Шла Великая Отечественная война. Летом 1942 года в деревне Раковищи Юшковичского сельсовета Любанского района по подозрению в связях с партизанами был схвачен полицаями Любанского гарнизона мой дядя Михаил Павлович Статкевич 1908 года рождения, младший брат моего отца. Его отправили в райцентр Старые Дороги, где в декабре того же года расстреляли.
На мои письменные запросы в администрацию Старых Дорог и в редакцию районной газеты с вопросом, где может быть похоронен мой дядя, я ответа не получил. А подтолкнуло меня к переписке по этому вопросу следующее. В 1992 году, будучи на своей родине в деревне Раковищи, я случайно узнал, что в центральной усадьбе колхоза имени Кирова в селе Заболоть в 1990 году в честь 45–летия Победы был установлен памятник жителям деревень, которые погибли на фронте и в партизанах. Есть на этом памятнике имена моего отца Григория Павловича Статкевича, моих братьев Николая Статкевича и Николая Забродского. Но почему–то не оказалось там имени моего дяди, схваченного немцами как партизанского связного и расстрелянного в Старых Дорогах.
Я обратился к председателю колхоза имени Кирова, председателю Юшковичского сельсовета, в Любанский райвоенкомат. Получил ответы, что сведений, подтверждающих участие Михаила Статкевича в партизанском движении, у них не имеется. Мне советовали обратиться в государственный архив Беларуси. Однако и оттуда получил ответ, что согласно архивным данным М.П.Статкевич как участник партизанского движения не числится.
Прошло 10 лет. Но однажды я прочитал «СБ» и решил, что газета поможет мне вернуть из небытия имя моего дяди. Ну не может же такого быть, чтобы нигде не осталось хоть какой–то зацепки, факта, события, чтобы пролить свет на далекие события первых военных лет! Написал в редакцию. Было это в 2002 году. Получил два ответа: из минских облисполкома и облвоенкомата. И снова: «Сведений не имеется, место захоронения установить не удалось». К письмам прилагались ксерокопии ответов из архивных органов КГБ Беларуси, Национального архива, УВД по Минской области. Новое в судьбе дяди я открыл для себя из архивной справки УВД. Оказывается, задолго до начала войны, в 1933 году, Михаил Статкевич привлекался к уголовной ответственности и был осужден на 3 года ИТЛ за хулиганство, самоуправство и ложный донос. Заключением прокуратуры Минской области от 4 декабря 1997 года в реабилитации Михаила Павловича Статкевича отказано. Наверное, потому и не сохранилось никаких сведений о его участии в партизанском движении. Информация заставила меня замолчать на годы.
Однако позволю себе рассказать то, что известно мне. Великая Отечественная война застала нашу семью в рабочем поселке Брожа Бобруйского района, где отец работал трактористом в местном леспромхозе. Когда после двухнедельных боев на Березине фронт пошел дальше на восток, мы переехали в деревню Мордвиловичи Юшковичского сельсовета Любанского района, где жили родители матери.
Мой старший брат Павел (в 1941 году ему было 15 лет) до войны занимался в школьном радиокружке. По просьбе дяди Миши смастерил малогабаритный радиоприемник, прятал его на чердаке. По ночам вместе с дядей они слушали фронтовые сводки из Москвы и передавали их в партизанский отряд. Часто дядя Миша приходил не один, а с незнакомыми мужчинами (предполагаю, что это были партизаны из отряда Дяди Коли — подпольная кличка командира, после войны работавшего председателем Слуцкого райисполкома, — Николаева).
Все взрослые в семье знали о существовании радиоприемника, как и о том, что ждет их, если немцы его обнаружат. Тем не менее шли на этот риск, чтобы получать и передавать информацию партизанам. «Прослушка» Москвы длилась вплоть до ареста и расстрела дяди Миши. В первую же ночь после ареста дяди партизаны забрали в отряд моего брата и приемник. Через две недели Павел вернулся домой, оставив радиоприемник в отряде.
Кроме того, дядя Миша по нынешним меркам занимался чем–то вроде бизнеса: продавал и обменивал гончарную керамическую посуду, которую развозил по Любанскому, Стародорожскому, Слуцкому и Старобинскому районам. На самом деле это было всего лишь прикрытие. Дядя собирал разведывательную информацию, посуду обменивал на медикаменты и соль, а потом передавал партизанам.
Такая активная деятельность не могла долго оставаться незамеченной. Нашлась–таки подлая душонка. Результат известен: арест и расстрел родного мне человека. Я, конечно, не могу быть судьей поступкам и проступкам дяди в далеком 1933 году, но одно могу сказать с уверенностью: немцы делали ставку именно на таких «запятнанных» сельчан. Но дядя Миша не изменил в первую очередь самому себе, не переметнулся на сторону врага. А как мог противостоял ему, за что и поплатился жизнью.
