"Катя, прости!"

"Сказать, что я раскаиваюсь, - значит ничего не сказать. Меня накажет суд. Но больше наказываю себя я сам. Таких дураков лечить надо. И как можно скорее... Катя! Прости!!!" - это строки из заявления прокурору 25-летнего минчанина Дмитрия Машко. А Катя - зверски убитая Дмитрием молодая учительница. Машко признался во всем сразу же как только его задержали. Носить этот груз в себе оказалось страшнее, чем убивать... Частично Дмитрий избавился от ужасного бремени благодаря наказанию, которое определил ему суд. Но с тем, что Катя уже никогда не сможет простить, приговоренному к 23 годам лишения свободы убийце придется жить всегда...

Приказы не обсуждались

"Сын рос способным, развитым ребенком, - уверял следователя отец Дмитрия. - В 4 года уже читал и писал". Этим Машко-старший гордился, а того, что Дмитрий отличался свободолюбивым нравом, старался не замечать. С юного возраста втолковывал наследнику: будешь военным, как я. Приказы в семье Машко не обсуждались. Армейские будни новоиспеченный лейтенант возненавидел с первого дня службы. Часто упрекал мать: дескать, она и отец виноваты в том, что вся жизнь у него наперекосяк.

"Недисциплинирован, неисполнителен, слабоволен, ленив, пасует перед трудностями", - так характеризовали лейтенанта Машко в его части. Вскоре к этому перечню добавилась новая деталь: "склонен к злоупотреблению спиртным". Первый раз Дмитрий напился до потери пульса, когда приехал на побывку домой. "Я очень тогда испугалась, - вспоминает мать. - Сын вел себя, как ненормальный, пытался выброситься из окна. Еле удержала... Мне кажется, Дима начал пить, чтобы уйти из армии". И своего добился: был уволен "за проступки, дискредитирующие воинское звание офицера". Вуз, который заканчивал Дмитрий, подал на него в суд: "дезертир", не отслуживший положенные 5 лет, остался должен государству немалые деньги за учебу.

Надежды, которые несостоявшийся военный связывал с гражданской жизнью, не оправдались. В свое время Дмитрий мечтал попасть в элитное спецподразделение. Но после позорного увольнения эту мечту пришлось похоронить. Постоянной работы найти не удавалось да еще давил на психику долг, но уже не воинский, а финансовый. Личная жизнь... Тут вообще все было сложно. Еще во время учебы Дмитрий познакомился со студенткой педвуза. Год встречались "по-серьезному", а потом поклонник запил. Катя увлечения спиртным, мягко говоря, не одобряла. Постепенно о "планах на будущее" молодые люди говорить перестали. У Дмитрия появилась другая - Настя, кстати, тоже учительница. На предложение жить вместе с прицелом на создание семьи девушка согласилась не раздумывая.

Не мог ни жить, ни умереть

Несмотря на присутствие в жизни Машко Насти, Дмитрий изредка навещал Катю, когда ее родители уезжали на дачу. Как друга (именно на этой версии в своих показаниях настаивал Машко) или как любимую - неизвестно. Наносил визиты, как правило, будучи хорошо навеселе: приходил выплакивать обиду на всех и вся. Впоследствии родители Кати с невероятным упорством уверяли судью, что их дочь встречаться с "этим типом" не могла.

Машко дважды безуспешно кодировался. Не раз пытался свести счеты с жизнью: откачивали. После второй попытки суицида его как "неблагонадежного" вызвал участковый по поводу убийства жительницы соседнего дома. О происшедшем "подучетный" действительно ничего не знал, но история запала ему в душу.

У Дмитрия не получалось ни жить, ни умереть. Единственные, к кому тянулась его душа, кто его понимал, были Настя и Катя. В тот вечер Насти в городе не было. Значит, утешительницей должна была стать Катя. Кстати, помните служебную характеристику Машко? Так вот, о Кате на работе отзывались совсем иначе: скромная, доброжелательная, тактичная, трудолюбивая, целеустремленная, исполнительная. И вот ведь тянуло друг к другу эти две противоположности.

