Политики тоже пишут книги. И в целом понятно, зачем. Возьмет вчерашний руководитель перо в руку, почешет им затылок, да и сформулирует: мое место в истории. Или так: как я делал историю. Или еще так: как бы я уделал историю.Эти авторы в большинстве своем предпочитают один жанр - мемуарный. Произведения, вышедшие из-под их пера, могут быть весьма разнообразны по форме: это и стихи, и очерки, и монографии, и даже сказки. Но в общем все об одном.
К хитам сезона российская пресса безоговорочно относит Президентский марафон. Размышления, воспоминания, впечатления Бориса Ельцина. С этим не поспоришь. Есть у Бориса Николаевича и талантливые сподвижники. Например, шеф протокола первого Президента России, давний его соратник Владимир Шевченко выпустил книгу Протокол Российской Федерации. Название простое, без претензий, а сама книжка - как бы и не мемуары в классическом виде, но рассказ о протокольной практике, сложившейся за последние годы в России.
Бывший член политбюро, когда-то поддержавший Ельцина, Александр Яковлев окунул читателей в Омут памяти, в очередной омут собственной страсти к публицистике. А о чем бы могла нам поведать книга Восемь месяцев плюс? Уверена, первыми догадаются женщины... Экс-премьер и тоже академик Евгений Примаков грозится скоро издать книгу (причем по счету вторую) с этим легкомысленным названием. Про свое недолгое премьерство.
Хозяйственник и писатель Юрий Лужков вместе со своим соратником по Отечеству Александром Владиславлевым выпустил труд под названием Вера в себя и в Россию, где рассказывает о том, что, по мнению Отечества, надо бы сделать с отчизной. Примерно о том же думает Борис Федоров. Свою книгу он так и назвал: Пытаясь понять Россию...
Случаются в среде политиков и уникальные мастера рифмы. Пиит Осенев (он же Анатолий Лукьянов) уже давно считает себя классиком современной поэзии, равно как и г-н Примаков, упомянутый выше. Глаголом жечь сердца принялся тульский экс-губернатор и экс-арестант (взятки и хищение чужого имущества в крупных размерах с последующей амнистией) Николай Севрюгин. В камере, вспоминая свое совхозное прошлое, он писал, например, такие строки: Закрылись школа, магазин/Не стало лошадей в хлеву/Живет старик еще один:/Пришли Советы во главу./Не исчезай, мое село,/Не уходи с полей народом,/Води ты полным хороводом/И возроди как все было. Короче, все умерли.
Владимир Вольфович Жириновский - масштабной души человек и мужчина традиционной ориентации - продолжает упирать на прозу. На выходе его роман Иван, запахни душу и книга с печальным названием Уставший народ.
С детства любят книжки Чубайс, Немцов с Гайдаром и прочий яркий политический люд, который одновременно и поэтический. И кто знает, что им завтра взбредет в голову. В подобном литературном контексте нельзя не упомянуть учебник по дзюдо из серии Живи, как Вова Путин или, допустим, мемуары Бориса Грызлова.
К слову сказать, наши белорусские государственные мужи тоже не лыком шиты. К примеру, к сенатору Николаю Чергинцу с почтением относятся признанные мастера детективного жанра. Более того, его книги легли в основу не одного киносценария. Вот это труды! Ай да работа! И сегодня, несмотря на огромную общественно-политическую нагрузку, Николай Иванович продолжает творческий поиск в прозе.
Н.Чергинец - крупный писатель. Зато нет-нет да и обращаются к редакторам газет, журналов большие начальники: мол, опубликуйте стихи. Правда, как правило, они предпочитают прятаться под загадочными псевдонимами. Что ж, уважая желания авторов, не будем раскрывать их инкогнито... И еще. Есть у нас прецедент, аналога которому я, как ни билась, у наших российских соседей отыскать не смогла. Дело в том, что недавно председатель Высшего хозяйственного суда Владимир Бойко записал диск с хорошими старыми песнями. Получилось очень даже прилично.
Не знаю, как кому, а мне тяга наших государственных мужей к творчеству импонирует - зачем зарывать талант в землю. Если он есть, конечно.
