Избиратели и "предсказатели". Новым президентом Ирана народ избрал Махмуда Ахмади Нежада

Выборы – это рулетка. И предугадать их исход порой практически невозможно. Особенно если эти выборы проходят в такой загадочной стране, как Иран. Ну ладно, я иностранец здесь. Но в том-то и дело, что подавляющее число иранцев, как и разного рода зарубежных специалистов— политологов, экспертов, после оглашения результатов первого тура президентских выборов вынуждены были признать, что выход на финишную прямую мэра Тегерана Махмуда Ахмади Нежада явился для них полной неожиданностью. Пятничная победа Нежада во втором туре многим уже показалась просто чудом. Еще за неделю до этой невиданной для мусульманской страны гонки социологи, просчитывая шансы семи допущенных к президентским выборам кандидатов, безусловным лидером с рейтингом 36,2 процента называли бывшего уже восемь лет назад два срока президентом председателя влиятельнейшего в Иране Совета по определению целесообразности принимаемых решений (СОЦПР), известного религиозного деятеля и одного из богатейших людей страны Хашеми Рафсанджани. По этим же «исследованиям» с рейтингом 5,7 процента мэр Тегерана Махмуд Ахмади Нежад считался аутсайдером, которого мало кто брал в расчет. Но надо еще раз признать, что Восток – дело тонкое. И это не просто известное изречение, удачно включенное в знаменитый фильм, это суть того огромного загадочного мира, расположенного в Азии, в который входит и 70-миллионный Иран. Избранный президентом Ирана Ахмади Нежад родился в 1956 году, т.е. на 22 года был моложе своего именитого соперника, что на Востоке отнюдь не считается большим достоинством. Но, как это иногда бывает, молодой Нежад считается не просто еще более консервативным, чем Рафсанджани, но радикально консервативным. Основой для этого стало время, в которое шло его становление как личности. Будучи студентом Тегеранского университета науки и промышленности по такой более чем мирной специальности, как городское благоустройство, он активно участвовал в свержении шахского режима. В годы кровавой ирано-иракской войны добровольцем ушел на фронт, где своей самоотверженностью сразу же завоевал доверие товарищей. После войны работал префектом ряда районных городов. В начале 90-х годов занимал пост губернатора одной из провинций на северо-западе Ирана. Невысокого роста, худощавый, Ахмади Нежад мало чем отличается от большинства иранцев. И окажись он на улице в толпе, вряд ли бы кто подумал, что это доктор технических наук, мэр одного из крупнейших мегаполисов мира. Но именно Ахмади Нежада Исламский совет в конце 2003 года избирает мэром столицы Ирана — Тегерана, в котором, только по официальным данным, проживает 12 млн. человек. Кое-кто склонен был называть его популистом, но то, что этот огромный город, зажатый между гор, с неблагоприятной экологической обстановкой, массой безработных, особенно среди молодежи, и бездомных требовал личного участия мэра в решении многих городских проблем, безусловно, сделало Нежада популярным среди горожан. И тем не менее за чертой столицы он был мало кому известен. Предвыборная платформа Ахмади Нежада основана на сочетании прагматических подходов в экономике, развивающейся в условиях блокады западных стран (и прежде всего США), и жестких консервативных установок в общественно-политической жизни, которые в большинстве своем более суровы, чем требования шести других религиозных деятелей, шедших во власть. А ведь надо отметить, что Нежад стал первым после иранской исламской революции 1979 года светским президентом. Так что основной тезис Запада, что иранское общество, и прежде всего молодежь, «устало» от разного рода религиозных ограничений, в данном контексте, похоже, не нашел подтверждения. Ведь наибольшей консервативностью взгляды Нежада отличались от других кандидатов именно в области социально-культурной политики. Он говорит, что образ жизни иранской нации «должен соответствовать историческим, национальным и религиозным традициям», а свобода выбора должна быть ограничена «религиозностью большинства иранского населения и соблюдением основных ритуалов, законов ислама и шариата». Потому главным предвыборным лозунгом будущего президента являлось создание в рамках существующего исламского строя «общества социальной справедливости». Экономическая программа Ахмади Нежада предусматривает либерализацию, но только в той степени, которая позволит обеспечить нормальное функционирование экономической системы в соответствии с сегодняшними реалиями и в первую очередь – с процессом глобализации. В этом контексте он выступает за частичную приватизацию госсектора («финансовые источники должны принадлежать народу»), которая предусматривает «разумное сочетание» государственной, частной и кооперативной формы собственности для обеспечения экономического прогресса. По его мнению, основную причину всех проблем и сложностей, с которыми сталкивается сегодня Иран, следует искать в отсутствии эффективного управления. В его позиции по международным вопросам также фигурирует принцип «справедливости» на мировой арене. Речь здесь идет об установлении «справедливых взаимоотношений» между всеми государствами – большими и маленькими, могучими и слабыми. А пока он высказывается за налаживание отношений с теми странами, которые «не проповедуют агрессии и силовых методов» в мировой политике, при этом безусловный приоритет отдает связям с мусульманскими странами и соседями по региону. Одной из главных задач Ирана в современном мире Ахмади Нежад считает проведение четкой грани между «друзьями» и «врагами». В