На сей раз "исповеди" предшествовала широкая "культурная" программа. Знакомый администратор компьютерного клуба пригласил Дмитрия на свой день рождения. Гость явился на праздник, уже изрядно поднабравшись. Когда вышел проветриться, встретил Сергея Мильченко, преподавателя одного из минских вузов, с которым был едва знаком. Подробности разговора с фактически случайным прохожим зачинщик ссоры впоследствии толком вспомнить так и не смог. Говорил только, что Мильченко его крепко чем-то обидел. Слово за слово, и Машко принялся яростно избивать "обидчика". Жертва практически не сопротивлялась и быстро потеряла сознание. Не вмешайся именинник, Дмитрий довел бы начатое "до конца". На суде у потерпевшего от волнения тряслись руки и дрожал голос: "Я только потом понял, что он мог убить меня вместо Кати".

Последняя остановка

После драки Дмитрий не на шутку перепугался: опасался последствий. Забежал домой, переоделся, взял пару банок тушенки и пустился наутек. По дороге не преминул заглянуть в ресторан. Здесь он тоже цеплялся к публике. Почему ни охрана, ни посетители не вызвали милицию?.. Следующей остановкой в кривом маршруте Машко стала Катя. Она впустила его в дом и тут же принялась отчитывать. Позже, на суде, Машко скажет: "Катя вела себя как настоящий друг, хотела мне добра. Ее слова были чистой правдой". Да кому же правду слушать нравится? Дмитрий влепил девушке пощечину и хлопнул дверью. Со случайной компанией выпил еще. "Я готов был к бою, прикидывал, как буду наносить этим незнакомым парням удары", - признается потом Машко в своих показаниях. Но ничего не произошло. Развязка была впереди.

Почему оскорбленная пощечиной девушка еще раз открыла дверь распоясавшемуся выпивохе? Вопросов без ответа в этой истории много. И опять Катя начала с укоров. Неужели она не замечала налившихся кровью глаз ночного гостя, не видела, как сжимаются его кулаки? "Типичное поведение жертвы", - скажет любой криминолог. И с точки зрения науки будет прав. Только жизнь редко укладывается в сухую теорию.

Катины слова били по воспаленному мозгу Дмитрия, как свинцовые пули. Да еще нестерпимо ныла травмированная на тренировке нога. Дмитрий зашел на кухню покурить, и его взгляд упал на полку с кухонной утварью. План дальнейших действий вырисовался сам собой. Вооружившись двумя ножами, Машко бросился в комнату, где была Катя. Как убивал, не помнит. А вот время отсчитывал почему-то автоматически: десять секунд - и все было кончено. Агрессия куда-то ушла. Убийца позвал Катю по имени: ему казалось, что она сейчас встанет и пойдет. Девушка, истекающая кровью, оставалась неподвижной. Машко стало по-настоящему страшно. Чтобы замести следы, Дмитрий решил имитировать ограбление: затолкал в чемодан золото, деньги, одежду и рванул из квартиры. Потом он снова пил: в баре на вокзале, в сквере возле стадиона. Очнулся на лавке от чьих-то прикосновений: над ним склонился человек в белом халате. Убедившись, что "пациент" жив, "скорая" уехала.

При свете дня Дмитрий понял, что терять ему уже нечего. Бог весть что творилось в его голове в тот момент. Только остановиться он уже не мог: купил на рынке игрушечный пистолет и заглянул в ближайшее кафе. Угрожая официантке игрушкой, потребовал еду и выпивку за счет заведения. Девушка поняла: клиент не в себе. И подчинилась приказу. Делая заказ поварам, успела шепнуть: "Вызовите милиционеров. Только пусть они будут в штатском, чтобы не спровоцировать преступника".

В результате психолого-психиатрической экспертизы специалисты пришли к выводу: "Машко постоянно испытывает потребность в повышенном внимании к себе. Склонен к театральным жестам. Агрессивность - черта характера. Насилие - самоцель. В отношении содеянного его следует считать вменяемым". Машко грозился покончить с собой прямо в зале суда, если медики признают его вменяемым. А вместо того отказался от услуг адвоката, который советовал не отвечать на вопросы судьи: потребность выговориться и таким образом хоть немного облегчить душу стала сильнее чувства самосохранения. "Прошу применить ко мне самое строгое наказание. Пора мне остановиться", - с такой просьбой убийца обратился к суду.

Мать и отец Кати требовали вынести приговор об исключительной мере наказания - они потеряли дочь. Родители Дмитрия на суд не пришли: они потеряли сына еще до суда. Как восполнить эти потери?..