Слово «реформа» все чаще произносится при обсуждении милицейской темы. Причем инициаторами важных изменений в системе МВД становятся отнюдь не досужие наблюдатели да крикливые «правозащитники». Главными стратегами предстоящей реструктуризации станут опытные офицеры, компетентные юристы. «Мы очень аккуратно, спокойно, никого не обижая, в ближайший год, а может быть, и раньше полностью реформируем Министерство внутренних дел», — заявил Президент в Послании белорусскому народу и Национальному собранию. А назначая министром Игоря Шуневича, Президент акцентировал внимание на том, что «надо убрать все функции, несвойственные для МВД».
Что стоит за этим поручением? Каких милицейских структур коснется реформа? Надо полагать, конкретные официальные ответы на эти вопросы не заставят себя долго ждать. Пока же об их содержании приходится только догадываться. Чем и занялись авторы нашей полемической рубрики, каждый из которых мысленно попытался стать на место профессионалов, принимающих решения по усовершенствованию системы МВД. У каждого из спорщиков — свое видение назревших перемен. А какие версии будут у вас, уважаемые читатели?
Стать ближе к народу
Скажу честно: я сторонник радикальных реформ. Боюсь, что без них милицию ждут лишь небольшие косметические изменения. А косметика, как известно, только маскирует морщины. Убирает их скальпель хирурга. Как там, в фильме «Покровские ворота», говорила об аппендиците суровая женщина–врач? «Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонита!» Вот и от МВД, на мой взгляд, надо решительно отрезать множество функций, на которые сейчас распыляются органы внутренних дел, вместо того чтобы сосредоточиться на главном — профилактике преступности, безопасности наших улиц, дворов и дорог.
Для чего, скажем, масса людей в погонах занимается оформлением паспортов? С этим, думаю, вполне могли бы справляться паспортисты при ЖЭСах. Кстати, жилищно–коммунальные службы за последние пять лет уже доказали свою состоятельность в деле поддержания порядка. Как ты знаешь, с 1 марта 2007 года у нас действует новый Кодекс об административных правонарушениях, делегировавший многие полномочия милиции организациям ЖКХ. Шумные соседи не дают спать всему подъезду, чужая собака гуляет без намордника, кто–то самовольно спилил дерево во дворе — раньше с этими бедами шли к участковому, теперь административные протоколы составляют работники ЖЭСа. Раз они справляются с этими задачами, справятся и с паспортами.
Для чего сейчас, когда мы фактически победили организованную преступность, существуют милицейские структуры по борьбе с ней? Это наследие 90–х, от которого, я думаю, пора избавляться.
Департамент исполнения наказаний тоже, наверное, можно целиком отдать в ведение внутренних войск, коль скоро осужденных и охраняют, и конвоируют именно бойцы ВВ. Или возложить это дело на Министерство юстиции, как в России. Задачи департамента «Охрана», в котором сейчас служит множество милиционеров, вполне могут выполнять частные охранные фирмы: им вполне по силам устанавливать сигнализацию и реагировать на тревожную кнопку. Именно так поступают в Латвии. Начальник тамошней госполиции Артис Велшс заявил, что передача некоторых функций полиции частным структурам пойдет по двум направлениям: первое — государство делегирует и оплачивает услуги зарекомендовавших себя коммерческих охранных компаний. И второй вариант — госполиция привлекает частных сотрудников для охраны определенных объектов. При этом выигрывает и государство, которое не тратит бюджет на содержание целого департамента охранников, и МВД, получающее освободившийся профессиональный ресурс.
Куда направить эти кадры? В первую очередь — на увеличение численности патрульных милиционеров. Главная задача МВД, на мой взгляд, — в обеспечении порядка на улицах. Чтобы у нас не болела голова за детей, играющих во дворе. И чтобы мы сами, припозднившись с работы, без опаски возвращались домой. Этого можно достичь, если в любое время суток за порядком на каждом углу будет следить патрульный милиционер — точно так же, как в царской России обеспечивали общественное спокойствие городовые.
Еще одна важная фигура — участковый. Только не теперешний, которого я в своем дворе последний раз видел три года назад, а настоящий знаток своего участка, вхожий во все квартиры, знакомый со всем взрослым населением своего района, а не только с бывшими осужденными да прочими поднадзорными личностями. Понимаешь, в чем суть моего видения реформы МВД? В том, чтобы милиция стала ближе к народу. Чтобы патрульный воспринимался не столько грозным носителем карающей длани государства, сколько помощником, которого в любой момент можно обнаружить в пределах видимости. Чтобы к участковому капитану шли как к участковому терапевту — пожаловаться на свою беду и получить хотя бы рецепт избавления от проблемы. Сейчас, к сожалению, участковый милиционер завален бумажной работой, ему недосуг вникать в наши мелкие нуждишки...
В Грузии, между прочим, поступили именно так: разделили всю полицию на две службы. Самая большая из них — патрульная полиция, отвечающая за спокойную жизнь граждан. Служба поменьше — криминальная полиция, борющаяся с остатками преступного мира. Аналог нашего уголовного розыска. И все. Даже ГАИ распустили. В ходе этой реформы существенно сократили число сотрудников: в криминальной полиции из 70 тысяч человек только 16 тысяч сохранили свои места, а 15 тысяч гаишников остались без работы из–за исчезновения самой ГАИ как таковой. Отсюда появились средства, чтобы в 10 — 20 раз повысить зарплату новым, набранным по открытому конкурсу полицейским. И оригинальным образом решили проблему близости к народу: построили новые здания полиции, причем максимально прозрачные, в буквальном смысле — они со стеклянными стенами. Такие прозрачные полицейские участки стали символизировать открытость полиции для общества.