то время как практически все шесть других его соперников в своей предвыборной агитации заявляли о желании нормализовать отношения с США и открыть «новую страницу» в отношении двух стран, Ахмади Нежад выступал с резкой бескомпромиссной критикой политики США, которую те проводят в отношении не только Ирана, но и всего Центрально-Азиатского и Ближнево- сточного региона. Но США здесь и критиковать не надо. Они, как всегда, были «в своем репертуаре». Еще накануне первого тура выборов сначала президент Джордж Буш, а затем госсекретарь Кондолиза Райс, как это уже повелось в отношении тех стран, которые не идут у них на поводу, выступили с резкими антииранскими заявлениями, призвав избирателей не идти на голосование. Я видел, какое это вызвало возмущение у простых жителей Тегерана. Руководство Ирана расценило эти непрошенные «советы» как вмешательство во внутренние дела своей страны. А утверждения Райс о формировании неких структур в стране еще до проведения выборов просто «недостойными» и провокационными. Эта заокеанская нахрапистость, сопровождаемая пропагандистской трескотней о якобы «отсутствии демократических условий» для выборов, уже мало кого удивляет в мире, а здесь, на Востоке, приводит еще и к совершенно обратному результату. Как заявил на пресс-конференции глава МИДа Ирана Камиль Харрази: «Американцы в субботу (после выборов) должны были испытать чувство стыда, по крайней мере, они еще раз доказали, что не являются хорошими политиками и предсказателями. А то, что президент США, вмешиваясь во внутренние дела Ирана, выступил с заявлением о выборах и призвал народ нашей страны бойкотировать их, только помогло успешному голосованию. Своим участием в выборах народ Ирана сказал большое «НЕТ» США. Мы надеемся, что Соединенные Штаты пробудятся от сна иллюзий и, пока не поздно, пересмотрят свою позицию в отношении нашей страны». И еще один момент, который отметил иранский министр, характеризуя действия США: «Эта страна пытается навязать нам «видимую демократию», которая не отвечает культуре и мышлению народов не только Ирана, но и всего региона». В Иране от мала до велика хорошо осознают, что американцы заинтересованы не столько в демократизации их страны, сколько в том, чтобы у власти здесь было правительство, которое помогло бы им наложить свою тяжелую лапу на богатейшие в мире запасы нефти и газа. И угрозы, которые в последнее время сыпались со стороны США в адрес Ирана, в том числе и военной расправы над Тегераном, за так называемую ядерную программу, только способствовали консолидации общества и успешному проведению двух туров выборов. По утверждению не только властей Ирана, но и жителей страны, прошедшие (а это уже десятые президентские выборы) оказались, пожалуй, самыми хорошо организованными и спокойными. Взорвать ситуацию не смогли даже те теракты в нескольких иранских городах, в том числе и Тегеране, которые были явно приурочены к этой избирательной кампании. Не помог и призыв одного из основных кандидатов от реформистских сил Мустафы Моина, который, потерпев в первом туре сокрушительное поражение (он занял только пятое место), не проводить второй тур выборов, пока не будет проведено «расследование всех нарушений». Он и его сторонники обвиняли стражей исламской революции в манипулировании выборами в пользу Ахмади Нежада. Представители избирательной комиссии Ирана тут же отреагировали на это заявление местного «демократа», к которому опять же присоединилась Райс, назвавшая прошедшие выборы недемократичными и нечестными. По распоряжению Наблюдательного совета Ирана на 40 избирательных участках в Тегеране и по 20 в крупных городах — Исфагане, Куме и Мешхеде тут же был проведен выборочный пересчет поданных в первом туре президентских выборов голосов избирателей, который не выявил нарушений. После этого Мустафа Моин выступил с очередным заявлением, объявив, что «в пятницу я отдам свой голос Хашеми Рафсанджани и при этом подчеркиваю, что не буду требовать никакого участия в будущей структуре власти, кроме соблюдения права своего и всех граждан – права на свободу». Но и это не помогло. Рафсанджани, которому все прочили победу и которому так щедро подарил свой голос демократ Моин, выборы проиграл. «Почетный пост служения народу должен быть отдан тому, кто искренне защищает свободу и стремится к созиданию, прогрессу и справедливости, основанной на развитии, а также тому, кто способен защитить честь, репутацию и интересы страны на международной арене», — сказал в своем послании к народу накануне выборов уходящий президент Ирана Мохаммад Хатами. Этот пост народ Исламской Республики Иран доверил своему новому лидеру Махмуду Ахмади Нежаду. Уже покидая Тегеран, я заехал в посольство Беларуси в Иране к чрезвычайному и Полномочному Послу Республики Беларусь в Исламской Республике Иран Леониду Власовичу Рачкову и попросил его прокомментировать произошедшее событие: «Безусловно, все эти дни, пока шли выборы в дружественной нам Исламской Республике Иран, мы тщательно отслеживали ситуацию, вместе с иранским народом переживали за результаты. Удовлетворены ли мы ими? Это сознательный выбор иранского народа, и мы, безусловно, уважаем и признаем его. Выборы были свободными, демократичными и прошли в мирной, деловой обстановке. И я убежден, что с приходом нового президента Исламской Республики Иран господина Махмуда Ахмади Нежада поступательное развитие и укрепление белорусско-иранских двухсторонних отношений шагнет на новый, более высокий уровень, чтобы в полной мере использовать для блага наших народов имеющийся у нас огромный потенциал».