В свои 74 года она поразительно похожа на мать, необыкновенную сказочницу Астрид Линдгрен, столетие со дня рождения которой праздновалось в прошлом году. Стройная, опрятная, интеллигентная, с умным и проницательным взглядом за тонкими стеклами очков в серебристой оправе. Это благодаря ей под Рождество 1945–го детвора познакомилась с самой необыкновенной девчонкой на свете, которая могла поднять на руках коня и слопать в одиночку целый торт. И хотя, по мнению взрослых, веснушчатое рыжеволосое чудо вело себя «не комильфо» и могло дурно повлиять на юные умы, новая подруга вызвала и до сих пор вызывает восторг у ребятни во всем мире. Как, впрочем, и ее младшие «братья и сестры» — «Малыш и Карлсон», «Расмус–бродяга», «Эмиль из Леннеберги», «Роня, дочь разбойника» и многие другие чудесные персонажи книжек знаменитой писательницы.
Благодаря шведскому институту и лично руководителю культурных программ минского отделения посольства Швеции в Москве Елене Касько миссис Нюман вместе с литературоведом и знатоком детской литературы Улой Линдквист приехали в нашу столицу на презентацию белорусскоязычной «Пiппi — Доўгай Панчохi» в переводе Дмитрия Плакса. Посетили пожилые леди и семинар в Центральной городской детской библиотеке им. Островского. Поверите ли: библиотекари со всей страны, словно школьники, выстроились за автографом в нескончаемую очередь. И без подписи не ушел никто. Видимо, проявлять благожелательность и учтивость ко всем собеседникам, независимо от ранга и возраста, в семье Линдгрен — добрая традиция.
— Миссис Нюман, расскажите немного о себе, пожалуйста...
— По профессии я переводчик литературы для детей и взрослых. После смерти мамы в 2002 году стала в семейном акционерном товариществе «Сальткрокан» проверять качество переводов и инсценировок произведений Астрид и выдавать лицензии на использование ее имени.
— А Пеппи — Длинный Чулок в общих чертах была похожа на вас?
— Нет, я абсолютно не такая, как Пеппи. Более того, не могу припомнить ни одного эпизода, который имел бы отношение к моей жизни.
— У вас дома сохранился первый вариант сборника историй о проделках неугомонной фантазерши?
— В домашней библиотеке у меня есть практически все произведения Астрид Линдгрен. Тот первый вариант «Пеппи», о котором вы говорите, был еще не книгой, а манускриптом с отпечатанными на машинке страницами. В детстве я подхватила воспаление легких, и на ночь глядя мама часто придумывала для меня увлекательные истории. Однажды мне захотелось, чтобы она рассказала про девочку Пеппи — Длинный Чулок, — не знаю, почему пришло в голову это имя. А когда мне исполнилось 10 лет, мама сама сделала книжку из рассказов о проказливой девчонке.
— Наверное, для создания сказок требовалась специальная атмосфера: тишина, покой?
— Астрид работала ранним утром по три–четыре часа. Иногда — прямо в постели. И непременно набирала текст стенографическим способом. Я и брат не могли ей помешать, мы уходили в школу, так что проблем никаких не было.
— Что изменилось в вашей жизни после выхода первой книги? Наверное, письма от читателей стали приходить пачками?
— После выхода «Пеппи» в нашей жизни не изменилось ровным счетом ничего. В тот момент книга действительно была очень популярна, но люди не знали, кто ее автор. К тому же, как вы знаете, тогда еще не существовало телевидения. Мама стала очень известной в последние годы жизни, вот тогда действительно шквал славы обрушился на нее.
— В чем это выражалось? Например, в общении с сильными мира сего?
— Да, когда она хотела изменить порядок вещей, который казался ей неправильным, Астрид могла открыто высказать свое мнение и в известной мере обладала авторитетом и влиянием. В конце 80–х она писала письма Горбачеву. Тогда в Швецию эмигрировала супружеская пара из Эстонии. Но на родине у них осталась пятилетняя дочь, которую власти не хотели выпускать из Союза. Мнение Астрид решило все: девочку отправили к родителям. А чуть позже маму наградили медалью Л.Толстого и она даже съездила в Москву.
— По ее инициативе, насколько мне известно, был принят и закон о гуманном обращении с домашними животными?
— Да. Мама не принимала прямого участия в деятельности парламента. Зато написала открытое письмо в крупнейшие стокгольмские газеты, когда узнала о плохом обращении с животными на крупных фермах от ветеринара и преподавателя сельскохозяйственного университета Кристины Форслунд. И это послужило толчком для принятия законодательного решения. Многое изменилось с тех пор, как Астрид сама была ребенком. Конечно, тогда тоже животных убивали, отправляя на мясо. Но, по крайней мере, их жизнь проходила в нормальных условиях. Все, что могли сделать писательница и ее сторонники, — развернуть кампанию в печати. То есть это было в большей степени выражением взглядов, нежели активными действиями. Хотя так называемый закон Линдгрен ей не понравился своей расплывчатостью.
— Интересно, а вы воспитывались в строгости или шалости позволялись?
— Я могу сказать, что Астрид очень любила детей. Не только нас, всех. Она была не строгой, а очень мягкой по натуре, веселой и смешной.
— А с выбором профессии мама что–то советовала?
— Да, разумеется, мы сотрудничали: я получала от мамы книги для перевода. Она не настаивала на том, чтобы я выбрала именно эту стезю, а просто предоставила возможность самой разобраться во всем.
— Ходит легенда, что только положительных персонажей Линдгрен наделяла хорошими ровными зубами и красивой улыбкой...
— Не знаю, не знаю. Да, у Пеппи красивая улыбка, но она хороша у всех персонажей Астрид.
