Андрей Паращенко — один из тех, кто составляет славу белорусского гандбола

Как Паращенко «Барселоне» отказал

Андрей Паращенко — один из тех, кто составляет славу белорусского гандбола...

Андрей Паращенко — один из тех, кто составляет славу белорусского гандбола. Безусловная фигура местного пантеона ручного мяча. Его спортивный расцвет пришелся на развал СССР, а потому Андрей явно недобрал в медалях и титулах. Выигрывать чемпионаты мира и Олимпийские игры, как оказалось, было гораздо сподручнее вместе с мощной как танк командой Советского Союза. Национальная же сборная новорожденной Беларуси, увы, несмотря на всю перспективу и ожидания, удержаться на обрыве хаоса исторических преобразований не сумела, надолго рухнув в пропасть.


Зато индивидуально Андрей Паращенко был виртуозен. Лучшие годы он провел в чемпионате Испании, исправно входя в число главных бомбардиров лиги и не без основания считаясь одним из самых неординарных гандболистов мира. В судьбе Паращенко (в том числе и неспортивной) было много неординарных историй и заслуживающих внимания фактов, но сегодня со спортивным директором минского «Динамо» мы будем вести речь исключительно о гандболе, взяв для главного информационного повода скорую встречу динамовцев с «Барселоной». Уже в четверг «Минск–Арена» закипит аншлагом (почти все билеты разошлись), а пока в стане «Динамо» период активных приготовлений и тренировок.


— Андрей, какие–нибудь предчувствия накануне игры имеются?


— Сейчас голова забита организационными вопросами, об игре и результате думать, признаться, некогда. Возможно, ближе к матчу «чуечка» проснется. Иногда даже сны вижу, которые потом сбываются.


— А волнуешься больше сейчас или когда сам играл?


— Перед матчем волнение у всех одинаковое. Но у игроков есть преимущество: со свистком судьи оно моментально улетучивается. Во всяком случае, у меня было именно так. Сейчас — сложнее. До конца матча сижу как на иголках. Это тяжело. Внутри все закипает, а помочь ничем не можешь.


— Ты в себе уже убил игрока, не тянет на площадку?


— Тянуть не тянет, но все равно невольно про себя отмечаю какие–то моменты, детали. Само тело на уровне рефлексов реагирует на игру.


— Никуленкову, Бомбачу, которые действуют на твоей позиции — разыгрывающего, не подмывает дать совет, рекомендацию?


— Ну это же не детский сад, не уровень ДЮСШ. Они — зрелые игроки со своей манерой игры. Учить никого не пытаюсь, тем более что для замечаний и корректировок есть тренер. Если еще и спортивный директор станет в эту кухню лезть, то плохи будут дела. Но иногда, не скрою, с ребятами общаюсь, спрашиваю, почему сыграли так, а не иначе, обсуждаем. Из чистого личного интереса, не больше.


— С тех пор как ты закончил, гандбол сильно изменился?


— Стал более силовым, зрелищным, динамичным, скоростным. За счет новых правил, «быстрого центра». Все меры были направлены на популяризацию игры в мире. В Южной Америке, например, гандбол постепенно выходит на пик популярности. Особенно в Бразилии. Женская команда уже сейчас в большом порядке, а к Олимпиаде в Рио наверняка существенно прибавит и мужская. Я не знал, но тренер, под руководством которого я играл в испанском «Гальдаре» — Жорди Ривейра, он сейчас со сборной Бразилии работает, — рассказывал, что в бразильских школах гандбол включен в обязательную программу. У тамошней молодежи гандбол сейчас — вид спорта номер два, после футбола.


— Темп продажи билетов на матч с «Барселоной» говорит о том, что и в Беларуси гандбол постепенно возвращает утраченные позиции.


— Последние результаты сборной и нашего клуба привлекли внимание к гандболу. Возврат популярности есть, хотя до бума 1980–х еще далеко. Для этого нужно завоевать титулы, а их пока нет. Что касается ажиотажа вокруг матча с «Барселоной», то тут несколько факторов. Часть болельщиков мы забрали у хоккея, где у «Динамо» спад результатов. Плюс сам брэнд «Барселоны» способен собрать большую аудиторию. В этом году «Барса» основательно укрепилась, в ее рядах играют такие звезды, как Никола Карабатич и Кирилл Лазаров. К нам едет реально галактическая сборная. Ну и Сергей Рутенко, конечно. Так что здесь совокупность факторов, которая, надеюсь, поспособствует аншлагу.


— К тому же мы уже пуганые, щупали эту «Барселону» в прошлом году.


— Щупали. И даже чуть ли не за интимные места, едва–едва не привезли из Каталонии очки. И в Минске тоже игра удалась, было видно, что мы не мальчики для битья. Так что, думаю, в четверг еще раз попытаемся взять «Барсу» за те же веселые места.


— Когда каталонцы прилетают, где селятся, какой у них райдер?


— Не такие уж они и избалованные. Есть, правда, в штате клуба специальная группа подготовки гостевых матчей, а команда прибывает на игру не за день, а за два до поединка. В остальном — ничего необычного. Поселится в той же гостинице, где жила и футбольная «Барселона», — в «Краун Плаза». А улетят в пятницу, на следующий день после матча. Без спешки.