Помню, 9 Мая 1990 года на торжественном собрании (последнем!), посвященном 45–й годовщине Победы, выступал последний же командующий Прибалтийским военным округом генерал М.В.Кузьмин. Он сказал, что белорусские партизаны за время оккупации республики уничтожили больше немецких захватчиков, чем войска западной коалиции Англии, Франции, США, вместе взятые. Я очень хочу верить, что и мой дядя Михаил Павлович Статкевич внес хоть маленький вклад в общую Победу, заплатив за это своей жизнью.
Иногда смотрю телепередачу «Жди меня». И всегда она заканчивается обращением ведущего к зрителям: «Ищите, ищите друг друга, чего бы это ни стоило...» Именно это и движет мной: искать и искать.
Иван СТАТКЕВИЧ, Лиепая, Латвия.
Вместо комментария:
Письмо Ивана Григорьевича Статкевича трогает своей искренностью, бесхитростностью. В его рассказе нет патетики и преувеличения роли родного человека в партизанском движении. Нет ложной стыдливости и замалчивания, как сейчас принято говорить, неприглядных фактов из его биографии. Зато есть боль, чувство горечи и бессилия докопаться до истины, отыскать хоть какие–то сведения о простом сельском жителе, ставшем жертвой Великой Отечественной войны. Словно не было человека вовсе. Словно, кроме как о 33–м годе, о нем и вспомнить нечего...
Безусловно, у каждой войны есть свои герои. Но, как правило, за их громким подвигом стояли вот такие простые люди. И не суть важно, как они помогали героям стать таковыми: в качестве связных, передавая им необходимые сведения, оружие, провизию. Или одним только своим существованием придавая им сил и мужества. Быть может, что и информация, продовольствие и медикаменты, которыми снабжал Михаил Статкевич партизанский отряд, тоже помогли кому–то выстоять, вписать свое имя в историю. При этом сам Статкевич остался безвестным...
Как относились к личностям с «запятнанной» репутацией в сталинские времена, в годы Великой Отечественной войны, дают представление литература и современное кино. Шанс отчасти реабилитироваться можно было получить, попав на самый тяжелый участок фронта. Увы, в большинстве своем стараниями военных летописцев многие из этих людей незаслуженно «вычищались» из числа освободителей: среди отважных партизан, преданных родине фронтовиков и уж тем более героев–патриотов не могло быть людей с темным прошлым. Стал ли жертвой не только войны, но и нравов тех лет Михаил Павлович Статкевич?
Вероятно, завеса тайны над его судьбой не приоткроется больше, чем уже приоткрыта, а редакция не получит дополнительных сведений, кроме «Место захоронения установить невозможно; сведений не имеется». Но пусть хотя бы публикация письма Ивана Статкевича станет своеобразной данью памяти простому сельскому жителю, который тоже боролся против нацизма, пусть даже никогда не держал в руках оружия...
В тему
Александра Ивановна Шуленина из российского города Липецк обратилась в редакцию за помощью. Еще ребенком она вместе с матерью уехала в Россию. Здесь, в Беларуси, покоится ее отец, фронтовик, в первые дни ушедший на фронт. К сожалению, сокрушалась в письме Александра Ивановна, ей так и не довелось побывать на могиле отца. Она даже не знала наверняка, где он похоронен. Предполагала, что в братской могиле в Скиделе Гродненского района. Сейчас пожилая женщина приехать в Беларусь также не может. Но ей очень бы хотелось узнать, где похоронен ее отец, как увековечена его память.
Заместитель председателя Гродненского райисполкома В.Климович, куда мы направили письмо Шулениной для выяснения необходимой информации, сообщил, что «Шуленин Иван Иванович 1908 года рождения действительно захоронен в братской могиле в Скиделе. Братская могила находится в старом парке города. Всего в ней захоронено 1.138 советских воинов и партизан. Четверо из них — Герои Советского Союза.
Ежегодно в День Победы, День всенародной памяти жертв Великой Отечественной войны и День Независимости возле братской могилы проходят районные митинги–реквиемы, возложения цветов и венков. В 2007 году была проведена капитальная реконструкция памятника, установленного на братской могиле. Надлежащее состояние прилегающей к захоронению территории поддерживает Скидельское ЖКХ».
Также Гродненский районный исполком отправил Александре Шулениной фотографии братской могилы, в которой захоронен ее отец.
