда. Они как запахи. Услышишь, уловишь и начинаешь вспоминать. Насвистывать и улыбаться. Исполнители меняются, а песни остаются.
Не стану утомлять длинным списком произведений народного артиста Эдуарда Ханка. Они на слуху, поются, звучат...
И пусть композитор продолжает разгадывать кроссворд и вслушиваться в тишину и шум жизни.
ladzimir@tut.by