Ляховичские старшеклассники исследовали уникальные страницы спасения и гибели своих предков

Ляховичские старшеклассники исследовали уникальные страницы спасения и гибели своих предков

В ВОЕННОЙ истории Ляховичей есть удивительный факт. Во времена ВКЛ этот населенный пункт считался неприступной крепостью, причем в ней даже спрятали знаменитую Белыничскую икону Божией Матери, о которой упоминалось в одном из выпусков нашего проекта. Спустя три столетия неподалеку от деревни Ольховцы в день святого Иоанна разыгралась драма с более трагическим финалом.

Подробностями этой и других историй, случившихся во время Великой Отечественной войны с их прадедами, поделились ученики Малогородищенского детского сада — средней школы.

Искали одного — убили всех

Уже на второй неделе войны пролилась кровь ни в чем не повинных жителей деревни Ольховцы Ляховичского района. 6 июля внезапно в населенном пункте появились непрошеные гости...
Впрочем, здесь нелишним будет упомянуть, что Ляховичи не сдали без боя. 24 июня после мощной авиационной и артиллерийской подготовки фашистские танковые дивизии 24-го моторизированного корпуса нанесли удар по 55-й стрелковой дивизии имени К. Е. Ворошилова. После жестокого двухчасового боя немцы оттеснили стрелков к реке Щара. К 8 часам утра 25 июня они отошли на подготовленный противотанковый рубеж Ляховичи — Русановичи — Тальминовичи. Продвижение фашистов остановили благодаря усилиям резерва дивизии и отряда 14-го механизированного корпуса. И все же 26 июня районный центр был оккупирован. А в день народного праздника Ивана Купалы отряд немцев внезапно появился на улицах Ольховцев. Рассказы старожилов об этом и собирали дети для научной работы.

Местная жительница Софья Пилипчик вспоминала:

— Ни с того ни с сего убили Ажаля. Когда он зашевелился, фриц подбежал и выстрелил ему в ухо. И не стало Ивана…

Всех жителей деревни согнали на улицу. Офицер скомандовал выйти вперед всем Иванам. Таких оказалось шестеро. А ведь был как раз их праздник… Однако немцам показалось, что этого мало, и их командир вывел из толпы еще несколько молодых крепких парней. Всех жителей погнали к лесу с поднятыми руками. Там сельчан заставили выкопать яму. На мосту уже стоял пулемет. Кто-то из парней крикнул:

— Братцы! Так это же нас будут расстреливать! Бежим…

Пулеметная очередь оборвала этот крик, ни одному не удалось спастись. Жительница Ольховцев Анна Пилипчик называла тот день самым страшным в своей жизни. Убили ее мужа и брата — оба были Иванами. С супругом они одногодки, прожили вместе шесть лет.

Почему так внезапно фрицы нагрянули в деревню? Вспоминал об этом старожил Юлиан Попченя:

— На территории Ольховцев во время войны почти не велось военных действий, поэтому в нее съезжались беженцы из других городов и деревень. Один из них, раненный на территории деревни Святица, прошел немалый путь в надежде на приют. Звали его Иваном… Немцы пытались найти именно его, обошли дома, но у них ничего не вышло. Тогда решили наказать всех его тезок.

На следующий день погибших похоронили на кладбище в Петуховщине — проводить Иванов в последний путь пришла вся деревня. Сейчас на месте расстрела стоит памятник. Иван Ажаль, 1920 г.р., Иван Бортник, 1916 г.р., Иван Масловский, 1910 г.р., Иван Пилипчик, 1914 г.р., Иван Страмоус, 1921 г.р., Иван Сморщок, 1915 г.р… А еще Иосиф, Василь, Алексей — их родные и односельчане.
Ольховский сельсовет освободили ровно через три года, 7 июля 1944-го. Примечательно, что когда в ноябре 1949-го жители Ольховцев организовали колхоз «Путь к коммунизму», его первым председателем был полный тезка одного из погибших — Иван Сморщок.

Не любил, чтобы жалели

Одиннадцатиклассница Мирослава Карпович занялась исследованием прошлого своих прадедушек несколько лет назад. Оба умерли молодыми вскоре после войны. Вышло так, что подробности об их наградах и подвигах правнучка нашла благодаря современным технологиям — информации на сайте «Подвиг народа».