— Первая тренировка в «Минск–Арене» запланирована в среду?


— Просили время и во вторник, но арена будет занята.


— А «Динамо» когда паркет в «Минск–Арене» испытает?


— Тут мы с «Барсой» в равных условиях.


— Получается, преимущество домашних стен несколько нивелируется.


— Опыта встреч на больших аренах и при огромном скоплении народа у испанцев, конечно, больше. Они завсегдатаи «Финала четырех» Лиги чемпионов и этой весной играли в Кельне в «Ланксесс Арене», вместимость которой 20.000! Для нас это первая игра при таких условиях. Волнения новизны не избежать. Поэтому хотелось бы обратиться к зрителям. Все, кто приезжает в Минск, не без иронии говорят, что у нас самая театральная публика в мире: «Наверное, у вас болельщики очень тонко и глубоко понимают гандбол, потому что сидят такие все тихие и задумчивые — осмысливают варианты тренерской тактики на игру». Люди, очнитесь, проснитесь, выразите свои эмоции — пошумите! И будьте снисходительны, поддержите, если что–то не получается, не бросайтесь сразу в огульную критику.


— Тебя ведь в свое время приглашали в «Барселону»?


— Это было так давно.


— И тем не менее. Насколько это было серьезно?


— В «Барселоне» такими вещами не шутят. Позвонили, предложили контракт. Я подумал и отказался. Тогда не жалел. Сейчас, спустя годы, жалею. Надо было хотя бы годика два поиграть. Дело не в деньгах, а в новых впечатлениях. В осознании того, что выступал в сильнейшем клубе мира.


— А почему отказался?


— Молодой был, дурной. Не хотел возвращаться в режим СКА — изнуряющий соревновательный и тренировочный график. Наелся этим в Минске на всю жизнь. А в «Гальдаре», на Канарах, мне нравился режим: тапочки, шортики, пляж... Плюс команда в числе ведущих в Испании. Меня все устраивало на тот момент. Быстро успел привыкнуть к комфорту и не пожелал что–то менять.


— Сам в Испании давно был?


— Давно.


— Стало быть, домика на Канарах не нажил.


— Нет. Да я и не скучаю по Испании.


— Тебе ведь как лучшему бомбардиру чемпионата Испании предлагали сменить гражданство?


— И мне, и Мише Якимовичу. В 1994–м. Отказались.


— Но мысль стать испанцем при этом наверняка была. Признайся, где–то глубоко в душе?


— Даже не думал об этом. Я не представлял и не представляю себя в отрыве от Родины. Там земля чужая. И оставаться жить в Испании я не захотел. Поэтому и вернулся. Нисколько об этом не жалею.


— В Испании сейчас сильнейшая в мире гандбольная лига?


— Нет, там кризис. Сегодня однозначно сильнейшая лига — немецкая. На втором месте, пожалуй, Франция. Испания — третья.


— Во французском гандболе сейчас много денег?


— Да, подъем существенный. «Пари Сен–Жермен» — самый богатый гандбольный клуб в мире. По бюджету опередил даже немецкие «Киль» и «Гамбург». И «Барселону» тоже.


— Бюджет «Динамо» рядом с ПСЖ выглядит грустно?


— Ну если нолик один от французов убрать, то будет приблизительный паритет.


— Кого ты сегодня считаешь самым сильным гандболистом мира?


— Трудно сказать. По каким критериям судить? Есть игроки яркие — любимцы публики. От таких в восторге зрители и президенты клубов, потому что на «шоуменов» идут болельщики и несут в кассы свои кровные денежки. Но такие игроки — индивидуалисты, играют на себя и пользы команде приносят мало. А сильный игрок — это прежде всего полезный. Я бы сегодня отдавал приоритет тем игрокам, которые одинаково полезны как в атаке, так и в защите. Мне импонирует хорват Домагой Дубняк, выступающий за «Гамбург». Он обладает всеми качествами универсала. Для меня это один из сильнейших сегодня игроков в мире.


— Что должно произойти, чтобы он оказался в «Динамо»?


— У игроков разные мотивы. Есть мотив денег, повышение зарплаты. Есть мотив цели — выиграть трофей, выступить в сильном чемпионате или турнире. А есть мотив уюта и жизненного комфорта. Привезти Дубняка в Минск? Ну не знаю. Думаю, контракт у хорвата где–то под миллион. Поэтому говорить о перспективах Дубняка в Минске сегодня нереально. Но через несколько лет, когда он будет понимать, что пик карьеры остался позади, к этому разговору можно будет вернуться. А вообще, если говорить об игроках топ–уровня, то арифметика простая: плюс 30 процентов к тому, что он зарабатывает, — и можно вести переговоры.


— То есть, чтобы к нам приехала звезда, нужно накидывать сверху 30 процентов?


