Из Лондона она привезла скелет ископаемого рака, а из Танзании — африканскую жабуУченый, он и в Африке ученый — решила Ольга Якушко, и пока остальные члены делегации искали на рынке в Занзибаре сувениры для родственников, выменяла все содержимое чемодана на морские раковины для музея родного геофака.
В серванте, где обычно пылятся сервизы и хрусталь, у заслуженного деятеля науки, лауреата Госпремии, доктора географических наук, профессора Якушко разложены кораллы, ракушки и прочие обитатели водного мира. На другой полке — увесистый кусок бивня мамонта, настоящий тамтам из зебры и куча необычных камней. Но начиналось все совсем не с морских звезд...
Государственная тайна селедки
В детстве она зачитывалась Марком Твеном и Жюлем Верном. Вместо «дочки–матери» играла в «путешественника». А отучившись, прослыла на всю Беларусь и далеко за ее пределами «хозяйкой озер». Ольга Якушко организовала десятки экспедиций к водным жемчужинам нашей страны, исследовала, открывала, разгадывала их тайны. В перерывах делилась впечатлениями в книгах и на лекциях, читать которые белорусского озероведа приглашали в Болгарию, Германию, Польшу, Индию. До сих пор в соседних странах издают ее учебники.
— В послевоенные годы приходилось путешествовать наугад, без карт. Это были секретные документы с государственной тайной! — вспоминает Ольга Филипповна. — Однажды на «Комаровке» купила селедку и ахнула: рыба была завернута в немецкую топографическую карту северной Беларуси! Я бегом к продавщице, а у той их целая стопка. Отдала все деньги, и на следующий год на основании этих карт защитили 5 дипломных работ.
То, что мы квалифицируем исключительно как место для купания и рыбалки, профессор Якушко называет «самым уникальным организмом на планете, сохранившим свой первозданный вид».
— Представляете, в «белорусском Байкале» — озере Долгом — и сегодня живут те же организмы, что и в глубокой древности! — говорит основательница Белорусской школы лимнологии (так называется наука об озерах).
Гиньково — самое чистое и прозрачное, Волос — самое холодное, есть у нас свои изумрудные и сероводородные озера. Конечно, природную идиллию несложно нарушить, достаточно всего одной фермы на берегу...
— Когда начинала изучать озера 50 лет назад, поражалась, сколько в них было рыбы: судак, лещ, угорь, — с грустью замечает профессор. — Когда–то мне говорили: придет время, и человек с природой встанут друг против друга. Это время настало. Недаром на нас постоянно обрушиваются то потопы, то торнадо, то цунами. Мы должны найти общий язык с природой, иначе стихии одержат победу...
Безбилетная жаба
«Собирайтесь, Ольга Филипповна, через неделю поедете знакомиться с африканскими заповедниками», — сообщил ей завкафедрой профессор Завриев осенью 1970 года. «Замечательно, а на Луну когда?» — улыбнулась она. Однако предложение оказалось нешуточным, и через неделю Якушко в составе советской делегации партийных чиновников действительно отправилась в Африку. Кроме нее, в путешествие пригласили еще одного ученого из московского университета. Им оказался будущий знаменитый телеведущий Николай Дроздов...
— В первую встречу Николай Николаевич показался мне не совсем нормальным, — смеется Ольга Филипповна. — Дроздов держал в руках старый фанерный чемодан, к тому же весь в дырках. Для такой поездки даже я смогла раздобыть кожаный.
Как водится, первое впечатление оказалось обманчивым. И в этой, и в следующей экспедиции Якушко стала помощницей и даже «сообщницей» Дроздова.
— Из Африки все ехали люди как люди
, в шортах и майках, и только мы в плащах, которые подозрительно оттопыривались, потому что Николай Николаевич прятал под ним... полозов (змей. — Авт.), а я — большую африканскую жабу.
Кстати, жабу ученые... стащили с «обеденной трапезы» ядовитых змей. А чтобы земноводное в полете чувствовало себя комфортно, Ольге Филипповне приходилось постоянно бегать в туалет и смачивать «попутчицу» водой. «Контрабанду» с нетерпением ожидали на географическом факультете МГУ.
— В другой раз Дроздов насобирал в свой знаменитый чемодан хамелеонов, на Мадагаскаре их много. Одного посадил себе «брошкой» на грудь. Подходит к нему стюардесса, наклонилась подать обед, а зверек в этот момент решил пошевелиться. Уж не знаю, что ей показалось, но кричала девушка громко.
Еще был случай в аэропорту Хартума. Там жуть как грязно. И тут Дроздов увидел на стене какую–то гадость вроде большого таракана. «Гадость» сидела высоко, но разве Дроздова остановишь! Он встал на спины двоих мужчин, достал — и обрадовался, как ребенок.
