— Александр Михайлович, в советское время российская и белорусская наука работали в одной команде — Академии наук СССР. Как вы оцениваете нынешнее взаимодействие ученых двух стран?
Александр Сергеев: Считаю, что нужно откорректировать закон о госакадемиях, повысив статус РАН.
— Сотрудничество России и Беларуси в области науки традиционно относится к наиболее приоритетным направлениям взаимодействия между нашими странами. В рамках Союзного государства ведется много важнейших проектов. Их перечисление займет не одну страницу. К примеру, это работы в области космоса: разработка космических и наземных средств для получения информации о дистанционном зондировании Земли. Сейчас реализуются совместные проекты в самых разных областях науки: физике, химии, биологии, медицине, сельском хозяйстве, информационных технологиях, нанотехнологиях, биотехнологиях. То есть наши ученые находятся в постоянном контакте, ведут исследования практически на всех самых передовых направлениях.
— Вы возглавляли институт мирового уровня, но решили уйти и возглавить академию, которая находится в сложнейшей ситуации. Трудным был этот шаг?
— Поводом оказалась отмена выборов президента 22 марта. Стало понятно, что если по какой–то причине и в сентябре выборы не состоятся, то ситуация с академией может стать совсем катастрофической. Этого ни в коем случае допустить нельзя. Когда Отделение физических наук предложило мне участвовать в выборах, я это воспринял как поручение коллег, от которого не имею права отказаться. Еще и потому, что наше отделение в академии, можно сказать, краеугольное, к его мнению прислушиваются и в научном сообществе, и во власти.
— Принимая это непростое решение, вы наверняка оценивали, к чему в итоге надо прийти. Какую академию будете строить?
— В принципе, можно ответить одной фразой: академия должна стать главным научным учреждением страны. Но звучит очень расплывчато. Вроде бы мы будем командовать всеми институтами России. Конечно, это не так. Тем более что сегодня институты отделены от академии, они в 2013 году переданы в ФАНО. Правда, звучат голоса: давайте вернем академические институты в РАН, восстановим ее дореформенное состояние. Но это нереально, с тех пор произошли необратимые изменения. Назад пути нет.
Считаю, что нужно откорректировать закон о госакадемиях, повысив статус РАН.
— Как же тогда академия, не имея собственных институтов, может стать главным научным учреждением страны?
— Признаюсь, если бы вопрос о роли академии вы задали до моей недавней встречи с Владимиром Владимировичем Путиным, я бы свое видение вот так напрямую вряд ли бы озвучил. Но в нашей беседе он подчеркнул, что в реализации Стратегии научно–технологического развития страны академия должна играть ключевую роль. Какой здесь предполагается механизм? В стратегии во главу поставлены большие вызовы. По каждому из них будут формироваться советы, в которых должна участвовать академия, а также представители соответствующих министерств и ведомств. Возглавить эту работу Президент страны предложил академии наук.
Вообще, этот документ должен сыграть не только для страны, но и для РАН важнейшую роль, показать, что академия готова взяться за большие проекты. Они были всегда визитной карточкой академии, достаточно вспомнить ее ключевую роль в реализации атомного и космического проектов. Кроме того, ей по закону поручено проводить всестороннюю экспертизу не только научных проектов, но и крупных социально–экономических программ. Она должна стать центром экспертизы всех крупных программ, проектов, различных государственных актов. В принципе, экспертиза РАН должна быть обязательной для такого рода документов.
Юрий Медведев
UriyM@rg.ru