Дед ее отца Анатолий Карпович родился в 1907 году. Ко времени освобождения нашей страны от коричневой чумы у него было уже четверо детей, ждали пятого. И хотя отец был единственным кормильцем, в 1944 году решил уйти на фронт добровольцем. Анатолий Викентьевич стал разведчиком, командовал взводом. В наступательных боях в районе бухты Штетинец в марте 1945 года во время ночной засады Карпович первым заметил группы немцев и огнем своего пулемета «рассеял их и обратил в бегство, истребив при этом четверых солдат», как позже написал его командир в наградном листе к ордену Красной Звезды. Спустя неделю после этого боец заслужил еще и орден Отечественной войны II степени.
Но рассказать хочется о другой детали, еще одной своеобразной шутке судьбы, которую она сыграла с Анатолием. Мирослава узнала о ней из рассказа бабушки, Нины Анатольевны Карпович. Уже после победы над Германией при построении бойцам объявили, что нужны добровольцы для отправки на Дальний Восток — противостояние с Японией продолжалось. Карпович собирался сделать шаг вперед, но неожиданно с чердака соседнего дома началась стрельба, пуля попала ему в руку. После госпиталя правая кисть была недееспособна, и Анатолий вернулся домой. Работал бухгалтером и прожил недолго — до 1956 года.

Еще один прадедушка Мирославы, на этот раз по линии матери, Александр Столяр во время войны был сапером. В бою под Кишингером получил тяжелое ранение правой руки, и в итоге ее лишился. Вот так — оба прадеда без рук. При этом Александр Александрович, как вспоминали родственники, не терпел людской жалости. Несмотря на увечье, работал в хозяйстве, поднял с женой четырех дочерей.

Мать упала в обморок

Девятиклассник Сергей Лешик изучал не только историю своей семьи — он записывал также воспоминания одной из односельчанок, узницы фашистских лагерей Евгении Кудин. На момент начала войны ей было всего десять лет, семья Жени жила неподалеку от города Почеп Брянской области. Однажды в их дом пришли фашисты, как и в белорусские Ольховцы, пятерых малышей выгнали на улицу, мать арестовали, а дом сожгли. Детям соседи посоветовали податься в город. Там чудом они встретились с матерью. Но радость была недолгой — всю семью отправили в концлагерь в Слуцке. Три барака были забиты людьми, в четвертом умирали тифозные больные… Однажды, когда было особенно холодно, девочка забралась именно в это сооружение в поисках топлива для обогрева. Когда вернулась, ее одежда кишела вшами. Пришлось выжигать их над костром. Под разрезанной проволокой Женя несколько раз выбиралась из концлагеря, чтобы принести с соседних огородов моркови и капусты больной матери и маленьким братьям и сестрам.

Осенью их погнали в другой концлагерь, под Лесной. Оттуда мало кто возвращался живым… Семью Кудин везли на старом больном коне. У деревни Подсоколье он упал прямо на дорогу. Полицаи оставили семью на попечении местного старосты Юрия Волка, наказав найти нового коня и догнать обоз. Однако он вместо этого спрятал их на щербовском хуторе. Так и выжили. Отец нашел их после войны, и семья осела в Малом Городище. Евгения Петровна жива, но встретиться с ней не удалось, тяжело ей вспоминать о пережитом. Но детям старается не отказывать.

Прадед Сергея Андрей Карпович как минимум дважды был в шаге от смерти, пережил ужасы Майданека (лагеря смерти Третьего рейха на окраине польского Люблина). Служил вторым номером при танковом пулемете. Был случай, когда при обстреле Андрея Степановича засыпало песком в окопе так, что он не мог выбраться в течение двух суток, хотя все еще дышал. Нашла его немецкая овчарка. Военнопленного отправили в концлагерь под Люблин. На двадцать пять квадратных километров раскинулась эта фабрика смерти с полями заключения, межпольями, газовыми камерами, крематориями, рвами, где расстреливали, виселицами. И все же донельзя истощенный белорусский «Иван» из ляховичской деревни Малое Городище, весивший 38 килограммов и уже запертый в газовой камере, выжил! Узники, приготовившиеся к смерти, услышали стрельбу — их освободили буквально в последний момент перед гибелью. После этого Андрей попал в госпиталь, а его родные в это время считали его пропавшим без вести, практически потеряв надежду. Но тот решил сделать им сюрприз. Едва встав на ноги, добрался до Барановичей, а дальше пошел пешком. Возле деревни Гуково кончились силы, но выручил односельчанин — подвез на велосипеде. Соседи крикнули матери и сестре, что к ним в дом зашел незнакомец. Сам Андрей в это время специально спрятался. Когда он показался родным, мать потеряла сознание. После войны ее практически воскресший сын работал в школе, вырастил пятерых детей и дожил до 1998 года.

Что можно к этому добавить? Бесчисленное множество наших Иванов полегло там, на полях войны, в ее воронках, расстрельных рвах и газовых камерах. Но многие выжили и вернулись. И родили детей, внуков и правнуков, которые и сегодня помнят об их стойкости и любви к жизни.

yasko@sb.by

Фото Владимира ШЛАПАКА, из личных архивов, с сайта «Военный альбом»