Сосед Павел принес ведерко свежевыкопанной картошки и горестно вздохнул:
— Разочаровался я в своей бульбе, Иванович. С каждым годом мельчает, да и вкус потеряла. Одной медведке она нравится, гляди, как глубоко покусала некоторые клубни.
— Ну так посади другую, — пожал я плечами. — Сейчас вон сколько сортов всяких, на любой вкус.
Промолчал, что мне его картошка, которой он частенько угощал, давно не нравилась. В городе доводилось покупать намного вкуснее. Не говоря уже о той, что приобрел у своей землячки Аннушки минувшей осенью. Та бульбочка — просто белорусский деликатес! Жаль, название сорта не запомнил. Ел бы ее одну, без всяких там «прысмакаў». Грядущей осенью надо вновь съездить в родной Бобруйск и навестить, если получится, эту милую женщину.
Сосед ушел, а я продолжал допивать в беседке остывший чай и наслаждаться тишиной, которую опускал окрест осторожный августовский вечер. Вспомнилась прошлогодняя поездка, когда во второй раз неожиданно встретил женщину, похожую на мою мать в молодости. Портрет ее я забрал из родительского дома, который пришлось продать после смерти матушки. Сейчас фото висит на стене второго этажа моего рыбацкого домика.
В первый раз я встретил Аню в большом супермаркете, где она продавала пиццу в одной из кафешек. Разговорились, и я узнал, что девушка — моя землячка, бобруйчанка. Тогда мы обменялись телефонами и договорились, что, поскольку своего транспорта у Ани не было, я буду брать ее в попутчицы каждый раз, когда буду ехать в родной город по делам или навестить на городском кладбище родителей и брата, давно ушедших в мир иной.
Как-то Анна позвонила и сообщила, что вышла замуж за бывшего одноклассника и вернулась в родной город. Они с мужем открыли небольшую пиццерию. С той поры мы больше не виделись и не говорили. И вот неожиданная прошлогодняя встреча…
В те дни я приехал в Минск из своей далекой усадьбы на Браславщине на короткое время, чтобы уладить некоторые дела и вернуться в этот чарующий северо-западный край, где как раз начиналась осенняя рыбалка. Подумал, чтобы задержаться там подольше, стоит выкроить время и сейчас съездить в Бобруйск, привести в порядок могилы родных. Весной толком сделать это не удалось, уж и не припомню почему. Скорее всего, приболел…
Тогда, завершив дела на кладбище, отправился на городской рынок купить местных яблок и картошки. Место это заметно изменилось с поры моей молодости. Другим стало все, даже внешний вид. Сейчас он напоминает амфитеатр, со множеством входов и выходов. Раньше это был прямоугольник, попасть внутрь которого можно было лишь с двух сторон. Товар был в основном с городских подворий, поскольку частных домов в черте города было много. В свое время и мне довелось помогать матери продавать наши груши. Боже, когда это было… А вот место, где крестьяне из пригорода торгуют своим картофелем, осталось прежним. Оно находится в небольшом переулке между старинными одноэтажными домами из красного кирпича. Туда я и направился. Картошку здесь продавали из грузовиков на развес и из багажников легковушек мешками. Возле одной из таких машин мой взгляд остановился на девушке в лихо повязанном платке. Неужели Аня? Когда наши взгляды встретились, то недоумение можно было увидеть и в ее глазах.
— Теперь, наконец, не сомневаюсь, что земля круглая! — улыбнулась моя землячка и обратилась к невысокому мальчишке, стоявшему неподалеку. — Василий, ты у нас уже взрослый. Так что поторгуй тут без меня, а мне с этим серьезным дяденькой пообщаться надо.
Мы зашли в кафе и заказали по чашке ароматного американо.
— А мне еще и мороженого, — дополнила заказ продавщица картофеля. А затем наконец взглянула на меня и спросила с улыбкой:
— Хотите узнать, как там говорят, я «докатилась до жизни такой»?
— Да нет, — искренне удивился я. — В принципе, какая разница, что продавать, пиццу или картофель? И то товар, и это.
— Ну, тут дело посерьезнее, — слегка растягивая слова, задумчиво сказала моя собеседница.
