— Юрий, вы неоднократно заявляли, что участие в «Большой опере» для вас честь. Чему научил популярный медийный проект?
— Лично для меня съемки в «Большой опере» — полезный опыт. Относился к конкурсу ответственно, но спокойно. Хотя этот сезон и отличался от предыдущих: расширили формат телепроекта, было много участников и интересных программ, поменялись оркестры и дирижеры. Но суть осталась та же — сделать оперу более популярной.— И в этом, как мне кажется, есть резон: оперу считают элитарным искусством. Получается, если крутить ее по ТВ, люди пойдут в театры?
— Выход оперы на телеэкраны — это продвижение классики в массы. Давайте вспомним ХХ век, когда благодаря кино и телевидению очень активно начали заниматься продвижением театрального искусства: по всем каналам сплошь шли записи постановок. Это была в хорошем смысле слова «творческая война», где каждый старался отстаивать свое. Оперный мир не стал исключением.
Когда знакомлюсь с новыми людьми, иногда, не говоря, кто я такой, спрашиваю: «Когда вы в последний раз ходили в Большой и бывали ли вы там вообще?» И некоторые люди тушуются, называя театры, цирк, филармонию. Благо в Минске много мест, куда можно сходить. Говорю: «А приходите к нам, я в Большом работаю». Мы ведь на сцене, чтобы делать приятное людям.
Знаете, в режиме «спектакль за спектаклем» глаз немного, бывает, «замыливается». А артисту важно понимать, чем он на самом деле занимается. Недавно сидел в зале на репетиции и представил, что вообще не имею отношения к происходящему. Как будто бы пришел в театр первый раз и посмотрел на свою работу другими глазами. Интерьеры, архитектура, антураж, оркестр, солисты... Ведь зрителю все это интересно.
— Совсем скоро Большой снова удивит театралов: готовится новая постановка оперы Вольфганга Амадея Моцарта «Волшебная флейта». Над ее воплощением работает международная команда. Ставит оперу худрук концертного зала «Брукнерхаус» в Линце Ханс-Йоахим Фрай. Это будет его вторая работа в Беларуси: в 2013-м профессор выпустил у нас «Летучего голландца» Рихарда Вагнера. Чего ожидать зрителям от очередной премьеры?
— Трудно пока говорить о новой «Волшебной флейте». Как мне кажется, работа Фрая будет несколько мрачнее прежней постановки, которая много лет шла в нашем театре. Дирижер-постановщик — Манфред Майерхофер. Работа идет очень напряженно. Мы еще не так далеко продвинулись, однако добрый кусок первого акта готов. Какие особенности? Понимаете, моцартовская опера для нас не новый материал. Но работа именно над этой премьерой ломает стереотипы. К примеру, мы поем, как написано в клавире, и точка. А режиссер придумывает свою версию сцен. То есть сама музыка и смысл не меняются, но добавляются какие-то эффекты, статисты, которые в этот момент присутствуют на сцене. Это в новинку.
— Но ведь опера — это тот самый вид искусства, когда учишься постоянно…
— Безусловно, и особенно помогают в этом командировки. Допустим, в нынешнем сезоне побывали на гастролях в Казахстане и Эстонии. В мае — блок спектаклей в Большом театре Москвы. Проект «Большая опера», который, не стану кривить душой, я рассматривал в том числе и как способ заявить о себе, имел свои результаты: спел с «Виртуозами Москвы» маэстро Спивакова, на концерте в Твери, в мае выступаю в Петрозаводской филармонии... Ездить нужно, потому что ты работаешь с коллегами на сцене и чему-то учишься у них, ведь не так просто войти в новую постановку. За это время у режиссеров и исполнителей можно подсмотреть полезные новшества, чтобы привезти их на сцену родного театра. Это нормально. Однако, признаюсь, сейчас цель — активно продвигаться в карьере — отошла на второй план. Наверное, это связано с рождением детей — сына и дочери. Теперь у меня дома намного интереснее, чем где бы то ни было на любой оперной сцене мира.
— Кстати, Юрий, вы же сами не из музыкальной семьи?
— Профессионалов у нас не было, все любители. Они шли в инженеры, доктора, но дома всегда стоял рояль, на котором играли. Родился я в Могилеве, а вырос в Белыничах, куда переехали родители. Учился в музыкальной школе, пел в хоре, участвовал в конкурсах, занимался в Доме пионеров. Конечно, возможности для развития были у нас не такие, как у ребят из Минска. Но они были. И я старался их максимально использовать — как-то быстро понял, что свою будущую жизнь собираюсь связать с музыкой. Конкретно об опере тогда не задумывался. Когда поступил в Могилевский колледж искусств, осознал: иметь способности и талант, хороший голос недостаточно, это всего 10 процентов успеха. Поэтому других вариантов, кроме как неустанно работать, у меня не осталось. Поступив затем в Белорусскую государственную академию музыки, только укрепился в этой мысли. Просто к тому моменту я уже по-настоящему влюбился в оперу...
— В 2006 году вы получили Гран-при Специального фонда Президента по поддержке талантливой молодежи. Двумя годами позже вам была присуждена премия с вручением свидетельства этого фонда. Мне кажется, на этапе становления молодого певца такое внимание очень подстегивает.
— Это была значимая оценка моей работы, показатель того, что я замечен, нужен. Поддержка молодежи в виде стипендий и грантов нужна, чтобы расти дальше. Ведь из глубинки в Минск приезжают многие талантливые ребята. Для абитуриента или студента 1—2-го курса консерватории Большой театр — это космос, мечта. Но она достижима.
Кстати, у нас в театре налажена система отбора потенциальных солистов: там есть стажерская группа, где занимаются старшекурсники Академии музыки. Они приходят на кастинг, пробуют себя на сцене. У некоторых выпускников появляется возможность получить приглашение Большого театра. Это реальная практика, которая впоследствии может завершиться трудоустройством.
ДОСЬЕ «СГ»
Юрий Городецкий — солист Большого театра Беларуси с 2006 года. Участвовал в мастер-классах Международной академии музыки в Ницце и в Молодежной оперной программе Вашингтонской национальной оперы. В 2008—2009 годах учился в Высшем институте музыки в Модене, затем занимался в Оперной студии Музыкальной капеллы королевы Елизаветы (Бельгия).
Награжден медалью Франциска Скорины (2016 г.)
uskova@sb.by
