5,9 триллиона рублей, или около 2 миллиардов долларов, — таковы потери белорусской экономики от пересмотра в 2010 году условий поставок российской нефти. Эти цифры содержатся в совместном письме Правительства и Нацбанка на имя директора–распорядителя Международного валютного фонда. Таким образом, ими можно оперировать как официальными.
Обращает внимание, что оценка белорусской стороны полностью отличается от российской. В Москве, напомню, любят повторять о «льготном режиме» поставок. Действительно, 6,3 млн. тонн из 21,5 млн., которые должны поступить в Беларусь в этом году, не облагаются экспортной пошлиной. Однако стоит взять в руки калькулятор и сопоставить прошлогодние условия поставок (когда пошлиной облагалась вся нефть, но ее размер умножался на согласованный обеими странами коэффициент 0,356) и нынешние (6,3 миллиона беспошлинно, а остальные 15,2 умножаются на 100–процентный платеж, который с 1 апреля составляет 269 долларов за тонну) и получаются те самые минус 2 миллиарда, о которых сообщают Правительство и Нацбанк.
Впрочем, вся эта нефтяная арифметика сама по себе не так уж интересна. Гораздо важнее другое: как, за счет чего будет покрываться не предусмотренный ни бюджетом на этот год, ни социально–экономическими параметрами 2–миллиардный дефицит?
Из письма Правительства и Нацбанка, в частности, следует, что бюджетные потери будут компенсироваться за счет увеличения налоговой нагрузки на сырьевой сектор и повышения оптовых цен на топливо. Кроме того, предполагается повышение ставок акцизов на табачную и алкогольную продукцию... Все это, как принято говорить, фискальные меры. Расширение налогооблагаемой базы и повышение действующих ставок и тарифов — давний и испытанный способ компенсации дефицитов. Однако проблемы, возникающие с ростом входных цен на углеводороды, нуждаются в решении по существу. Вопрос, очевидно, имеет политический смысл. Чтобы надежно обеспечить независимость государства, необходимо создать такую экономику, которая будет уверенно работать и при мировых ценах на нефть и газ. Без финансовой поддержки извне и без необходимости регулярно пересматривать налоговую нагрузку внутри страны.
Пока мировые цены на энергоресурсы могут стать серьезным испытанием для нашей хозяйственной системы. По данным специалистов Госстандарта, ссылающихся на международные оценки, энергоемкость ВВП Беларуси по–прежнему остается высокой. Чтобы произвести продукции на 1 тысячу долларов, требуется затратить 340 кг топлива в нефтяном эквиваленте. Этот показатель лучше, чем в России и Украине. Но в 2,5 — 3 раза хуже, чем, например, в Германии или Австрии.
Кстати, отмечу, что среди предусмотренных Правительством на этот год мер есть и такая: увеличить ставки отчислений в инновационные фонды, а дополнительные доходы использовать для финансирования энергосберегающих мероприятий. Шаг, безусловно, актуальный и нужный. Напомню также, что вопросами повышения энергоэффективности экономики государство занимается серьезно и уже не первый год. Такой «централизованный» подход дает результаты. ВВП увеличивается, а потребление энергоресурсов практически то же, что и десять лет назад. Однако уместно все же задаться вопросом: «А почему энергосбережение спускается «сверху»?» Где же интерес и инициатива самих предприятий? Ведь газ, нефтепродукты, электроэнергия — весомая составляющая затрат практически на любом производстве.
Интересное мнение на этот счет нашел на одном из интернет–форумов, где обсуждались последствия нынешних условий поставок российской нефти. «Издержки будут снижаться только при наличии конкурентной среды», — сделал вывод один из участников дискуссии. Трудно с этим поспорить. Монопольное положение некоторых предприятий и практика перераспределения средств от одних к другим, безусловно, плохо уживаются с принципом открытой, прозрачной конкуренции. А там, где конкуренции не хватает, как любят шутить экономисты, спится лучше, но живется хуже...
