Виктор Дирко — минский пенсионер. Родился в 1939–м в деревне Липовец Чашникского района. Во время немецкой оккупации в его родной деревеньке произошло событие, навсегда запечатлевшееся в детской памяти...
Он помнит, как ранним утром полицаи подожгли несколько домов. Со старшим братом Виктор прятался в землянке, но гитлеровец нашел их и погнал в хату командира сельского ополчения. Вокруг нее стояли немецкие мотоциклы. Канистры с бензином — наготове. Виктора силой втолкнули в уже заполненное помещение, где уже находились мать с младшей сестрой. Когда окна начали заколачивать досками, женщины заголосили. Но внезапно все смолкло. Дверь открылась. Виктора подхватила соседка и увлекла за собой в лес... После мать рассказала, что немцы арестовали их односельчанина Егора Скумса. Под пытками он не сознался, что был партизанским связным. Это и спасло липовчан от страшной участи. Уже будучи студентом Саратовского юридического института, Дирко получил от стариков Липовца наказ: увековечить подвиг Скумса. По разным причинам сделать это Виктор Иванович смог только летом 2014–го. За свои деньги изготовил мемориальную доску, приладил ее к валуну, который установил у деревни. Однако когда захотел зарегистрировать свой памятник, выяснилось, что это едва ли не самострой, возведенный незаконно.
Во время Великой Отечественной из 14 жилых домов в Липовце гитлеровцы сожгли 13. Коренных жителей там не осталось. Сейчас в деревне постоянно обитают три человека, перебравшиеся из Москвы и Минска. Да Виктор Дирко бывает наездами:
— В окрестных лесах в войну действовал партизанский отряд уроженца Оренбургской области Григория Линькова (Бати). Его забросили сюда осенью 1941–го. Как в Липовце создавалось народное ополчение под командованием Виктора Булая, описал в книге «По ту сторону фронта» его заместитель Герой Советского Союза Антон Бринский. Сельчане, в том числе и мой отец, устраивали диверсии: уничтожали телефонную связь, подпиливали сваи моста на дороге между Краснолуками и Столбцами. Люди пекли для партизан хлеб, шили одежду. Я помню, как народные мстители ночевали в нашей хате, как мать кормила их картошкой.
Большущий камень с красной звездой стоит у полевой
дороги. Надпись на мемориальной доске свидетельствует: «В честь ополченцев и партизан, связных и подпольщиков, красноармейцев, погибших и пропавших без вести жителей сожженной карателями деревни Липовец. Особая память Скумсу Егору». И еще 9 фамилий. Дирко, работавший следователем в Лепельском РОВД в отделе по особо важным делам центрального аппарата МВД, служивший в Афгане, вспоминает, что знаком занялся лишь в 2012–м:
 |
|
Виктор Дирко.
|
дороги. Надпись на мемориальной доске свидетельствует: «В честь ополченцев и партизан, связных и подпольщиков, красноармейцев, погибших и пропавших без вести жителей сожженной карателями деревни Липовец. Особая память Скумсу Егору». И еще 9 фамилий. Дирко, работавший следователем в Лепельском РОВД в отделе по особо важным делам центрального аппарата МВД, служивший в Афгане, вспоминает, что знаком занялся лишь в 2012–м:
— Когда умер мой брат, ухаживавший за могилой Виктора Булая, я вдруг понял, что не могу отыскать ее в лесу. К сожалению, нельзя все удержать в памяти. Тогда я стал перечитывать книги участников тех событий, разыскал архивные документы. Пришел в отдел идеологии Чашникского райисполкома и попросил установить мемориальный знак в честь односельчан. Мне ответили, что средств на это нет. Тогда я сказал, что все сделаю сам.
На изготовление табличек с текстом ушло более 2,5 миллиона рублей. 3–тонный валун к деревне помогли привезти Новозарянский сельсовет и сельхозпредприятие «Кащинское». На скромное открытие, состоявшееся 19 июля 2014–го, собрались жители деревни, приехали гости из других районов. После Виктор Иванович задумался: «Вдруг со мной что случится, кто за мемориалом присмотрит?» Захотел его официально зарегистрировать, но оказалось, что знак установлен без соблюдения необходимых инструкций. В общем, в регистрации отказали. Такой поворот пенсионера расстроил. Поэтому он обратился на прямую телефонную линию председателя Витебского облисполкома Николая Шерстнева.
Спустя время я отправился в Чашники, чтобы с председателем районного Совета депутатов Александром Косовым вернуться к теме проблемного памятника:
— Еще в начале 2014–го мы обещали Дирко увековечить память его односельчан на мемориале в Вишенках. Есть у нас в районе комплекс, похожий на «Хатынь», где собраны сведения о 187 деревнях, сожженных и уничтоженных оккупантами. Мы обещание выполнили. Что же касается знака возле Липовца, я лично ничего против не имею. Тем более что речь идет о памяти людей, боровшихся за независимость Родины. Но есть определенная процедура, которую нарушать нельзя. Нужно было получить разрешение в райисполкоме, утвердить эскиз в Министерстве культуры, согласовать текст в управлении идеологии облисполкома. Но Виктор Иванович этого не сделал. Естественно, сносить знак никто не собирается. Но и зарегистрировать его не получится. Регистрируются лишь воинские захоронения. В итоге мы решили, что Новозарянский сельсовет определит шефскую организацию, которая будет присматривать за памятником, обкашивать вокруг траву, заниматься его благоустройством.
Дирко, которого мы встретили в Липовце, такое решение вполне устроило. На прощание он вспомнил любопытный эпизод. Как–то в Минске его знакомая продавщица газет прочла статью о нем и его родном Липовце: «Про вашу деревеньку сериал военный снимать можно. Напишите сценарий, у меня дочка режиссер, она поможет». Виктор Иванович не скрывает, что идея ему понравилась. Возможно, он постарается ее реализовать.
Справка «СБ»
Сегодня в Чашникском районе 67 учтенных воинских захоронений. Только за последние 3 года там установлены 5 мемориальных знаков (в том числе по частной инициативе) в честь земляков, боровшихся с нацизмом. Чтобы привести их в порядок к 9 Мая, из бюджета выделено 10 миллионов рублей.
svg–vt@mail.ru
Фото автора.
Советская Белоруссия № 70 (24952). Пятница, 15 апреля 2016
