К званию Героя представлялся трижды

Есть на одном из минских кладбищ полузабытая могила. Без памятника и ограды. Одна среди многих сотен, неприметная и неизвестная. Человек, не щадивший жизни, защищая белорусскую землю, покоится в ней. Скромная табличка с именем и двумя датами: "Мадэй Конрад Андреевич. 1912 - 1996".

Он родился в 1912 году в семье, считавшейся в городе "политической". Говорили, что его дед Мадэй был французом и сражался на баррикадах Парижской коммуны, а после ее разгрома сумел бежать в Россию. От него и пошла фамилия.

Начало войны застало Конрада в Москве. Вместе с другими динамовцами тренер по плаванию Мадэй в первый же день войны пришел в военкомат требовать отправки на фронт. Но военком отрезал

: - Ждите. Когда надо будет - вызовем.

Ждать Конрад не собирался. В конце концов вместе с группой других спортсменов-добровольцев он был зачислен в ОМСБОН - Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД СССР - и в первых же боях под Москвой осенью - зимой 1941-го успел не только отличиться мужеством и отвагой, но и недюжинными организаторскими способностями. Неугомонная же натура привела Конрада добровольцем в отряд специального назначения, который в начале февраля 1942 года формировал чекист капитан Анатолий Шестаков. Отряд носил имя "Славный", и в том, что он его полностью оправдал, немалая заслуга Конрада Мадэя.

Когда Шестаков еще на "большой земле" формировал отряд для перехода линии фронта, к нему пришел очередной боец, вызванный для беседы. Чуть выше среднего роста, на высокий лоб наползали прямые, с рыжеватым отливом жесткие волосы. Слегка заостренный нос и широкие скулы придавали лицу добродушное выражение, но серые, широко расставленные глаза смотрели серьезно и как будто вызывающе.

Вошедший представился

: - Конрад Анри Мадэй!

Шестаков, тщетно блуждая глазами по списку, удивленно проворчал

: - Конрад Анри... Француз, что ли?

- Никак нет, - отозвался боец. - Рядовой Мадэй, Конрад Андреевич.

Пряча в табачном дыму улыбку, командир строго спросил

: - Так чего же ты в загадки играешь?

- Привыкаю к партизанскому псевдониму, - серьезно отозвался Мадэй. - Может, пригодится. Кроме того, по армейской службе знаю саперное дело, имею спортивный разряд по плаванию.

Здесь он, впрочем, поскромничал. Но что поделать - не любил заслуженный мастер спорта Конрад Мадэй афишировать свои успехи. Спрашивали - отвечал на вопросы. Зато медаль "За оборону Москвы", украшавшая его гимнастерку, красноречиво свидетельствовала, что ее обладатель - действительно отважный человек и не бахвал.

Когда я разговаривал с людьми, близко знавшими Костю - так для удобства стали называть Мадэя в отряде, - все они в один голос отмечали как главную черту его характера неугомонность, стремление добиться результатов в любом деле, за которое бы ни взялся. Видимо, этим, а также необычайным бесстрашием объясняются многочисленные боевые успехи Конрада. В отряде он стал признанным мастером диверсий, "гроссмейстером" по части засад, специалистом по разгрому вражеских гарнизонов. Не случайно за два с половиной года, что "Славный" действовал в фашистском тылу, он из рядового бойца вырос до командира роты, а затем и всего отряда.

Только на личном счету Мадэя более 50 убитых солдат и офицеров противника. Под его непосредственным руководством на территории Белоруссии было проведено 13 засад на шоссейных дорогах, 10 боев по разгрому вражеских гарнизонов, в результате чего уничтожено свыше 500 гитлеровцев, 1 танк, 2 бронетранспортера, несколько орудий, пущено под откос 5 воинских эшелонов. Конрад Анри руководил штурмовыми группами, разгромившими сильно укрепленный немецко-полицейский гарнизон в Белыничах, где лично захватил вражескую пушку и сумел открыть из нее огонь по фашистам. Простое перечисление героических дел Мадэя заняло бы несколько страниц. Ведь даже наградной лист героя (для того чтобы вместить "краткое описание совершенного подвига") пришлось писать аж на 12 страницах!

Человек, не знавший страха, он был одновременно молчуном и, как ни странно, душой отряда. В нем уживались два абсолютно разных человека. Любимец отряда Костя - бесшабашный шутник и мастер розыгрышей - в экстремальной ситуации словно исчезал, уступая место суровому, расчетливому и непримиримому Конраду Анри, не делавшему поблажек ни себе, ни другим. Иногда же он, не знавший жалости к врагу, мог выкинуть трюк, повергавший в смятение весь отряд. Однажды захватил в перестрелке солдата-власовца - и тут же с собой в засаду. Товарищи возмутились, а он в ответ

: - А вы видели, как здорово он от нас отбивался? Значит, злой. Теперь надо его заставить с такой же злостью искупать вину перед родиной.

И ведь не ошибся в человеке Конрад. Помилованный им солдат отлично воевал и сумел не раз доказать, что искупил свое малодушие.

Вообще же Мадэй, несмотря на кажущуюся простоту, был человек-загадка. Одно лишь могло выдать его чувства - привычка, размышляя, покусывать сорванную травинку. Перекусит стебелек - значит, на что-то решился, отбросил сомнения. Зато если уж решался - просто не мог не довести дело до конца. Если не удавалась, к примеру, запланированная диверсия, Конрад просто брался за "запасной вариант" - громил полицейские посты, сжигал казармы, уничтожал линии связи или открывал "охоту" на неосторожных гитлеровцев. Не было случая, чтобы, уйдя на задание, он вернулся бы с пустыми руками. Подразделения же под его командованием за два с лишним года борьбы во вражеском тылу не знали ни одного поражения! Не зря фашисты так дорого ценили его голову, признавая, хотя и по-своему, его заслуги и доблесть. К сожалению, должного признания у себя на родине он не получил. Трижды представлявшийся к званию Героя Советского Союза, он так и не получил награды. Сперва ее заменили орденом Ленина, а после и вовсе "забыли" об этом, как о досадном недоразумении. Причины такого отношения сейчас, конечно, установить вряд ли возможно. Бесспорно, сыграло тут свою роль то, что он был беспартийным. Об этом в один голос говорили все бойцы отряда, с кем мне довелось побеседовать. Сам же Мадэй даже пальцем не шевельнул для того, чтобы "пробить" себе какую-нибудь награду, хотя, к примеру, всю вторую половину 1944-го вместе с начштаба "Славного" Михаилом Оборотовым добивался присвоения званий и наград для своих боевых товарищей.

Закончилась война, и место Конрада Анри вновь занял пловец Конрад Мадэй. Несколько лет работал он тренером в минском "Спартаке", а когда неугомонная натура взяла верх, неожиданно бросил все и уехал на Север, в Карелию. Работал на лесосплаве, а после - заведовал турбазой. О своем боевом прошлом он не вспоминал и ни с кем не делился, замыкался в себе, когда кто-нибудь заводил речь о войне.

И.ИВАНОВСКИЙ, сотрудник Центра информации и общественных связей КГБ.