— Арсений не зря так долго меня добивался, — произнесла Аня после нескольких глотков кофе. — Не знаю, что-то останавливало меня, когда он еще раньше делал мне предложение. Ну, червоточинка в нем какая-то чувствовалась, понимаете. По сути, я и в Минске-то оказалась, чтобы сбежать от него. Но он знал о моей маленькой мечте, и когда получил наследство, предложил открыть пиццерию вместе. Ну, и заодно стать его женой. Я согласилась. Только вот бизнес шел туго, прибыли, понятно, маловато, Арсений стал прикладываться к рюмке. Ладно бы только это, хотя, конечно, могло плохо все закончиться. Так он еще и руки распускать начал. Ревнивым жутко оказался. Словом, ушла я от него.
Мы уже допивали кофе, когда Ане принесли мороженое. Оно напомнило мне пломбир из детства, и я, не выдержав, заказал себе это лакомство на все времена.
Быстро покончив со своей порцией и по-детски облизав губы, моя собеседница продолжила:
— Вот тут появился другой мой давний воздыхатель, и тоже бывший одноклассник. Семен никогда не был таким пробивным и энергичным, как Арсений, да и учился неважно. Но был он всегда каким-то надежным, что ли. Если брался за что-то, то делал пусть и долго, но основательно. Когда мать привела в дом другого мужчину после смерти Семиного отца, тот переехал к бабушке в деревню. Это было уже после школы. Недалеко от города, километров десять будет. Женился быстро, на такой же тихой и спокойной местной девушке. Она родила ему крепенького паренька, Василия. Но однажды ехала домой на велосипеде с фермы и угодила под трактор, который вел выпивший водитель. В больнице и умерла… Семен растил Васю один, прикупил немного земли, начал фермерствовать. Вдруг получится. Мы с ним и встретились тут, на рынке нашем. Он предложил мне поехать к сыну: вроде как помочь советом. Ну, поехали… Я так и осталась. И не жалею, — словно предугадав мой вопрос, добавила Аня все с той же милой, чуть застенчивой девичьей улыбкой.
Глядя сейчас на женщину, сидевшую напротив меня, чем-то так похожую на мою молодую мать, на мгновение подумал, что вот такая улыбка когда-то много лет назад зародила серьезные чувства в душе моего будущего отца.
Я проводил Аню до места, где ее с нетерпением ожидал Василий. Парнишка серьезно и с гордостью доложил, что мешок картошки он уже продал.
— Умница, — улыбнулась Аня. — А вот этому дяденьке мы отсыпем целый пакет нашей бульбочки в качестве гостинца.
Я запротестовал и незаметно от молодой женщины вложил денежку в карман ее растерявшегося пасынка.
Позже пожалел, что не взял большой мешок этой бульбы. Уж очень вкусная она оказалась.
Вернулся в Минск и вскоре забыл о той встрече. Но вот визит соседа с ведерком картошки заставил меня вспомнить тот разговор у городского рынка и запланировать обязательный визит туда. Если повезет, возьму семянки и для Павла. Ну а как бороться с медведкой — это уже его проблема.
Люблю синие августовские вечера. Свежий ветерок с озера напоминает, что скоро в беседке в одной майке уже не посидишь. Придется накидывать курточку и готовиться к неминуемой осенней прохладе. Летняя пора на убыль бежит быстро!
На какое-то время в мыслях возникли мистические мотивы. А что, если встреча с землячкой, похожей на мою мать, вовсе не случайна? Вдруг это знак, сигнал? Тогда какой?
Отогнав эти мысли подальше, я подумал, что Аня в своей жизни все делает правильно. Судьба испытывает молодую женщину на прочность, а она не сдается. Ищет наиболее верные и надежные варианты своего дальнейшего существования. Заметил, к слову, что такой чертой характера, как умение стойко держаться на житейском ринге, отличаются многие из моих земляков.
Наверное, и мне тоже подняться на свою вершину помогла эта особенность характера. Ну а в том, что картошка в наших краях такая вкусная, ничего удивительного. Своя, с родной и любимой земельки.
коллаж юлии костиковой