Современное кино без него представить сложно. Александр Кашперов сыграл более чем в 180 фильмах, среди которых — «Государственная граница», «Поводырь», «Дунечка», «Каменская», «Мужчины не плачут», «Масакра»... Его голос знаком многим — актер, удостоенный медалей «За выдающиеся заслуги в белорусском кинематографе» и Франциска Скорины, озвучил более двух тысяч фильмов. Художественных, документальных, мультипликационных. А еще он востребован в театре, на телевидении.
— Александр Борисович, сами считаете себя больше актером театральным или киношным? Многие артисты сегодня уходят со сцены ради сериалов — работа в кино более хлебная.
— Так и есть. В театре порой за месяц столько не заработаешь, сколько в фильме за одну роль. Но я все же предпочитаю театр. Фаина Раневская когда–то точно подметила, что сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность: «Деньги проел, а позор остался». В театре одну и ту же роль можно каждый раз играть по–разному. К тому же там живая энергетика, контакт с залом. Впрочем, и в кино я снимаюсь много. Если сценарий и роль по душе — зачем отказываться?
— Сегодня сетуют, что театральный зритель неизбирателен, ему сериалы, попсу подавай...
— Уровень массовой культуры у нас, увы, невысок — КВН, «Комеди клаб». И все же вот уже почти 20 лет зритель приходит в театр на серьезную постановку «Театр купца Епишкина», где я играю главную роль. И это радует. Как, впрочем, и то, что не только критики, но и публика тепло приняла моего театрального Герострата. Этакий нестандартный отрицательный персонаж, играть которого очень интересно. Тем более что ему всего 30 с хвостиком, а мне «в миру» — уже 65.
— 65 вам исполнилось совсем недавно (этим летом. — О.К.). Разницу в возрасте, думаю, скрыть куда проще, чем, к примеру, перевоплотиться в женщину. Знаю, была у вас такая роль — смотрительницы тюрьмы. Почему именно вам предложили стать Ликой Рахимовной в «Дастиш фантастиш»?
— По сценарию начальник тюрьмы был мужчиной. Но режиссер этой эксцентричной комедии Александр Кананович посмотрел на меня и решил: будет начальница. Я согласился. Во–первых, это мой первый подобный опыт, а пробовать что–то новое всегда интересно. Во–вторых, мне настолько удалось вжиться в образ, что в гриме меня на киностудии не узнавали люди, знакомые со мной не один десяток лет. Гримировали меня, конечно, очень долго: тонны косметики плюс накладная грудь. И платьице сорок шестого размера, которое несколько человек с трудом натягивали на мой пятьдесят шестой. Было весело.
— Говорят, вы всегда умудряетесь привнести даже в серьезные драматические роли хоть немного юмора. И в жизни очень любите пошутить, кого–нибудь разыграть...
— Раньше, когда фильмы снимали долго и с перерывами, мог дать телеграмму какому–нибудь актеру: «Срочно вылетай. С завтрашнего дня возобновляются съемки». А еще коллег по цеху разыгрывать любил. В фильме «После ярмарки», где дебютировала в роли Павлинки юная Людмила Сенчина, снималось много известных актеров — Михаил Пуговкин, Станислав Чекан и Борис Новиков (соответственно милиционер в «Бриллиантовой руке» и Тимофей в «Белых Росах». — О.К.). Так я им в гостиницу звонил, представлялся поклонницей Аленой, благо голос менять умею, и назначал встречу. Пуговкин Алену отшил сразу: дескать, извините, дорогая, я на съемки с женой приехал. Новиков заявил, что свиданию с дамой предпочитает посиделки с бутылкой, а Чекан повелся, пошел. Впрочем, скоро понял, что над ним подшутили. Зато задействованные в фильме белорусские актеры долго с цветами и шампанским эту придуманную Алену ждали.
— Тяга к творчеству, игре, перевоплощению у вас, наверное, с детства. В творческой семье родились. У мамы консерваторское образование, отец — опереточный актер, служил в театре Вахтангова.
— Гены, разумеется, дали о себе знать. Правда, поначалу увлекся я вовсе не театром, а футболом. Но из–за травм с мечтой о спорте пришлось проститься. В 12 лет оказался в детской редакции на телевидении. В 14 сыграл на сцене ТЮЗа свою первую роль — Школьника в спектакле «Мишка, Сережка и я — Гарик». Поступил в студию при Купаловском, потом известный режиссер Владимир Маланкин пригласил меня в ТЮЗ. Сказал: «Тебе учиться не надо, ты уже готовый артист». Я тогда подумал, что он шутит, и в ТЮЗ идти постеснялся. Пришел туда чуть позже. А когда получил высшее актерское образование, стал работать уже в Театре–студии киноактера.
— Александр Борисович, у вас — дворянские корни. «Сказывается дворянская кровь»?
— Да вроде ничего особенного. В Германию вот мечтаю съездить. Может, это и есть зов предков. Оттуда моя родня по маминой линии. Прабабку дворянку Августу Иоанновну Гольштейн хорошо помню. Всегда в строгом одеянии, блузе с высоким воротничком, украшенным старинной брошью, с лорнетом. Она плохо знала русский язык, говорила: «Я пошель за молоко». А еще она часто повторяла нам: «Помните, вы викинги». За обедом прабабка каждый день изящно опрокидывала стопочку водки. Прожила наша Августа Иоанновна долго — больше 80 лет. А вот в отцовском роду все были военные. Моему прадеду Родиону — офицеру царской армии — за особые отличия были дарованы земли в Червене и Новогрудке.
— А сами для снятия напряжения рюмочку опрокинуть любите? Как вообще отдыхаете душой?
— Верите, 30 лет к спиртному не притрагивался. По молодости как–то им увлекся, в какой–то момент понял, что это «хобби» мешает работе. Теперь если находится свободное время, иду на концерт. Душой я на работе живу. Несколько лет назад я в первый раз попробовал себя в качестве режиссера, поставил спектакль «Ограбление в полночь». Надеюсь, не последняя моя постановка.
Фото Александра ГРЕБЕНЕВА.