У нас тоже, помимо глубинных изменений в структуре МВД, нужны и какие–то внешние признаки проводимых реформ. Меня, например, приводит в уныние форма стражей порядка, оставшаяся почти неизменной с советских времен. Почему бы не вернуть им хотя бы стильные шестигранные фуражки, мелькнувшие в начале 90–х годов?..
Не рубить сплеча
Ну–ну, Роман, руби сплеча дальше! Предложи переименовать Министерство внутренних дел в Министерство добрых дел, а участковых направить на курсы обучения улыбкам и навыкам психоанализа. Тогда освобожденные от излишнего бюрократизма инспектора станут регулярно наведываться к тебе, Роман, в гости, вызывая ревность всех окрестных рецидивистов: «Открывай ворота, Анатольич, опять милиция!» С любым вопросом ты сможешь после этих теплых дружеских встреч подходить к капитану, любой проблемой делиться, как на исповеди. Только к борьбе с преступностью, Роман, такое панибратство никакого отношения иметь не будет. С чего ты взял, что новые «городовые» должны стать чуть ли не духовными отцами целых кварталов? Откуда у тебя такая твердая уверенность в том, что улыбчивые патрули, коих наверняка станет больше, чем воспитателей в детсадах, покроют колпаком все злачные места, все «нехорошие» квартиры? Между тем, к примеру, ППС всегда была только частью правоохранительной системы. То же можно сказать в целом о ДПС ГАИ, службе участковых инспекторов, ИДН. Однако представь армию только с одной пехотой — без поддержки танков, самолетов, артиллерии, разведки, тыловых служб. Такое войско потешно и беспомощно. А я не хочу, чтобы преступники смеялись над нашей милицией, которую иные прожектеры хотят оставить без инструкторов, аналитиков, спецотделов, автономных департаментов.
Кстати, твой пример из грузинской практики от белорусских реалий оторван совершенно! Начнем с того, что еще с давних пор в отличие от наших (хотя и в синеокой взяточники всегда водились) закавказские милиционеры имели репутацию ушлых коммерсантов. Вот и пришлось Саакашвили резать по живому: уволил всех гаишников, набрал новых. Мздоимство искоренил, но почитай, что пишет об издержках полицейской реформы интернет–издание «Обозреватель»: «На патрулируемых улицах постоянно раздаются сигналы клаксонов, а ПДД нарушаются на каждом шагу. Повсеместно. Создается впечатление, что «патрульки» существуют отдельно от дорог. На дорогах хаос — за хаосом наблюдает патрульная полиция. Наблюдает и... не вмешивается! Объяснение такому безучастному отношению поразительное: из–за боязни потерять высокооплачиваемую по местным меркам работу полицейские не желают останавливать водителей, нарушающих правила. Ведь если водитель напишет жалобу на действия патрульного, того могут уволить. А зарплату он что так, что эдак получит». А вот еще штрих к работе грузинских патрульных за авторством главы фонда «2020» Эроси Кицмаришвили: «Да, это красиво и эффектно, и это сразу бросается в глаза. Но есть много минусов, которые приезжим незаметны. МВД сегодня контролирует все сферы жизни государства. Сегодня эта структура имеет закрытые, непрозрачные фонды, пополняемые за счет арестованных чиновников. И добиться отчетов о расходовании этих средств невозможно. А главное, чем недовольны многие граждане, это несоразмерные расходы на полицию и остальные сферы жизни общества».
После таких, говоря суконным языком протокола, «вновь открывшихся обстоятельств» напрашивается сомнение: а так ли уж на самом деле доверяют грузины своим стражам порядка? И не является ли «прозрачность» полиции просто громким пиаром, маскирующим старые проблемы? Однако пусть в Батуми и Тбилиси сами ищут ответы на эти вопросы. У нас своих казусов хватает. Нет, реформу МВД кавалерийским наскоком не проведешь...
Вот ты предлагаешь увеличить количество патрулей, а ведь в Европе, наоборот, блюстители закона в глаза не бросаются. Контролировать ситуацию помогают зоркие электронные глаза. Да и не только электронные: бюргеры от мала до велика сигнализируют полиции о любом ЧП. По нашим понятиям стучат, по тамошним моральным правилам — препятствуют криминалу, спасают детей. Но у нас–то таких стукачей, Роман, мало, страшно далеки они от народа! И распусти сейчас работников, к примеру, паспортно–визовой службы, никаких видеокамер не хватит, ведь слабое место в правоохранительной системе вмиг просекут воротилы нелегальной миграции. То же самое с передачей охранных функций частным структурам. Пожелаю латвийцам удачи в этом рискованном эксперименте, если решатся на него. А нам, полагаю, хватило своих грабель образца 90–х. Неужели тебе внушают доверие парнишки–секьюрити в универсамах? Им бы с тревожной кнопкой совладать... С большим скрипом продвигается и идея замены омоновцев так называемыми стюардами на футбольных матчах — опять же «как в Европе». По иным таким стюардам фейс–теорию Ломброзо доказывать можно, хотя, конечно, и парни в униформе иной раз палку резиновую перегибают. Такого рода (а еще многие–многие другие) проблемы, накопившиеся в системе МВД и смежных сферах, решать нужно безотлагательно. Но любые реформы забуксуют, если офицерский девиз «Честь имею!» оставит равнодушными тех, кто облачился в мундир с мечтой «заработать первый миллион». И разве тогда будет важно, под какой фуражкой отсутствуют чистые помыслы?
А что касается таких категорий, как милицейская разведка, аналитики, сыщики — то если их убрать с милицейской шахматной доски, то и ахнуть не успеешь, как спокойные наши милицейские сводки напомнят об эксцессах 90-х годов. Милицию нельзя лишать своей профессиональной гвардии.