В мире животных
— Жили мы в отелях прямо на территории заповедников, — показывает Ольга Филипповна коллекцию сделанных в Африке слайдов. — В Танзании однажды вечером сидели на крыльце, а навстречу из темноты выходит огромная обезьяна. Пока придумывали, как избавиться от непрошеного гостя, кто–то бросил ему банан. Великан схватил лакомство и убежал, будто приходил именно за ним. Кстати, это теперь в Беларуси банан никакая не экзотика, а тогда я бананы впервые увидела во время этой поездки.
По заповедникам мы передвигались на лендровере. Фотографировали из люка. Поскольку он был узким и высунуться мог только один человек, постоянно спорили с Дроздовым, чья сейчас очередь. По пути следования выходить из машины категорически запрещено, потому что кругом полно львов, слонов, гиен и прочих обитателей животного мира. Но разве мог Николай Николаевич спокойно проехать, например, мимо стада диких быков, пришедших на водопой! В первую нашу поездку Дроздов практически не говорил по–английски, а во вторую мог уже запросто поболтать с работниками парка. Однажды, задумав план еще в начале пути, он стал «входить в доверие» к водителю, разговаривал с ним, шутил. И вдруг — мне: «У вас папиросы остались?» (А папиросы там были настоящей валютой!) Протянул пачку водителю — и тот, расчувствовавшись, остановил машину. Дроздов медленно пополз к быкам, чтобы сфотографировать их поближе. Я же, отправившись за ним, смогла запечатлеть знаменитого путешественника за работой, причем, поскольку оба мы ползли, кадр получился весьма пикантным! Николай Николаевич потом долго просил у меня этот слайд, но я ему не отдала.
Банный день для удава
— На Мадагаскаре где ни копни — найдешь полудрагоценный камень, — Ольга Филипповна показывает переливающиеся, словно расписные стекла, породы. — Этот розовый кварц я вообще нашла среди мусора. Из ущелья Олдувай, места самых богатых раскопок доисторического периода, запрещается выносить даже песчинку, но мы с Николаем Николаевичем, конечно, «захватили» по паре речных галек. Одну я подарила институту географии в Москве, за что получила огромную благодарность.
В Серенгети (Национальный парк в Танзании. — Авт.) львы спят на деревьях, чтобы их не растоптали слоны. Одного мы «разбудили» вспышкой фотоаппарата. На снимке лева так и остался испуганным спросонья. А по вечерам «любитель экстрима» Дроздов приглашал меня... на свалку, там к ночи собирались гиены и ночные птицы.
По приезде на личные расходы нам выдали... по 20 долларов. Благо на рынках приветствовался и другой способ оплаты — «чейндж» на русскую водку, «Тройной одеколон» и папиросы, за которые я и приобрела почти все ценные экспонаты. Нынешнего туриста мало чем удивишь, а мы, советские люди 70–х, на нищих на Маврикии смотрели с таким же интересом, как на Килиманджаро, с завистью рассматривали полки с мохером в магазинах Дар–эс–Салама. А эту штучку (украшение из бисера с необычным орнаментом. — Авт.) мне подарили в Замбии масаи. Это в их племени привлекательными считаются лысые дамочки с длинными ушами, которые специально оттягивают всевозможными украшениями. Масаям тогда разрешали жить на территории заповедников, потому что они ели только молочные продукты. Пасли свои огромные стада коров, пили бычью кровь в качестве иммуностимулятора и никого не трогали. А потом, я слышала, стали промышлять воровством.
После этих увлекательных путешествий с Николаем Дроздовым белорусская ученая встречалась еще несколько раз. Знаменитый телеведущий выслал свои книги с автографами «несравненной Ольге».
— Вы не представляете, что это за человек! Природа — для него и жизнь, и любовь, и болезнь, — ставит «диагноз» Ольга Филипповна. — В 70–е годы Николай Николаевич жил в коммунальной квартире, естественно, со всем своим «зоопарком». Как–то пожаловался, что соседка... не любит змей и это составляет определенные трудности: «Мне удава купать нужно, а она никак не уйдет в булочную». В Танзании был совершенно характерный случай. Дроздов мечтал увидеть илистых прыгунов, они живут в тропических лесах, причем, когда там сухо, дышат легкими, а когда лес затопляется, плавают, как рыбы. Как–то, слышу, кричит: «Ольга Филипповна, быстрее — прыгуны!» И я бросилась со всех ног, позабыв, что нахожусь... в комбинации, потому что я переодевалась в тот момент. Думаете, Дроздов что–нибудь заметил? (Смеется.) Когда он смотрел на илистых прыгунов, ничто не могло его отвлечь, даже женщина в неглиже!
Путешествовать Ольга Якушко продолжает, несмотря на свои 85 лет! Правда, теперь это уже не научные экспедиции: дочки Ольги Филипповны живут в Англии, а внуки — в Канаде и Америке. А вот интерес у нее остался прежний, да и любопытства не убавилось. Последний раз из Лондона профессор привезла не знаменитый чай, а... речную гальку.
— Что значит обычные камушки! — чуть не обиделась она на мою реплику. — Они же с единственной в Европе галечной, а не песчаной косы!
Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".