— Каждая команда имеет свой уровень развития. «Динамо» сегодня вступило в стадию, когда приличные гандболисты едут к нам не за деньгами, а по другим причинам. Яркий пример — Сергей Шельменко. Ребята знают, что Минск — уютный город. Что созданы хорошие условия, что клуб всегда выполняет заявленные условия. Квалифицированный персонал, тренер. И выступление в Лиге чемпионов, безусловно. Совокупность этих факторов и есть тот магнит, который притягивает игроков. А словенцы сегодня готовы ехать просто под тренера: чтобы находиться на виду, получить качественный тренировочный процесс.


— А как все начиналось, помнишь?


— Раньше на разговоры с игроком и его агентом уходило много часов, процесс продолжался два–три месяца. Сейчас гораздо проще. Выбираешь условного дона Педро, связываешься с его агентом и заявляешь о своем интересе. Все. Через некоторое время получаешь ответ. Если заинтересованность обоюдная, начинается обсуждение условий. Выуживать согласие месяцами уже не приходится. Авторитет наработан.


— Ты довольно рано закончил карьеру. Тяжело было начинать новую жизнь?


— Это болезнь всех спортсменов–игровиков. Командный вид спорта, один за всех и все за одного. Привыкаешь, что за спиной всегда кто–то есть. В бизнесе друзей нет, приходится кардинально менять свое сознание, сражаться в одиночку. Удается не всем. Заметь, успешных людей гораздо больше из бывших единоборцев, борцов, к примеру. Это совсем не случайно. Они с ранних лет жили с философией, что рассчитывать нужно только на себя: есть противник и его нужно победить. Помощи ждать не от кого.


— Ты ведь не собирался связывать свою жизнь с гандболом? Или все же оставлял для себя такой путь?


— Когда я вернулся в Беларусь из Испании, гандбол был, мягко говоря, в плачевном состоянии. Появился в Бресте клуб Мешкова, но остальные... А потом стал создаваться интересный проект — «Динамо». Это ведь дело, которому я отдал жизнь, в котором интересно, все понятно и доступно. Сейчас в сравнении с собой пятилетней давности, когда только заступил на должность спортивного директора, могу сказать, что я знаю гораздо больше, многому научился. В разговоре с игроками и агентами есть много нюансов, хитростей, постичь эту науку можно только с опытом. Есть ведь и определенная судейская тематика, есть некие подковерные политические мотивы. Все это нужно учитывать, уметь лавировать, быть дипломатом.


— Были ведь в истории «Динамо» и очень тяжелые времена.


— Года два назад полгода сидели без зарплаты. Игроки вернулись из отпуска под наше честное слово, под слово Юрия Бородича. Собрались тогда перед первой тренировкой и Юрий Федорович открыто заявил, что ситуация тяжелая и никаких гарантий нет. Но пообещал, что мы приложим все силы, чтобы из нее выйти. Тому, кто ждать не согласен, было предложено встать и уйти. Без обид. Никто не ушел. Ребята молча поднялись и пошли тренироваться. В таком подвешенном состоянии играли до ноября.


— Было чувство, что «Штирлиц как никогда близок к провалу»?


— Мы знали: возможно любое развитие событий. Не скрою, я моделировал для себя ситуацию, когда придется собирать вещи и съезжать. Поэтому огромное спасибо всем, кто выдержал и поверил. Мы в тот год, кстати, довольно неплохо выступили в еврокубках, завоевали очередное «золото» в чемпионате и здорово закалили характер.


— Нынешнее межсезонье прошло без передряг?


— Большие изменения в составе заставили много работать, но это были интересные хлопоты.


— Все ли трансферные сделки удалось осуществить?


— Все, что задумывались.


— То есть оценочку за трансферную политику себе поставишь высокую?


— Об этом только после окончания сезона смогу сказать. Раньше — никак.


— В Бресте второй год пытаются подписать контракт со звездным хорватом Ивано Баличем, но пока — мимо. Тем не менее попыток не оставляют.


— Я так скажу: лучшие времена Балича давно прошли. Не год и не два назад. Давид Шпилер, к слову, которого в Бресте подписали после того, как сорвался вариант с Баличем, сегодня наголову сильнее хорвата. Так что о том, что Балича в БГК имени Мешкова сегодня нет, должны сожалеть, наверное, только в «Динамо».


— Конкуренция с Брестом на трансферном рынке чувствуется, есть столкновения интересов?


— По большому счету, нет. Нынешним летом, правда, интересы случайно пересеклись. Их объектом стал Сергей Шельменко. У БГК на сей счет есть своя версия развития событий, у нас — своя. Но скажу как на духу: у меня переговоры с Сергеем заняли два дня. Он хотел играть в Минске.


— А самый удачный трансфер в истории «Динамо» вспомнишь?


— Атьман! Он пришел к нам молодым и перспективным, а ушел большим мастером. Вырос вместе с командой, и сегодня он в топе лучших игроков мира.


— В его манере без труда можно было разглядеть виртуозные элементы игры другого гандболиста топ–уровня — Андрея Паращенко.


— Да? Возможно, кое–что общее действительно есть.


Советская Белоруссия №213 (24350). Среда, 13 ноября 2013 года.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter